– Вы должны отпустить меня, – тяжело дыша, проговорила она. – Сейчас. Вы понятия не имеете, что наделали, принеся меня сюда.
Фэллон Маклауд шагнул вперед, его темные волосы были заплетены в косу. Он выглядел как прирожденный вождь, каковым и являлся.
– Дейрдре мертва, Айла. Тебе больше нечего бояться.
Айла не могла контролировать смех, поднимающийся в ней и рвущийся наружу. Она прижала руку ко рту и заморгала, сдерживая подступившие вдруг слезы. Затем покачала головой и опустила руку.
– Она не мертва.
– Мертва, – сказал Лукан.
Куин кивнул:
– Послушай моих братьев, Айла, потому что они правы. Я видел мертвую Дейрдре собственными глазами.
Айла мимолетно удивилась, почему Маркейл, сидящая на коленях у Куина, выглядит такой больной, но необходимость уйти была слишком велика, чтобы она могла думать о чем-то еще.
– Дейрдре не умерла.
Рыжеволосая женщина с пронзительными янтарными глазами шагнула к Айле.
– У тебя лихорадка, и твои раны загноились. Позволь своему телу оправиться. Тогда ты увидишь, что мы говорим правду.
Айла знала, что спорить с ними бессмысленно. Как ни не хотелось ей произносить эти слова, она была вынуждена.
– Прекратите! – закричала она. – Я не сумасшедшая. И знаю Дейрдре лучше, чем любой из вас. Она не мертва, потому что если бы это было так, я бы тоже умерла. Мы связаны ее черной магией.
Маклауды переглянулись, и только нахмуренный лоб Брока сказал ей, что он понимает то, о чем она говорит. Светловолосый гигант тоже насторожился при ее словах.
– Брок, я говорю правду, – сказала Айла. Чтобы ее отпустили, он должен поверить ей. – Дейрдре не умерла. Поверьте мне!
Фэллон покачал головой:
– Я ничего не понимаю. Мы видели, как шея Дейрдре сломалась и огонь Хейдена сжег ее всю.
Айла не знала, кто такой Хейден, и ей это было безразлично.
– Дейрдре не может убить сломанная шея или сожжение.
– Останься здесь и выздоравливай, – снова сказал Куин. – Если ты уйдешь сейчас, ты умрешь.
– Если бы только это было правдой, – пробормотала Айла, уставшая до глубины души. Она заметила, как огромный блондин отвел от нее взгляд, и, воспользовавшись этим моментом, бросилась к нему, намереваясь проскочить у него под рукой.
Однако она оказалась недостаточно быстрой. Когда она очутилась около него, его руки обхватили ее, как стальные кандалы, и притянули к твердой груди. В ее ране пульсировала боль, а кости, казалось, вот-вот сломаются от силы его объятий. Айла заглянула в те самые черные глаза, которые видела раньше.
Его лицо было маской гнева, но в мерцающей темной глубине его глаз Айла увидела отблеск смятения и борьбы с самим собой.
Ее руки уперлись в его грудь, чтобы оттолкнуть, но под ее ладонями оказалась твердая неумолимая стена мускулов, которую невозможно сдвинуть.
Какое-то мгновение ее охватило безумное желание пробежать руками по этой груди, ощутить каждую мышцу, двигающуюся под ее пальцами. Она потеряла себя в черных зрачках его глаз, гадая, каково бы это было перестать бороться с ним и положить голову на его мощное плечо, забыть о желании оставаться сильной и позволить ему хоть ненадолго взять на себя ее бремя.
Айла и раньше видела потрясающих мужчин, но в этом было что-то другое, зацепившее ее, что-то особенное. Пожалуй, жесткость его взгляда или то, как светлые брови расчерчивали лицо над черными глазами, придавая ему резкий, зловещий вид. Или сильная челюсть и подбородок, впалые щеки или то, как его светлые волосы падали на плечи, как будто он все время растрепывал их.
Что бы это ни было, оно требовало от нее перестать бороться с ним, поддаться новым и удивительным ощущениям, которые вызывали его прикосновения. Взгляд Айлы упал на его губы. Как это будет, если прижаться к ним губами? Она никогда раньше не целовала мужчину и никогда не хотела этого.
Что такое в этом человеке? Как он связан с Маклаудами? И что такое с ней? Неужели это рана повлияла на ее мысли и тело?
Однако скоро она вспомнила, где находится и почему ей нужно уйти.
