Поднявшись на нужный этаж, я позвонила в дверь и, как только она открылась, сразу прошмыгнула в квартиру.
Люда сидела на диване в гостиной и смотрела сериал на голографическом экране.
– Привет, – улыбнулась она мне.
– Вечер добрый, – улыбнулась я подруге в ответ, присаживаясь рядом. – Как ты себя чувствуешь?
– Терпимо. Ребенок сильно дерется, и побаливает низ живота, но в остальном порядок.
С Людой мы познакомились на уроках самообороны и всего остального, что нужно знать творцу. У нее дара не было, а мой меня защитить не мог.
– Давай я посмотрю. Скоро рожать и надо быть внимательными.
Положив руки на живот подруги, я прикрыла глаза, и перед моим внутренним взором словно по волшебству предстал весь организм Люды. Ребенок снова перевернулся. Я вздохнула и попыталась поместить его в наилучшее положение в утробе матери. А в это время вспоминала наше с Людой знакомство.
В тренировочном зале Лемнискату рядом со мной, нерешительной пятнадцатилетней девчонкой, сидела высокая, крупноватая женщина лет двадцати пяти.
Покосившись на меня, соседка по лавочке заговорила:
– Меня Люда зовут.
Окинув ее пристальным взглядом, я ответила:
– Вера.
– Чего такая понурая?
– Вчера получила свой тотем.
– А-а-а… Да, это ощущение не из приятных.
Еще бы! Не скоро изгладится из памяти то, как горело мое тело, а я каталась по полу и кричала от боли. Родители в панике бегали вокруг меня, но ничем не могли помочь. И теперь на теле от головы до пят красуется татуировка. Судя по вердикту главы творцов, такой ни у кого еще не было.
– Не то слово! И после этого они даже не подумали отменить сегодняшнее занятие. Садисты! Не повезло мне с даром, он у меня не боевой и не может меня защитить.
– Ого, творец первой степени! – у Люды расширились глаза. – Вы можете отправляться как угодно далеко в прошлое или будущее, да еще находиться там до двенадцати часов. Не говоря уж о том, что живете около трехсот лет… Везунчики!
– И практически никогда не доживаем до этого возраста, – добавила я, скривившись. – Притом, что первое проявление дара сопровождается, как и у остальных, температурой и тошнотой, но силы внутри нас так велики, что могут убить, если мы не сумеем их подчинить. И рождаются творцы первой степени один-два раза в столетие. Красота, ничего не скажешь.
Людмила вздохнула:
– Это да… Зато вас очень сложно убить и заживает на вас все, словно на оборотнях, – нашлась она с ответом. – А вот я творец третьей степени, и что? Могу лишь поддерживать или незначительно исправлять историю, но не менять ее. Это можете только вы. Сильные…
– Зато вам с вашим даром проще. Когда просыпается мутация, вы или можете прыгать во времени, или нет. И пусть отрезок времени небольшой, до полугода, да и находитесь вы в прошлом или будущем до полутора часов, зато рождаетесь чаще. И задания вам дают не такие ужасные, как нам.
– Интересно, мутация второй степени какая? – спросила Люда.
Я знала какая. До сих пор помню того парня, который не смог вернуться. Одна из моих неудач.
Генная мутация второй степени самая жестокая. Перед прыжком у творцов появляются тошнота и боль в теле. Так как дар у них сильный, они без проблем попадают в прошлое или будущее. Но творец должен суметь вернуться обратно. Не сумеет – обречен скитаться в прошлом около года, после чего будет выброшен к моменту прыжка обычным человеком и мутация перестанет проявлять себя.
Это очень страшно. Я едва сумела помочь тому творцу и не дать ему сойти с ума, но пережить такое… Лучше уж смерть!
– А ты что-нибудь знаешь про вторую степень? – вернула меня к реальности Людмила.
