Я понял, что под описание вполне подходит Якоб Браатен, и от этого предположения меня пробила дрожь.
– У вас есть причины полагать, что он планировал похищение? Об этом что-нибудь свидетельствовало? – спросил Холмс.
Если он и приметил сходство с Браатеном, то виду не подал.
– Не совсем. Мог ли я заподозрить что-то подобное? – нахмурился мистер Керем. – Этот человек был иностранец, и все мы наблюдали за ним и держали его на расстоянии.
– Что вы имеете в виду? – спросил я.
Мне доводилось бывать в Турции, но утверждать, что хорошо понимаю ее жителей, я бы не стал.
– Видите ли, его сторонились. Разумеется, не демонстративно, а не то он мог обидеться, но так, чтобы показать ему, что в нашей среде он чужак. Думаю, по природе он был необщителен, как многие европейцы. Так что никто из нас не удостоил его дружбы, но никто и не чурался его. – Он помолчал. – Надеюсь, я вас не задел.
– Разумеется, нет, – спокойно ответил Холмс. – Я понимаю, о чем вы толкуете. Сторониться чужих в обычае не только у турок. – Он усмехнулся. – Любой английский фермер ведет себя точно так же.
– Возможно, – согласился мистер Керем и вернулся к прежней теме: – Не знаю, что́ теперь делать. Мне удалось кое-что выяснить, но потом я сбился со следа. Боюсь, это может означать только одно: у Юджеля дела плохи, хотя я не отчаиваюсь и продолжаю поиски. Я узнал, что брат прибыл сюда пять недель назад на судне «Принцесса Фатима». Вот и все, что мне удалось установить.
– Вы были в полиции? – спросил Холмс и мельком взглянул на меня, чтобы удостовериться, что я в точности запишу ответ турка.
Мистер Керем помрачнел:
– Они не стали меня слушать. Какой-то начальник заявил, что я ошибаюсь. Они ничего не будут делать.
– И тогда вы нашли меня. Но для чего? – спросил Холмс так вкрадчиво, что я сразу насторожился.
– Один служащий в Адмиралтействе сказал, что вы сумеете мне помочь, – пожав плечами, объяснил гость. – Вот я и решил вас разыскать. – Он посмотрел себе под ноги. – Это было непросто, знаете ли. Верно, у вас есть враги, мистер Холмс?
– А у какого чиновника их нет? – ответил Холмс с таким хладнокровием, что я встревожился еще сильнее. – Вы узнали мой адрес, но добрались сюда не без приключений.
– Да, – подтвердил мистер Керем. – В переулке на меня напали бандиты. Они угрожали избить и ограбить меня…
– К сожалению, в Лондоне это может случиться на каждом углу, тем более вы иностранец. Но почему вы утверждаете, что нападение имеет какое-то отношение ко мне?
– Потому что один из бандитов велел мне держаться подальше от вас, – немного смутившись, проговорил мистер Керем. – Я очень испугался.
– Неудивительно, – сказал Холмс, вставая. – Пойду-ка я посмотрю, что там с Тьерсом и нашим чаем. А вы, Гатри, пока потолкуйте с гостем.
Я что-то пробормотал в ответ и полез в свой портфель, сделав вид, будто достаю оттуда какую-то вещь.
– Вы говорили о том европейце, на которого возлагаете вину за исчезновение брата… – Я не окончил фразу, давая ему возможность самому пуститься в рассуждения.
– Это было ужасно, – проговорил мистер Керем. – Я не обращал никакого внимания на то, что говорил мне брат, хотя он открыто делился со мной своими опасениями.
– Например? – спросил я и на секунду умолк, потому что из задней части дома донесся звон разбитого стекла и приглушенные ругательства. – Что именно он говорил?
– Говорил, что его преследует тот человек, – воскликнул мистер Керем, опять переходя на драматический тон. – Он понимал, что этот тип замыслил недоброе.
– Но одних его подозрений недостаточно, чтобы сделать выводы, к которым вы пришли, – сказал я, надеясь вытянуть из него подробности.
– Вы не понимаете, – зло ответил мистер Керем. – Если бы вы видели того человека, то сразу догадались бы, что он замыслил какое-то злодейство.
– Значит, вы не послушали брата, однако тоже что-то заподозрили?
– Я не осознавал всей опасности происходящего.
Я немного подумал и задал следующий вопрос:
– Вы не предпринимали никаких действий, пока с вашим братом не случилось несчастье… Может, существует другое объяснение?
– Его выкрал тот иностранец, – настойчиво повторил мистер Керем.
– Вы так считаете потому, что он иностранец? – спросил я и тут же понял, что оскорбил турка.
– Это было бы негостеприимно, – сердито возразил он.
Я лихорадочно соображал, как мне вернуть его расположение. К счастью, в этот момент возвратился Холмс, неся поднос с чаем и приветливо улыбаясь.
