Дурман
В темном лесе есть поляна.На поляне есть цветок —Испытаешь вкус дурмана,Если хватишь хоть глоток.
Тот цветок порос бурьяном.Дни и ночи напролетАлкашам и наркоманамОн покоя не дает.
Он любую тварь стреножит,Будь ты — сдуру, или — пьян.Кто к себе его приложит —Превращается в бурьян.
Тот бурьян встает вдоль просек,Блещет черною росой,И его вприпрыжку коситТетка черная с косой.
Сказка ложь, да вся с намекомДля любого дурака.Шел я боком, боком, бокомМимо черного цветка.
Шел размашисто и быстро,Не касался, не вдыхал,Но молил, от божьей искрыЧтоб тот лес заполыхал.Ядовит он очень ведь,очень ведь.Но стоит у леса очередь,очередь.2007 год
Екатеринблюз
Оркестр ночного города…В нем звуки живут в тесноте.Разбрасывается гордоОсколками дискотек.
Включайте же все на полнуюНемедленно и сейчас!Я музыкой город наполню.А музыка вся про нас.И к церковке на подходе яПритихну, остепенюсь.Здесь бог мне послал мелодию —Екатеринблюз…
Он знает, что все мы спятили,Оглохли в один присест.И в память нам всем распятиемСутулится сирый крест.И я на него юродивоДо драных колен молюсь.Молитвою мне мелодия —Екатеринблюз…
Прозрачный он и упрямый —Не впишут его в листы.Я девочке лучшей самойВ него заверну цветы.Грозятся уйти, уходят ли —Я все равно остаюсь.Как нота из той мелодии —Екатеринблюз…
1999 год
«Есть на свете истина одна лишь…»
Есть на свете истина одна лишь,Но узнать ее нам не дано.Всей на свете правды не узнаешь —Мир бездонный. Зря мы ищем дно.
Зря мы ищем дальний купол неба,Увлекаясь мыслями в полет.Даже бог наш в этом своде не был,Потому и нам быть не дает.
Даже если к господу предстанем:«Дай нам правду, мы же — человек!..»Все равно всей правды не узнаемИ уйдем искать ее навек.2009 год
Жена
Эта женщина седаяМне не мать и не сестра.И глазами молодая,И душою не стара.
Их, сединок этих частых,Не берет басма и хна,Не гадайте понапрасну:Эта женщина — жена.
Из ее сединок тихоКаждый день не с той рукиЖизнь кроила, как портниха,Да вязала узелки.
Клок фаты на свадьбе майскойРаспустился в нитку-прядь…Век теперь со мною майся —На кого теперь пенять!
Так и было. Ждали летаВ тридцать первый майский день.На четыре части светаМир дурманила сирень.
Мне тогда подумать можно ль,Что взамен ее любвиПуть сибирский, путь острожныйВтиснут под ноги мои?
А беда-то вся до точкиИ известна, и стара:За мои куплеты-строчкиНепродажного пера.
Где от боли и от потаЯ душой на части рвусь,Где хрипит надрывной нотойИзмордованная Русь.
Где сквозь слезы — смех до колик,Да облава — пес на псе,И куда ни ступишь, Новик,Ты — в запретной полосе!
За полшага до крушенья —Здесь охотник глуп и слеп —По певцам, как по мишеням,Лупит сверху, влет и вслед.
Увильнуть от мушки-злючки —Не стерпеть душе стыда.Мать-Россия — круг в колючке,Значит, верно, мне — сюда!
Где земле огромной горлоДавит «малая земля»,И заздравят звуки горнаВласть брякушек и рубля.
Мне туда, где Честь и ВеруРаздавил плакатный щит,Где в загонах и вольерахСовесть наша верещит.
Где гуляет нынче плетка,Пряник завтрего сулит.Посбиваю ли подметкиИль с подметок буду сбит?
Я не свят. И жизнь втораяМне в кармане не дана.Но на эту я сыграю,Коль играется она.
