— Ты не собираешься прихватить с собой этот утес? — спросил Хоггарт.
Тим окинул взглядом грозную скалу, которая устремилась прямо к небу, и усмехнулся.
— Надеюсь, мне попадется нужный образчик поменьше.
Пещера уходила в глубь утеса. Тим продвигался вперед до тех пор, пока не оказался в полной темноте. Отец что-то кричал ему вслед, и его измененный эхом голос — словно это звучал орган — казался незнакомым.
Когда Тим вернулся, отец посмотрел на часы.
— Еще немного, — взмолился Тим. — Не можем же мы вот так взять и уйти. Потрясающее место! Как ты считаешь, контрабандисты пользовались этой пещерой? Нет. Не может быть… как бы они могли притащить сюда свою добычу… Наверное, сюда не ступала нога человека… Папа! Представляешь, мы — первые, кто побывал здесь. — Тим запнулся и с благоговением произнес: — Первые люди со дня творения!
— Хм, — помедлил отец. Он заметил в камнях ржавое железное кольцо. Видимо, кто-то оставлял здесь лодку. Приверженец правды, Хоггарт уже готов был указать на это, но очередной возглас сына отвлек его:
— Посмотри… посмотри, что я нашел. — Тим отбросил в сторону небольшой камень и пытался вытащить другой, застрявший между двумя валунами. Его заклинило морским приливом так основательно, что Тиму пришлось схватиться за молоток, чтобы высвободить находку. Искомый камень скользнул еще глубже, но мальчик успел сунуть руку и подхватить его. При этом он так сильно ободрал кожу с сустава, что даже зашипел от боли.
— На вид ничего, — без всякого энтузиазма отозвался отец, — но… господи, как ты сильно ободрал кожу.
— Ты даже не взглянул на него, — огорчился Тим. — А это не обычный камень. — Он поцарапал ногтем покрытую налетом соли поверхность. Очищенный кусочек был темно-красного цвета.
— Это рубин, — выдохнул Тим. — Папа, я уверен, это рубин.
Хоггарт тихо вздохнул:
— О, Тим… ты не представляешь, сколько стоит рубин такого размера.
Мальчик сердито нахмурился, ему не понравился тон, которым заговорил отец.
— Это вовсе не означает, что он не может быть рубином.
— Нет, конечно. Но откуда взяться драгоценному камню на берегу? Скорее всего, это осколок стекла, или кварца, или чего-нибудь в этом же роде. Я ведь не геолог, мне трудно судить.
Он улыбался, чтобы подбодрить мальчика. Но Тим почувствовал, как его охватывает дикое раздражение из-за того, что отец разговаривает с ним, будто имеет дело с малышом, а не с мальчиком, которому уже исполнилось двенадцать лет.
Тим взобрался на утес и сел в машину, храня угрюмое молчание.
Незнакомец встретился им, когда до отеля оставалась половина пути. На очередном повороте выбитой рытвинами дороги они чуть не врезались в белый «ягуар», застывший на обочине. Его заднее колесо угодило в канаву. Мужчина в темных очках сидел за рулем и курил сигарету.
Хоггарт остановил машину и вышел.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросил он.
Мужчина молча пожал плечами и ответил:
— Ее невозможно сдвинуть с места. Хотел развернуться и вот… — проговорил он сердито. Тим и отец осмотрели увязнувшее заднее колесо. Оно погрузилось в грязь почти до бампера.
— Может, нам попробовать вытянуть вас? — предложил Хоггарт.
— Этим старым «фордом» Тарбутта? — засмеялся мужчина и отбросил сигарету.
— Ну да … — Хоггарт воодушевлено поправил очки: он был убежден, что умеет находить выход из затруднительного положения. — На самой малой скорости…
— Но у нас нет троса, — терпеливо напомнил Тим и посмотрел на незнакомца. — А у вас?
— Тоже нет, — выражение лица незнакомца стало более дружелюбным. — Что мне на самом деле требуется, это цепь и «лендровер». Если вы будете так любезны и подбросите меня до города…
— Конечно, — обрадовался Хоггарт. — В Скуапорт?
— Почти, — мужчина вышел из машины. — Меня зовут Смит. А вы тот самый ботаник, что остановился в отеле? — Он улыбнулся. — В Скуапорте все знают друг друга. И совать нос в чужие дела — любимое занятие. А как ты? — спросил он у Тима, усаживаясь на переднее сиденье. — Собираешься идти по стопам отца?
— Нет, — все еще обиженный Тим нахмурился. — Я собираюсь выбрать какую— нибудь более полезную профессию, например стать полицейским.
— Ты в самом деле считаешь, что это более нужное занятие? — уточнил Смит.