– Прошу прощения за то, что задержался, – сказал он, обращаясь к нам обоим. – На кухне кое-что случилось, и Тьерс наводит там порядок.
Он поставил поднос на стол.
– Вот, выпьете чаю и взбодритесь, как говаривала моя бабушка. Сейчас подадут яичницу.
Мистер Керем, несколько успокоившись, покачал головой:
– Я горюю о брате.
– Это вполне естественно. Я тоже горевал о своем брате, когда он пропал, – ответил Майкрофт Холмс и посмотрел на меня: – Вы не поможете Тьерсу, Гатри? Боюсь, ему без вас не справиться.
– Конечно, – согласился я, вставая и собираясь оставить их вдвоем.
Ставя портфель на пол, я заметил, что Холмс подал мне знак отсутствовать по крайней мере минут пять. Я незаметно кивнул в ответ и сказал:
– Поступаю в полное распоряжение Тьерса.
Я надеялся, что не переборщил.
– Молодец, – похвалил меня Холмс и переключил внимание на мистера Керема.
Направляясь по коридору в кухню, находившуюся в задней части дома, я спрашивал себя, когда мне возвращаться.
Тьерс стоял у окна и прилаживал вместо разбитого стекла кусок фанеры. Он оглянулся и удостоил меня быстрым кивком.
– Курьера подстрелили. Прямо на ступенях лестницы, – объяснил он. – Первый выстрел угодил мимо цели. – Он указал на разбитое окно.
– А курьер… – Я осекся, боясь закончить фразу.
– В чулане. За вешалкой с костюмами мистера Саттона, – сказал Тьерс так, будто это было в порядке вещей и не заслуживало внимания.
– Ему сильно досталось? – потрясенно спросил я.
– Потерял много крови, но рана чистая. Если не будет лихорадки, через месяц встанет на ноги. Мы его уложили в постель и как следует укрыли. Сейчас схожу в Адмиралтейство, сообщу о несчастном случае, а потом попрошу доктора Уотсона, чтобы взглянул на парня. – На лице Тьерса появилась легкая загадочная улыбка. – Мы ведь не хотим, чтобы эта история просочилось наружу, не так ли?
– Господи, конечно нет! – воскликнул я.
– Вот именно, – многозначительно произнес Тьерс.
Он взял совок, лежавший перед плитой, который я заметил только теперь. Совок был полон осколков.
– Мигом вернусь, – сказал он и вышел, чтобы выбросить содержимое совка.
Оставшись один, я стал расхаживать по кухне. От запахов хлеба и жареного мяса у меня проснулся зверский аппетит. Мне вспомнилось, что Холмс упомянул о завтраке, и у меня даже слюнки потекли. Я ощущал жар, исходивший от плиты, надеялся, что скоро наконец удастся поесть, и в то же время поражался собственной черствости. Поистине, у меня совсем не было сердца, коли я мог думать о еде, когда в соседней комнате лежал раненый адмиралтейский курьер. Неужто, работая на Холмса, я стал безразличен к человеческим страданиям? Мне не хотелось в это верить.
Вернулся Тьерс. Он повесил совок на место и вытер руки.
– Я рад, мистер Гатри, что вы не теряете головы, если можно так выразиться, – сказал он, отрезая полдюжины ломтиков бекона и укладывая их на сковородку, чтобы обжарить.
Я удивился:
– Почему вы так говорите?
– Хвала Господу, вы не стали распускать нюни, – говорил Тьерс, переворачивая бекон, который уже начал шипеть. – С этим турком не так все просто. Попомните мои слова! – Он открыл дверцу духовки, заглянул внутрь и объявил: – Почти готово.
– А курьер? Что вы думаете об этом… несчастном случае? – спросил я.
– Ему посчастливилось остаться в живых, – заметил Тьерс, доставая тарелки. – Разумеется, мне жаль, что ему досталось. Но он служит своей стране. Бывает, люди расплачиваются за это куда серьезней.
Он выдвинул ящик, в котором хранились столовые приборы.
– Вы не достанете салфетки, Гатри? Они во втором ящике слева.
Я вынул салфетки и протянул их Тьерсу. Он указал на приготовленный поднос:
– Положите сюда, сэр, если вам не трудно.
– Мистер Саттон еще не пришел? – спросил я, подумав о том, что случилось с курьером.
– Нет, – ответил Тьерс. – Он ловкий малый и постарается хорошенько замаскироваться.
– Ему уже сообщили?
Я слегка недоумевал, каким образом его сумели известить о происшествии.
– Нет, не сообщили, – ответил Тьерс.
– Значит, вы выставили петуха?
С помощью этого условного знака Холмс иногда предупреждал Саттона о необходимости изменить внешность. Маленький красный флюгерный петух знавал лучшие дни, но вполне годился для оповещения и не привлекал к себе излишнего внимания.