Коль целы и невредимы,И красивы до сих порЭтой женщины седины —Струн серебряных аккорд.1984 год
Женщина ушла
За женщиной тянулся шлейф —Синявый дым табачныйДо первого угла.Сорвалось с губ моих о нейДва слова неудачных,И женщина ушла.
Висел вопрос в ее прищуре узком.Продать она себя хотела и моглаНа языке любом. Но я сказал на русском.И женщина ушла.
А я пошел, мурлыча в тонПо городу, где АльпыНад крышами — горбом.Где танцовщицы за стекломТо белы, то асфальтны,То просто в голубом.
И в кабаке, в дыму, в проходе узкомМне пела у стола взахлеб и догола.И даже позвала. Но я сказал на русском.И женщина ушла.
И был я нем. И был я зол.И ухарем бездомнымИз потного стеклаЧужое пойло, как рассол,Хлебал в дыму бездонном.И выстыл, как зола.И в руки мне ломилась грудью блузка.Кривлялась и врала. Метала и рвала.И на углу ждала. Но я сказал на русском.И женщина ушла.1995 год
За морем синим
Табак выгорает так сладко,И бродит вино в голове,На сцене танцует мулатка,И вечер необыкновен.
Горланят безмозглые чайки,Вцепляются в гриву волне.Встречайте, встречайте —Я русский блатной шансонье!
Я вырвался за море синеИ в шляпе из пальмовых кронХлещу и грущу по России,И мне не хватает ворон.
Что снег на погостах глотают,Что воду лакают из луж.А так же вон той не хватает,Что за море выпустил муж.
Здесь воздух в цикадовой фальши,И тесно уже на столе.Я с каждым стаканом все дальшеК родной улетаю земле.
Мечтаю, как сяду в кутузкеИ как из нее убегу.Я русский. Я русский…А значит, здесь жить не смогу.Ах, как здесь тепло,да не хватает дрожи.Ах, как здесь темнов свете фонарей.Ах, так здесь вино —папуасов дрожжи.Ах, как мне хмельно,А родина хмельней.2001 год
Золотая рыба
В заведенье, где на вывеске горит огрызокслова,Где ни воду пить не стал бы, ни вино…Но за окнами гроза, и я сажусь за стойкуснова,И прохожих, как ворон, могу считать черезокно.
А она красивой рыбой за стеклом, хвостомвиляя,По дождю плывет — как жаль, что несюда! —Машет каждому такси и не такси, какв баттерфляе,Но пустого не найти и не уехать никуда.
Городская рыба золотая,Ночь тебя размоет и вода.Ночь бывает, дождь бывает, все бывает,Но у нас с тобой не будет никогда.
Я пускаю дым в слезливое окно. Я вследне брошусь,Золотая моя давняя пора.Золотыми пусть останутся слова: «Прощай,хороший…»,И пусть случайный подвезет и не отпуститдо утра.Городская рыба золотая,Ночь тебя размоет и вода.Ночь бывает, дождь бывает, все бывает,Но у нас с тобой не будет никогда.1995 год
Золотая Це-Це
Было тяжело и душно,А наутро выпал снег.И была ее подушкаВсе еще во сне.Где замки, полы и стенкиВышвырнуты вон,Где она была туземкойГолой среди волн.
И глядела то и делоВ ласковую синь.А его корабль белыйБыл простым такси.Замер, не захлопнув дверцу,На чужом крыльце.И ее во сне кусала в сердцеЗолотая Це-Це.
И ресницы были — крыльяПолуночных сов.И душа дышала пыльюБелых парусов.А у той, другой, подушкаСо свинцом в лице.И у ней считалась просто мушкойЗолотая Це-Це.
Через ночь вела крутаяЛестница-змея.Тот, в ночи блудил, плутая —Был, конечно, я.И по мне во сне жужжалаКак о подлеце,И туземке в сердце била жаломЗолотая Це-Це.2000 год
Катька
