Подхожу к посту, девушка поднимает на меня испуганный взгляд. Не хорошо получилось как-то всё.
— Вы извините меня, за резкость. Мне просто стало не по себе от того, что могло бы произойти с Каримовым — решаюсь заговорить первая.
— Ничего — девушка спокойнее выдохнула.
— Как тебя зовут?
— Аня.
— Давай на ты.
— Хорошо — улыбнулась в ответ.
— Просто Каримов аллергик, поэтому у меня была такая реакция.
Глаза девушки расширяются.
— Как? Так если бы я ему… — она в ужасе — но… Дарья Валерьевна мне же дала назначения — она что-то ищет на столе — да куда он делся-то.
Она поднимает стекло на столе и стала перебирать бумажки.
— Нет — разочарованно.
— Ну ничего — пытаюсь её успокоить — главное всё обошлось.
— А если бы нет, у меня даже бумаги не осталось — она прикладывает пальцы к губам в ужасе.
Так не одну меня здесь подставляют?
— Не переживай, назначения все были в карте — открываю ей страницу карты.
— Да это всё и было — она с недоумением смотрит на меня.
— Мне эту карту отдала Татьяна, по просьбе Петра Семёновича — решаю признаться — но, я ей сказала, чтобы ничего из прописанного не ставили, потому, что я ещё не разговаривала с Петром Семёновичем, а эти назначения ему противопоказаны.
— Значит, никто ничего не перепутал? — хмурится недоумённо.
— Получается, что нет. Только пожалуйста без моего ведома не ставь ничего Каримову — прошу её, надеюсь послушает.
— Да я поняла уже и…спасибо, что остановили.
— Мы же на ты, Ань.
— Да — немного растерялась.
— Ничего, благо всё поправимо.
Аня наконец-то улыбнулась и немного успокоилась. Надеюсь, в её лице я не приобрету врага, а то похоже мне здесь не очень рады.
— Ань во сколько обед обычно здесь?
— Через полчаса будет.
— Каримову в палату пусть принесут — прошу её.
— Так он же после операции, ему же нельзя пока — поражает меня она.
— Операция была без наркоза, поэтому ему нужно пообедать.
Аня ошарашенно смотрит на меня.
— Ну, так что?
— Сейчас позвоню в пищеблок — она берёт трубку.
Наверное, мне пора.
— А не подскажешь где Дарью Валерьевну найти?
— Не знаю, в ординаторской может быть. Я давно её не видела. Алло — отвечает в трубку — в шестую палату обед нужен. Да, прямо занести. Ага, ну всё — кладёт трубку — принесут.
— Хорошо, спасибо — благодарю её и направляюсь на поиски Дарьи. Чем же я тебе так насолить то успела?
Поднимаюсь на лифте и иду по коридору. Татьяна на посту.
— Тань, а Дарья Валерьевна не знаешь где сейчас?
— Ой, а она ушла чуть раньше на обед, отпросилась.
У кого? Петра Семёновича нет.
— Но после обеда она вернётся, что то передать — так заискивающе смотрит, аж, противно становится.
Передала бы я ей, а потом повторила бы.
— Нет, сама потом найду — и придушу.
— А всё хорошо? — с чего это она интересуется у меня.
— Всё отлично Тань — отхожу от поста и направляюсь в ординаторскую.
Прохожу, закрывая за собою дверь. На столе Петра Семёновича всё переворошено. Не поняла, его же нет сегодня. И когда я выходила отсюда, на столе всё было в порядке.
Глава 9
Руслан.
Марина исчезает из вида, а мне не хочется её отпускать. Поворачиваюсь, забывая о боли, которая спешит напомнить о себе. Уже не вижу, а слышу, как дверь в палату закрывается за Мариной. Она обещала вернуться.
Прикрываю глаза, и пытаюсь, хоть немного расслабится.
Перед глазами возникает Марина, она улыбается, её улыбка очень тёплая и солнечная, аж самому улыбаться хочется в ответ. Хотелось бы увидеть её настоящую улыбку. О чём это я опять? Для неё я просто пациент и ничего большего…
Незаметно проваливаюсь в сон.
— Так обед — слышу чей-то командный голос и вздрагиваю.
Слышу грохот, а потом перед глазами возникает тележка с едой от которой разноситься запах съестного по всей палате. Желудок заурчал, а во рту начала скапливаться слюна. Хочется есть очень.