Хоггарт кашлянул. Поскольку он был исключительно вежливым человеком, его всегда коробила чья-то грубость. И поэтому он попытался найти оправдание:
— Боюсь, что сегодня Тиму наскучило ходить со мной. Цветы его и впрямь не очень интересуют. Он предпочитает собирать камни, и у него уже вполне приличная коллекция. Тим, а почему бы тебе не показать свою сегодняшнюю находку, этот… рубин?
— Рубин? — Смит повернулся на своем сиденье.
— Папа сказал, что это не может быть рубин, — неохотно проговорил мальчик.
— Покажи его мне, — сказал Смит. — Так получилось, что я немного разбираюсь в драгоценных камнях. — Он протянул руку, и Тим положил ему в ладонь свою находку.
Смит задумчиво повертел камень. Темные очки сползли на кончик носа.
— Мда… — протянул он медленно.
В груди Тима с новой силой вспыхнула надежда.
— Тим, ворота, — напомнил отец, останавливая машину.
Когда мальчик чуть ли не бегом вернулся на место, Смит покачал головой.
— Боюсь, старина, что это — одна из разновидностей кварца. Или какое другое образование. Но может так получиться, — он с сожалением улыбнулся, — что, когда ты его очистишь, это вообще окажется просто кусочек красного стекла.
— Спасибо, — Тим взял камушек и сунул его в карман.
Дорога огибала Бен Луин и вела к морю, где на небольшой береговой полоске стояла палатка. Тент — это был кусок непромокаемого брезента — закрепили лишь с одной стороны. Самодельная палатка на один сезон. «Лендровер» стоял неподалеку на зеленом пятачке.
Из палатки вынырнул мальчишка примерного такого же возраста, что и Тим, и уставился на гостей. Смит вышел и махнул рукой.
— Алистер, — крикнул он, — отец дома? — И, не дожидаясь ответа, повернулся к Хоггарту. — Это Уилли Кэмпбелл, мой приятель. Ловит лобстеров. Весь летний сезон он живет здесь. Слегка чудаковатый, но славный малый. Он поможет вытащить мой старый «ягуар».
Хоггарт кивнул.
— Спасибо, что подвезли, — продолжил Смит, — получилось весьма кстати, — с рассеянным видом продолжал он, глядя на палатку, в которой скрылся мальчик. — Да, очень удачно получилось… — Что ж, мне пора идти.
Но ничто не свидетельствовало о том, что он собирается уходить. Напротив. Он вдруг сунул голову в машину и обратился к Тиму:
— Услуга за услугу. Как я уже говорил, мне кое-что известно о камнях. На уровне геолога-любителя. Если хочешь, я возьму твою находку с собой. Дома у меня есть микроскоп и все необходимое для работы. Я очищу его, как полагается, и рассмотрю хорошенько.
— Очень любезно с вашей стороны, — отозвался Хоггарт. — Правда, Тим?
Мальчик сунул руку в карман. Его пальцы коснулись шероховатой поверхности. Без всякого на то основания (в данную минуту это ничем нельзя было объяснить) ему почему-то страшно не захотелось расставаться со своим бесполезным и никому не нужным сокровищем. Тим безотчетно осознал, что не стоит вручать камень этому человеку. Почему? Да потому, что Смит явно не относился к тому типу людей, которые готовы утруждать себя ради незнакомого мальчишки…
— Нет, спасибо, — громко ответил Тим. Отец повернулся и посмотрел на сына удивленно и смущенно одновременно.
— Я хочу сначала показать камень Дженни, — пояснил Тим.
Несчастный случай
— Он слишком грязный, — сказала Джейн, — поэтому я не вижу, красивый он или нет.
Она видела руками: когда водила по камню пальцами, гладила и ощупывала его со всех сторон, изучая и запоминая все острые грани и выступы.
— А если протереть джином? — продолжила сестра. — Мама ведь чистит свое обручальное кольцо джином, почему бы не попробовать и твой рубин? — Она положила камушек в белую картонную коробку, где хранились остальные находки.
— Расскажи мне еще раз про пещеру Колдуньи.
Тим повторил свое описание. Она с упоением слушала его, склонив голову.
— Мне хочется побывать в ней.
— Там страшно опасный спуск вниз по утесу.
Джейн ничего не ответила. Прежде, когда кто-нибудь говорил о том, чего она не может — и никогда не сможет сделать, — девочка в приступе негодования бросалась на пол, начинала визжать и брыкаться. Сейчас ей исполнилось девять лет. По тому, как она вдруг затихла, Тим догадывался, о чем задумалась сестра: о том, что никогда не сможет спуститься с утеса вниз. Посторонний человек ни за что не догадался бы об этом.
— Я нашла на берегу массу ракушек. А еще потрясающий череп овцы, — переводя разговор на другое, сказала Джейн. — Буду собирать черепа овец.
