– «Ты никогда не стремилась развивать в себе эти способности. Помнишь тот неудачный опыт в Мидоудейл?»
Качаю головой:
– Ох, отлично помню. Мне было так одиноко в тот год.
– «И потом ты пришла ко мне и плакала, разочарованная и переполняемая страхами, и я приняла тебя в свою компанию, нашла место в отделе маркетинга. Я сделала все, чтобы стереть с твоего прекрасного личика следы тревоги и печали. Вместо того чтобы убедить тебя оттачивать свое мастерство учителя годами, я позволила тебе отказаться от мечты. Позволила остаться на удобной, хорошо оплачиваемой работе, которая никогда тебя не увлекала».
– Я любила свою работу.
– «Страх перемен развивает в нас инертность. И это опять заставляет вернуться к твоему жизненному плану. Пока Брэд читает, просмотри список еще раз».
Он кладет лист так, чтобы он был виден нам обоим, и я начинаю разглядывать его внимательнее, чем раньше.
– «Из двадцати пунктов я пометила десять, которые следует выполнить. Начнем с номера один: «РОДИТЬ РЕБЕНКА, МОЖЕТ, И ДВОИХ».
– Это безумие! – ною я.
– «Боюсь, грусть никогда не покинет сердце, если в твоей жизни не появятся дети – или хотя бы ребенок. Хотя я и знаю многих счастливых бездетных женщин, не уверена, что ты из их числа. Моя девочка всегда любила пупсов, не могла дождаться, когда ей исполнится двенадцать, чтобы подрабатывать няней. Моя девочка заворачивала кота Тоби в детское одеяльце и плакала, когда он вырывался и удирал из кресла-качалки. Ты это помнишь, милая моя?»
Мой смех заглушают рыдания, и мистер Мидар протягивает мне очередную салфетку.
– Я люблю детей, но… – замолкаю, потому что придется нелестно отозваться об Эндрю, а это нехорошо с моей стороны. Слезы продолжают лить из глаз, я даже не пытаюсь остановиться. Мидар терпеливо ждет, пока я, наконец, не указываю на письмо и машу рукой.
– Уверены? – Он поглаживает меня по спине.
Киваю, уткнувшись носом в салфетку.
Он косится на меня с недоверием, однако продолжает:
– «Пропустим второй пункт. Надеюсь, ты все же поцеловала Ника Никола. Полагаю, это было восхитительно».
Улыбаюсь:
– Точно.
Мидар мне подмигивает, и мы оба утыкаемся в лист.
– «Переходим к шестому пункту, – читает он. – «ЗАВЕСТИ СОБАКУ». Замечательная мысль! Иди и найди себе щенка, Брет!»
– Собаку? Почему ты решила, что я хочу иметь собаку? У меня нет времени даже на рыбку, не говоря о собаке. – Поднимаю глаза на Брэда. – А что будет, если я не выполню какой-то из пунктов?
Он вытаскивает пачку розовых конвертов, перетянутых резинкой.
– Ваша мама поставила условие, что после выполнения каждого пункта вы будете приходить ко мне и получать конверт. Когда закончатся все десять целей, вы получите это. – Он достает знакомый розовый конверт, на котором написано: «Исполнение».
– И что в конверте «Исполнение»?
– Ваше наследство.
– Ну, конечно. – Вновь тру виски и смотрю ему прямо в глаза. – Вы знаете, что там?
Мидар пожимает плечом.
– Полагаю, кардинальные жизненные изменения.
– Изменения? Моя жизнь только что развалилась на кусочки! И мне предстоит сложить ее опять в единое целое путем, предписанным ребенком?
– Послушайте, я понимаю, вы сегодня немало вынесли, давайте встретимся в другое время.
Резко встаю со стула.
– Я действительно много вынесла. Утром я пришла сюда с надеждой выйти из этого кабинета главой «Боулингер косметик», хотела, чтобы мама мной гордилась, мечтала поднять семейное дело на новую высоту. – Мне сдавливает горло, тяжело глотаю. – А вместо этого мне предлагают купить лошадь? Невероятно! – Быстро моргаю, стараясь удержать слезы, помогаю себе ладонью. – Простите, мистер Мидар. В этом нет вашей вины, просто мне сложно справиться с собой. Увидимся позже.
Уже в дверях Мидар догоняет меня и протягивает мой жизненный план:
– Оставьте это себе. Вдруг передумаете. – Сует листок мне в руку. – Помните, часы тикают.
Вскидываю голову.
– Какие часы?
Мидар смущенно смотрит на свои «Коул Хаан».
– Вы должны достигнуть по крайней мере одной цели до конца месяца. Ровно через год – 13 сентября будущего года – необходимо закончить выполнение всего плана.
Глава 3
Проведя три часа в «Аон-центре», иду, спотыкаясь, эмоции вспыхивают и затухают, напоминая метеоритный дождь. Шок. Отчаяние. Ярость. Печаль. Толкаю дверь и выхожу из здания, направляюсь к машине.
