2) Хан обязался не иметь никаких сношений с окрестными владельцами. Полученные от них письма более важные по содержанию отсылать на разрешение главнокомандующего, а менее важные сообщать и советоваться с особою, имеющую пребывать при Ибрагим-хане от лица главнокомандующего в Грузии. «Я, Ибрагим… обещаю без предварительного согласия главноуправляющего Грузией не иметь сношения с окрестными владетелями, а когда от них придут посланцы или присланы будут письма, то большую важность в себе заключающие отсылать к главноуправляющему…». (Артикул 4)
3) Заготовлять провиант для русских войск, назначенных в его владение, по ценам, утвержденным главнокомандующим. Отвести для войск помещения и давать дрова. Дорогу из Елизаветполя в Шушу сделать удобной и проезжей для арб. Артикул 6)
6) В залог верности, дать в аманаты внука от старшего сына, на всегдашнее пребывание его в Тифлисе. Платить ежегодно дань в 8 000 червонцев, внося ее в два срока 1-го февраля и 1-го сентября. (Артикул 8) Взамен того ему обещано
1) Сохранение целости его владении; потомственное, по старшинству колена, владение ханством с утверждения русского императора; сохранение во власти хана суда, расправы и доходов с владения.
2) Отправление в Шушинекую крепость 500 человек русского войска с артиллерией, назначаемого для защиты его владений, (артикулы 3,5)
3) Даровано знамя с русским гербом, для постоянного хранения в доме владетельной особы. Внуку его, назначенному аманатом, определено по десяти рублей на ежедневное содержание (артикул 7)»[48]. Сходный договор был заключен также с Селим-ханом Шекинским в Курак-чае 21 мая 1805 г. (последний был утвержден на ханство еще в 1796 г. графом Зубовым, однако был изгнан оттуда после ухода из Дагестана русских войск). Разница состояла лишь в том, что Шекинский хан обязался выплачивать ежегодную дань в размере не 8, а 7 тыс. червонцев, и вместо старшего сына отдавал в аманаты детей пяти знатнейших беков.
Эти события имели важное военно-политическое значение. Как отмечает Н. Дубровин «С приобретением ханства Шекинского и с занятием его, на основании трактата, 500 человеками войска, джаро-белоканцы стеснялись меду двух русских отрядов одного, расположенного на реке Алазани, и другого, находящегося в шекинском владении. Под данство же карабахского владетеля давало России возможность обеспечить Грузию не только со стороны Персии, но и со стороны Дагестана. Приобретение Карабахского ханства сближало нас и с Бакою, которая, по общему плану, долженствовала быть занятой нашими войсками в непродолжительном времени. С устройством дорог, возможных для прохода купеческих караванов из Грузии, через Елизаветполь, Шушу в Джават, устанавливалась торговая связь с Астраханью, потому что местечко Джават лежало при впадении реки Аракса в Куру, которая с этого места делалась судоходной»[49]. В начале 1805 г. же, в подданство Российской Империи перешла и Шурагельская провинция (с центром в Артике), владелец которой Будаг-султан, по освобождении из персидского плена (25 октября 1805 г.) подтвердил подданство России и заключил с кн. П. Цициановым трактат, аналогичный куракчайским (с той лишь разницей, что размер ежегодной дани составлял всего лишь 2000 руб.)[50].
Все эти очевидные успехи русских, практически полностью уничтожившие негативное впечатление от неудачи в Эриванском походе не могли не обеспокоить персов. От имени шаха был направлен целый ряд фирманов, призывавших к восстанию против русских, а вслед за этим, в апреле 1805 г. были получены сведения о новой концентрации в Тавризе персидских войск. Между тем, количество русских войск, расквартированных в Грузии, в силу отсутствия подкреплений было невелико. По данным Н. Дубровина, собственно в Грузии под рукой П.Цицианова находилось всего 6 810 чел. пехоты и 1 400 чел. кавалерии. Количество же войск, которые на тот момент Цицианов мог вывести непосредственно для боевых действий в ноле было и того меньшим – 1200 чел. с 9 орудиями[51]. В преддверии персидского наступления, Цицианов стягивал свои небольшие силы к Елизаветполю и Памбаку, отправив также небольшой отряд под командованием Лисаневича для занятия Шушинской крепости. Для отвлечения шахских войск планировалось также отправить каспийскую флотилию к персидским берегам (в Энзели и Решт).
Между тем, как и ожидало русское командование, персы направили свой основной удар на Карабах, параллельно введя дополнительный контингент в Эриванское ханство. Приближение персов немедленно привело к колебаниям в поведении карабахского и шекинского ханов, которые видя немногочисленность русских отрядов стали вести двусмысленную политику, что, в частности, выразилось в задержке провианта для русских войск. Более того, сын Ибрагим-хана Абул-Фетах-ага действовал против русских в составе иранского войска.
