— Господи!
— Чертовы девки!
— Шевели ногами!
Я никак не отвечала на их крики и грубости, в панике пытаясь как можно скорее миновать поле и очевидно мешая парням тренироваться.
Ускорившись, я теперь двигалась неуклюжей трусцой, а по телу разливалось унижение.
Земля от дождя была мокрой и вязкой. Я не могла бежать так быстро, как хотелось бы мне самой и парням.
Добравшись до насыпи, я чуть не заревела от облегчения и начала карабкаться по крутому склону. Однако облегчение было кратким и сменилось обжигающей болью. Что-то очень тугое и тяжелое ударило в затылок, вышибло воздух из легких и свалило с ног.
В следующее мгновение я уже кувыркалась вниз по скользкой грязи насыпи. Боль отдавалась в голове, не позволяя связно думать или остановить падение.
Последняя отчетливая мысль, перед тем как я впечаталась в землю с глухим ударом и меня окутало облаком тьмы, была: «Ничего не меняется».
Однако я ошибалась.
В тот день изменилось все.
Все.
3. Летающие мячи
Молодой чудо-игрок покоряет тренерский состав Академии
17-летний Джонни Кáвана, уроженец дублинского пригорода Блэкрок, ныне живущий в городе Баллилагин (графство Корк), успешно прошел медицинское обследование и закрепил свое положение в престижной Академии регби в Корке. После лечения застарелой паховой травмы, донимавшей юношу с начала прошлого сезона, врачи команды допустили его к играм. В ближайшие выходные ученик средней школы (Томмен-колледж) намерен выиграть свой пятнадцатый матч. В стартовом составе прославленной молодежной команды он выйдет под 13-м номером. Этот прирожденный центровой привлекает внимание тренеров международного уровня, включая английские клубы и клубы стран Южного полушария. Мы попросили Лиама Делани — главного тренера Ирландской лиги U20 — прокомментировать стремительный взлет спортивной карьеры Джонни. Вот его слова: «Мы в восторге от уровня мастерства начинающих игроков по всей стране. У ирландского регби светлое будущее». О самом Джонни мистер Делани высказался так: «О Каване мы знаем со времен его игр в Дублине. Последние полтора года мы находились в постоянном контакте с его тренерами. Руководство Лиги U18[10] в восторге от его игры. Мы внимательно следим за прогрессом Каваны и восхищены уровнем спортивной зрелости и интеллекта, которые он неизменно демонстрирует на поле. Таких игроков надо держать в поле зрения, дожидаясь, когда он достигнет совершеннолетия».
Джонни
Я вымотался.
Серьезно, я так устал, что с трудом держал глаза открытыми и почти не мог ни на чем сосредоточиться. Мой адский день превращался в адскую неделю, и что особенно вымораживало — это был только понедельник.
Возвращение в школу, не говоря уже о тренировках шесть дней в неделю и каждодневных занятиях в спортзале, меня доконало.
Если честно, я пахал на износ еще с прошлого лета. Только вернулся из международной поездки в составе Лиги U18, где играл против лучших регбистов Европы, — и сразу шестинедельный тренировочной лагерь с интенсивной программой в Дублине.
Потом десятидневный перерыв, а дальше — начало нового учебного года в школе, тренировок и игр в моем клубе и в Академии.
И я был голоден, что вообще не улучшало настроение.
На меня плохо действовали долгие перерывы между едой.
Мой образ жизни и напряженный режим тренировок требовали питаться через регулярные промежутки времени.
В идеале каждые два часа, чтобы получать ежедневную норму в четыре с половиной тысячи калорий.
Если в желудке пустовало больше четырех часов, я превращался в капризную, раздражительную суку.
Не скажу, что мечтал о горе рыбы и паровых овощей, ждущих в ланч-боксе, но есть же расписание, черт возьми.
Стоит нарушить режим питания — и во мне гарантированно просыпается злобный голодный зверь.