– Тебе нужно было забрать мою голову, как я просила, – сказала она ему.
Его полные, твердые губы сжались в тонкую линию. Айла знала, что должна бороться с ним, но была прикована к месту этим красивым лицом, смотрящим на нее.
– Нет. – Это единственное слово прозвучало окончательно, в его низком голосе была резкость.
Хотя Айла не видела его тело целиком, то, как он без усилий удерживал ее, сказало ей все, что нужно было знать о его силе. То, что он Воитель, было очевидно.
Айла также заметила, что, в то время как остальные носили туники и бриджи, на этом Воителе были надеты сине-зелено-белый килт и шафранная рубашка, ничуть не скрывавшая напряженные мускулы на его груди, которые ей так хотелось ласкать.
– Пожалуйста, – попросила она снова, до глубины души встревоженная своей реакцией на этого мужчину. – Позвольте мне уйти. Вы все окажетесь в ужасной опасности, если я останусь.
Его взгляд метнулся на ее плечо, и тут Айла услышала произносимые нараспев слова.
– Нет! – закричала она и попыталась вырваться из рук Воителя. – Не заставляйте меня спать!
Последнее, чего она хотела, – это погрузиться в сон и снова терзаться ночными кошмарами. Но у нее не было никаких шансов побороть магию, только не в ее истерзанном состоянии. Айла снова попыталась достучаться до Воителя, но усыпляющий речитатив овладел ею раньше.
Хейден смотрел на женщину, которую держал в руках. Глаза Айлы стали безумными, когда она услышала заклинание Сони, ее пальцы впились в его плечи.
Сейчас голубые глаза Айлы были закрыты, ее голова лежала на его руке. Он все еще слышал тихий бархатный голос, умоляющий его позволить ей покинуть замок, все еще чувствовал жар ее взгляда, когда она смотрела ему в лицо.
Понравилось ли ей то, что она увидела? Хейден не хотел об этом думать… и все же ему почему-то было любопытно. Раньше у него никогда не было проблем с тем, как завлечь женщину в свою постель. И все же на лице Айлы он не увидел никаких эмоций, когда она разглядывала его лицо.
– Что ты с ней сделала? – спросил Хейден Соню.
Соня дернула плечом.
– Я погрузила ее в сон. Она начинала бесноваться, а ей нужно выздоравливать.
– Она давала нам информацию. И ты не видела страха в ее глазах. Она не хотела спать.
– Сон исцелит ее.
– Я так не думаю, – возразила Маркейл. – Если то, что я взяла из нее, происходит, когда она спит, то неудивительно, что она так взволновалась, когда услышала заклинание. Она снова вернется в свой кошмар.
Хейден поднял маленькое тело Айлы на руки. С нее сняли грязное порванное платье и заменили его простой белой рубашкой, ткань которой была слишком тонкой. Слишком многое открывающей. Даже сейчас Хейден рассмотрел маленькие упругие груди Айлы и ее темные соски. Почти вся грязь с ее лица, рук и груди исчезла, обнажив чудесную кремовую кожу, которую он видел тогда на Кэрн-Тул.
Кожу, которую он снова хотел ласкать.
К удивлению Хейдена, он обнаружил, что его тело реагирует на изящные формы под тонкой тканью. Он запомнил ощущение ее тела, прижатого к нему, прикосновение ее маленьких рук на своей груди. Он запечатлел в памяти изящные изгибы, которые искушали и дразнили его тело.
И, помогите ему святые, он видел, как ее губы мягко приоткрываются, приглашая его вкусить ее, когда она смотрела на него. Хейден не хотел реагировать на Айлу, но, похоже, его тело не принадлежало ему, когда дело касалось ее.
Вместо того чтобы подойти к кровати, Хейден сердито посмотрел на Соню. Он хотел знать, почему Айла считала, что Дейрдре жива, но с этим придется подождать. Как и с тем, чтобы снова заглянуть в ее поразительные голубые глаза.
– Прости, – сказала Соня. – Я думала, будет лучше, если она отдохнет.
Фэллон помассировал глаза большим и указательным пальцами.
– Сколько она проспит?
– Трудно сказать.
Хейден выругался про себя. Может быть, Айла и драу, но он не мог забыть страх в ее глазах. Того, что Маркейл забрала из Айлы раньше, было достаточно, чтобы испугать драу до такой степени, что она прильнула к нему, незнакомцу, тому, кто не позволял ей уйти.