В конце июня 1805 г., силы Аббас-Мирзы окружили небольшой русский отряд у Аскерана. После четырех суток почти непрерывного боя, малочисленный отряд пробился к Шах-Булахской крепости, где и был осажден имевшими огромное превосходство в людской силе персами. Наконец, благодаря Вани Атабекову (о деятельности которого уже было сказано выше), отряд Карягина сумел выйти из окружения и прибыть к Мухратской крепости, где он оказался в относительной безопасности. Цицианов, в силу малочисленности бывших при нем войск не сумел тогда же прийти на помощь Карягину. Наконец, получив некоторое подкрепление, он выступил позже, имея в отряде только 2 731 чел. 16 июля, 1805 г., после непродолжительного боя, отбросив иранцев на р. Тертер Цицианов соединился с отрядом Карягина. Оттуда, отряд Карягина был отправлен к Елизаветполю, а сам Цицианов двинулся на главные персидские силы, которые, несмотря на многократное превосходство, тем не менее отступили за Араке. Между тем, пока Цицианов шел на главную персидскую армию, Аббас-Мирза предпринял наступление к Елизаветполю, спеша воспользоваться отсутствием князя. Наличие многочисленной кавалерии позволяло персам быстро маневрировать. Однако, 27 июля 1805 г., при р. Дзетам, русские войска под командованием Карягина, отбив атаки Аббас-Мирзы сами перешли в наступление, и нанесли поражение его войску. 3 августа 1805 г. сам главнокомандующий возвратился в Елизаветполь. На этом, фактически, крупные операции против персидской армии были завершены. Наступление осени и холодов практически всегда знаменовало спад в иранских боевых операциях. «Сезонность» действий персов обуславливалась в немалой степени тем, что большая часть армии, состоявшая из кавалерии, питалась «подножным кормом». После же наступления холодов и уборки полей, как правило, исчезала и продовольственная база. Поэтому, наступления крупных масс персов с приходом холодов, можно было не опасаться.
В 1805 г. было также заложено укрепление в Мегрелии – Редут-Кале. Как отмечает В. Потто «Но стремления Цицианова шли далее обеспечения русских владений со стороны Персии и Турции. Он понимал, что не имея ни одного торгового пункта ни на Каспийском, ни на Черном морях, почти невозможно удержаться в Закавказье, имевшем единственное сообщение с Россией через горы, доступные, притом, не во всякое время года. Между тем, переговоры с Турцией об уступке Поти не привели ни к каким результатам. Тогда, чтобы как-нибудь помочь делу, Цицицанов заложил в Мингрелии, при устьях Хони, небольшое укрепление Редут-Кале, и в то же время, пользуясь войной с Персией, задумал занять Баку и утвердиться на Каспийском море. С этой целью отправлена им еще в 1805 году Каспийская флотилия с десантом, под командой генерал-майора Завалишина»[52].
Однако, десантная операция Каспийской флотилии не оказала того влияния на столкновения между русскими войсками и персами на суше, на которое надеялся П. Цицианов. Основными целями готовившейся операции являлись следующие «1) устрашить мнимого персидского шаха Баба-Хана, дабы он выдал в плен попавших в прошедшую кампанию российских военных и захваченных грузинских князей, дворян и мещан… дабы за убытки, понесенные от кампании, отдал миллион рублей и, наконец, выдал бы 12 орудий, взятых в Тифлисе Ага-Магомед-ханом у царя Ираклия; 2) занять город Баку с гарнизоном»[53]. В десанте было задействовано 6 рот, в составе 1345 чел[54]. Флотилия отплыла 10 июня. 23 июня русскими был занят Энзелийский порт, но попытки захватить Решт окончились неудачей.
12 августа 1805 г. русская эскадра появилась у Баку, где бакинскому Хусейн-Кули хану было предложено сдаться. Получив отказ, 15 августа генерал-майором Завалишин отдал приказ начать бомбардировку крепости. Однако, в силу отсутствия тяжелых орудий артобстрел результатов не дал. Между тем, положение немногочисленного русского отряда было довольно сложным. К Хусейн-Кули хану на помощь пришел Шейх-Али хан, 5 сентября вступивший в Баку. Вследствие этого, Завалишин отступил. Однако, Цицианов приказал вернуться и поджидать его прихода у Баку. Выражая свое крайнее недовольство нерешительностю Завалишина, Цицианов в своем письме к нему от 24 сентября 1805 г. указывал на упущения «Наконец, после 4-месячного молчания вашего о действиях ваших, получил я первейший от в. пр. рапорт, на который не могу дать вам никакого разрешения ибо время уже потеряно. Баку, коей занятие по плану операции вам данному должна была главнейшей быть вашей целью, не взята, а отступить от нее дело постыдное для России… За сим скажу в. пр., что если бы я не ходил по горнице на клюках от изнурившей меня болезни, и если бы 400 верст меня не разделяли с вами, хотя сия и не велика остановка, а самая важная та, что я, не имея от вас курьера, и не могу знать последней вашей резолюции об отступлении, то я бы полетел на выручку славы Российской и скорей бы лег под стенами, нежели дал бы Хусейн-Кули-хану кичиться тем, что он отбил российские войска, и что они ему ничего не сделали»[55].