Мы не пробыли на поле и получаса, а я успел поцапаться с тремя игроками и получить вздрючку от тренера.
В свою защиту могу сказать: все силовые приемы, которые я к ним применил, были в рамках правил, ну разве что чуток жестковаты.
Но в этом и смысл, черт возьми!
Я был слишком раздражен, чтобы цацкаться с мальчишками, которые как игроки и рядом со мной не стоят.
«Мальчишки» — самое подходящее в этом случае слово.
Здесь мальчишки.
Я привык выходить на поле с мужчинами.
Часто думал: какой вообще смысл играть в школьной команде?
Мне это ни хрена не дает.
Мне годится базовый уровень клуба, а торчать в школьной мальчишеской команде по регби — просто терять время.
Особенно в этой команде.
Сегодня был первый день после рождественских каникул, но тренировки шли с сентября.
Четыре месяца.
Четыре долбаных месяца, а мы выглядели бόльшим сбродом, чем в начале.
В миллионный раз за шесть лет я злился на родителей за переезд в эту дыру.
Останься мы в Дублине, я бы играл в качественной команде с качественными игроками и реально добился бы чертова прогресса.
Но нет, я торчал в этой дыре, подменял никудышного тренера и рвал задницу, чтобы команда прошла квалификацию.
Да, в прошлом году мы завоевали Кубок лиги, но у нас была приличная команда, реально способная играть в пристойное, мать его, регби.
Но в этом году, когда несколько крепких игроков выпустились, меня все сильнее парили наши шансы с текущим составом.
И не только меня.
В школе были шесть-семь исключительных игроков, годных для нашего дивизиона, и в этом-то и состояла проблема.
Чтобы побеждать в нашей лиге, суммарно требовалось двадцать три приличных игрока.
А не полдюжины.
Мой лучший друг, Джерард Гибсон, или Гибси для краткости, был примером исключительного игрока.
Я без тени сомнения мог назвать его лучшим фланкером[11], которого встречал на этом уровне игры в регби. У него легко бы получилось сделать спортивную карьеру, не особо даже напрягаясь.
Но в отличие от меня Гибси не считал регби смыслом жизни.
Отказаться на несколько лет от тусовок и не тратить время на девчонок — небольшая плата за профессиональную карьеру в спорте. А если бы он еще завязал с выпивкой и сигаретами, то достиг бы феноменальных результатов.
Однако Гибс имел на этот счет другое мнение и вместо качественных тренировок просирал время с женским населением Баллилагина и пил так, что его печень и поджелудочная железа вопили от перегрузок.
По-моему, чудовищное расточительство.
Очередной перехваченный пас от Патрика Фили — нашего свеженького двенадцатого номера и моего партнера по середине поля — выбесил меня вконец, и я сорвался прямо посреди поля.
Вытащив изо рта капу, я зафигачил ею в Фили и влепил прямо в челюсть.
— Понял? — заорал я. — Вот что значит попасть в цель, твою мать!
— Извини, Кэп, — пробормотал центровой, весь густо-красный. Кэп — мое игровое имя на поле, я получил его на четвертый год обучения здесь, став капитаном школьной команды. В том же году я выиграл свой первый международный матч. — Я исправлюсь.
Я тут же пожалел, что сорвался.
Патрик был отличным парнем и моим хорошим другом.
С ним и Хьюи Биггсом (помимо Гибси) я общался ближе всех.
Гибс, Фили и Хьюи сошлись уже в Сколь Йоун[12] — начальной школе для мальчиков; к ним в класс я и попал в последний год учебы.
Мы спелись на любви к регби, союз не распался и в средней школе, хотя мы разделились на пары в смысле лучших друганов: Хьюи сблизился с Патриком, а я — с самим собой (и своим поганым характером).
Патрик был тихим парнем. Он не заслужил моего наезда, и уж точно бедняга не заслужил, чтоб ему в лицо прилетела обслюнявленная капа.
Опустив голову, я подбежал к нему, похлопал по плечу и пробурчал извинения.