— Первое, второе и компот — ставит на тумбочку две тарелки и стакан женщина с очень грубыми чертами лица. Я бы сказал мужеподобная под стать с голосом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Спасибо — благодарю её.
— Приятного аппетита — она отходит от тумбочки, и выходит из палаты так же шумно вывозя тележку.
Есть хочется очень и ждать Марину, нет сил.
Пытаюсь приподняться на локте, боль простреливает позвоночник, аж искры из глаз.
— М — не могу сдержать стон.
— Руслан — слышу встревоженный голос Марины.
Но раскрыть глаза не получается очень больно спину
— Тихонько ложись обратно — прохладные пальчики чуть нажимают на мои плечи.
Подчиняюсь ей и опускаюсь обратно, выдыхаю, как же больно-то.
— Где корсет? — спрашивает строго.
— В ящике — тяну руку ко второму.
Она открывает. Там чего только нет, вплоть до туалетной бумаги, я не особо вещи раскладывал сегодня.
Она достаёт корсет.
— Давай-ка сначала оденем, а потом попробуешь пошевелиться, ладно?
— Хорошо.
Стягиваю одеяло на бёдра, блин я и забыл, что раздет полностью, надеюсь, она не заметит насколько мне сейчас неловко.
— Я положу под поясницу — она наклоняется надо мною — теперь можешь тихонько поворачиваться на спину — прикасается к моему плечу, поддерживая.
Да с ней как-то всё спокойнее происходит. Перекатываюсь на спину, Марина придерживает, а потом затягивает корсет на животе. Не так больно как ожидал. Смотрю на неё, серьёзная такая, поджимает губы и закрепляет стягивающие. Залипаю отчего-то на её губах.
— Вот теперь можно немного шевелиться, надеюсь, твой подъём обойдётся без последствий.
— Я не знал, и есть хотелось — зачем-то оправдываюсь.
— Понятно. Так садиться полностью нельзя, можно чуть приподняться. Нужно что-то подложить под спину- она осматривает палату — я возьму подушки.
Она собирает подушки с двух кроватей и кладёт их на край кровати.
— Я помогу тебе немного приподняться и положу подушки под плечи, чтобы тебе было удобнее.
Она наклоняется ко мне ближе, её волосы щекочут мне щёку, непроизвольно втягиваю еле заметный цветочный аромат, который будоражит отчего-то.
Марина подхватывает меня подмышками и притягивает к себе, возникло ощущение, что она обняла меня, и что-то давно забытое, щемяще приятное заскреблось в груди, аж прикрываю глаза, чтобы она не заметила тех, чувств, что царят в моей душе сейчас.
— Потерпи немного, сейчас — она говорит мне на ухо и протягивает подушки у меня за спиной, вырывая из блаженного рая.
Она легко опускает меня на подушки и отстраняется. Открываю глаза. На её щеках играет румянец, она укрывает меня одеялом, делая суетливые движения. Наверное ей неприятно прикасаться ко мне, жаль, что я не вызываю в тебе тех чувств, что ты во мне, очень жаль.
Стягиваю со спинки полотенце и кладу себе на грудь. Да в таком положении намного удобнее стало даже лежать.
— Тебе помочь? — спрашивает и тянется к тарелкам.
Если только из жалости не надо, ничего не надо!
— Нет — тянусь к тарелке со вторым и пристраиваю её себе на грудь — у меня самого хорошо получается — не могу не съязвить. Не хочу, чтобы жалела.
— Да это точно — немного грустно улыбается — хорошо я тогда позже зайду, вернём тебя в прежнее положение после обеда.
— Не стоит, вытяну подушки, только и всего.
Она немного растеряно смотрит на меня.
— Постарайся не напрягать поясницу — её голос сел отчего-то.
Неужели я её обидел?
Она грустно улыбнулась, а в глазах заблестели слёзы. Я переборщил похоже.
— Приятного аппетита — она разворачивается и быстрым шагом идёт к двери.
Хочу остановить её, ведь я не прав, но в этот момент тарелка с пюре наклоняется в руках и пюре стекает через край.
— Блин! — дёргаюсь, пытаясь всё убрать, и тут же шиплю от боли, что пронзает позвоночник.
Самостоятельный да! Помощь тебе не нужна! Балван! Обидеть человека, которому впервые за последнее время не безразлично как ты. Это ж надо постараться. Наверное, я за это время разучился общаться с людьми вообще.