– Один-тринадцать Астор-стрит, – говорю водителю.
Маленький красный блокнот. Мне необходим маленький красный блокнот! Сегодня я чувствую себя сильнее – намного сильнее – я готова прочитать мамин дневник. Возможно, там она объяснит, почему решила со мной так поступить. Может, это вовсе не дневник, а, например, старый ежедневник, и я узнаю, что дело маминой жизни было на грани финансового краха, поэтому она оставила его не мне. В любом случае в этом блокноте я найду объяснения.
Когда машина останавливается у обочины, выхожу, распахиваю тяжелые железные ворота и несусь к ступенькам крыльца. Даже не подумав снять туфли, спешу вверх по лестнице прямо в мамину спальню.
Глаза забегали по залитой солнцем комнате. На комоде только лампа и шкатулка с драгоценностями. Ящики пусты. Открываю дверь встроенного шкафа, но там ничего нет. Поочередно залезаю в ящики прикроватных тумбочек.
Где же она? Несусь к бюро, но нахожу лишь визитки, ручки и печати. В душе нарастает паника. Черт возьми, куда я дела этот блокнот? Достала из шкафа и положила… куда? На кровать? Да. Или нет? Сердце заходится. Как я могла быть такой беспечной? Верчусь, оглядывая комнату. Сжимаю руками голову. Господи, что я могла сделать с этим дневником? Память походит на темное размытое пятно. Я умудрилась так напиться, что забыла и ранее произошедшие события? Стоп! Он был у меня в руках, когда я упала с лестницы? Вылетаю из комнаты и несусь вниз.
Через два часа, проверив все ящики в доме, все тумбочки и шкафы, даже мусорное ведро, я прихожу к выводу, что маминой записной книжки нигде нет. В состоянии близком к истерике я звоню родственникам, но никто из них не имеет понятия, о чем я спрашиваю. Падаю на диван и закрываю лицо руками. Боже, помоги мне, я потеряла поддержку, наследство и последний подарок моей матери. Возможно ли пасть еще ниже?
Когда в среду утром звонит будильник, просыпаюсь в блаженном состоянии отсутствия малейших воспоминаний о произошедшем вчера кошмаре. Вытягиваю руку над прикроватной тумбочкой, нащупываю кнопку и жму. Звонок затихает. Переворачиваюсь на спину и вознаграждаю себя еще минуткой отдыха с закрытыми глазами. В одно мгновение наваливается лавина воспоминаний. Глаза распахиваются сами собой, тело сковывает страх.
Мама умерла.
Кэтрин возглавила «Боулингер косметик».
А я должна разрушить свою жизнь.
Слоновья тяжесть придавливает грудь, с трудом делаю вдох. Как я буду смотреть в глаза коллегам и начальству, когда теперь все знают, что мама мне не доверяет?
Сердце рвется наружу, приподнимаюсь на локте. Сквозняком с чердака приносит аромат осени. Хлопаю глазами, чтобы привыкнуть к темноте. Я не смогу. Не смогу вернуться на работу. Откидываюсь на подушки и разглядываю металлические трубы под потолком.
Но выбора нет. Когда вчера, после встречи с Мидаром, я не появилась, новая начальница позвонила мне и настояла на встрече сегодня утром. И как бы я ни хотела послать Кэтрин – женщину, которой доверят мама, – к черту, лишенная наследства, я вынуждена работать.
Свешиваю ноги с кровати. Осторожно, чтобы не разбудить Эндрю, натягиваю махровый халат и в этот момент понимаю, что он уже встал. Еще нет пяти, а мой в высшей степени дисциплинированный парень встал и отправился на пробежку. Вот так вот. Запахиваю халат и шлепаю босиком по дубовому полу и вниз по металлической лестнице.
С чашкой кофе забираюсь с ногами на диван в гостиной и разворачиваю «Трибюн». Очередной скандал в мэрии, коррумпированные чиновники, но ничего того, что могло бы отвлечь меня от предстоящего дня. Будут ли коллеги выражать мне сочувствие и говорить, как несправедливо было мамино решение? Открываю страницу с кроссвордом и ерзаю в поисках карандаша. Или офис взорвется аплодисментами в восторге от нового решения? С губ слетает стон. Я должна расправить плечи, высоко поднять голову и заставить всех поверить, что идея сделать Кэтрин президентом компании исходила от меня.
О, мама, почему ты так со мной поступила?
В горле встает ком, проталкиваю его с кофе. Сегодня нет времени для печали, спасибо за это Кэтрин и чертовой встрече. Она считает, ей удалось все скрыть, но я-то знаю, чего она хочет. Сегодня она торжественно предложит мне свою старую должность вице-президента в обмен на милостивое к ней отношение и полное повиновение. Однако она ошибается, если думает, что я приму любое ее предложение с радостью. Теперь, когда я лишена наследства, мне нужна чертовски хорошо оплачиваемая должность.