– В будущее такие творцы могут прыгать так же, как и творцы третьей степени, а в прошлое – на отрезок времени не более ста пятидесяти лет. Лимит пребывания за один прыжок – не более четырех часов. Они рождаются раз в три поколения и не более десяти человек на три корпорации, – выдала я сухие данные.
Я не знала, стоит ли рассказывать больше. Иногда есть вещи, которые лучше не знать.
Но так получилось, что со временем мы с Людой подружились, и, тесно общаясь со мной, ей пришлось узнать и не такое. Бывали моменты, когда только ее прямота и непосредственность поддерживали меня.
Через пару лет у меня появилась вторая лучшая подруга – Лиля. Являясь творцом первой степени, она лучше других понимала нашу нелегкую участь. У нас часто были общие задания, и, вынужденные прикрывать друг другу спины, мы стали ближе, чем сестры.
Теперь одна из моих лучших подруг замужем и ждет ребенка, а вторая вот-вот последует по ее стопам.
– Как прошел Новый год? – вырвал меня из мыслей веселый голос Люды.
– Ну, довольно весело. Бабушка проводила со мной душещипательные беседы о том, что все будет хорошо, мама и папа спрашивали, когда выйду замуж.
Люда, утешая, сжала мою руку.
– Единственное, что было интересного, – продолжила я, – это обсуждение напряженного положения в корпорации.
– Есть что-то новое?
Ответить на вопрос подруги мне помешал звонок. Я нажала на маленький приборчик в ухе:
– Да?
– Добрый день, Вера.
– Добрый, Иван Иванович.
– Ты дома?
Какой-то странный у него голос.
– Нет, я у Люды.
Глава творцов молчал. Тревога сдавила мне сердце.
– Что-то случилось?
– Час назад Лиля и Николай разбились. У частного самолета, на котором они совершали перелет, отказал двигатель.
Я вскочила, хватая ртом воздух, из глаз потекли слезы.
– Это был несчастный случай?
Снова молчание, а затем прямой ответ:
– Нет. В полете двигатель повредил Ашер, творец первой степени Южного филиала, он обладает даром левитации. Лиля успела мне позвонить, прежде чем самолет упал. Это была отличная попытка, таких сильных творцов, как вы, сложно убить, но падение с высоты в десять тысяч метров даже вы не в состоянии выдержать…
Не в силах дальше слушать, я вырвала телефон из уха и с размаху бросила его в стену.
– Вера, что случилось?
Люда встревоженно смотрела на меня. Если бы я могла ей не говорить… Но она имеет право знать. Боль я заберу себе, Люда беременная, а я… Я выдержу.
И, всхлипнув, я выдавила:
– Лиля умерла.
* * *
Последующие несколько дней прошли для меня словно в тумане. Я вернулась уже не в резиденцию, а к себе в квартиру, находящуюся на одном из верхних этажей небоскреба. Все звонки, кроме родителей и бабушки, игнорировала, но и родных попросила не докучать.
Боль выжигала меня изнутри, накрывала с головой, и я не могла вынырнуть из пучины этой боли.
И лишь голос в голове утешал меня на протяжении всех этих дней. Пробился он ко мне не сразу, сначала я была невменяемой от горя, и только позже, когда уже лежала дома на кровати и подолгу смотрела в одну точку, в голове раздался голос:
– Что случилось?
– Лучшая подруга умерла.
Меня накрыла волна сочувствия.
– Ты должна быть сильной.
– Не хочу.
– Все наладится, ты переживешь потерю и пойдешь дальше.
– Знаю. Но она была единственной, кто хоть и не до конца, но понимал меня, единственной, кто прикрывал спину и делил трудности. Никто никогда ее не заменит.
– У тебя есть я.
– Но мы не реальны друг для друга. Ты вообще можешь находиться в другом мире, или же это мое подсознание сошло с ума.
– Вот, я то же самое каждый раз повторяю себе.
Я тихо рассмеялась.
– Расскажи мне сказку.
– Так и быть, слушай, это из последнего…
Голос по нескольку часов, а иногда и ночи напролет рассказывал мне о грозных воителях, о смелых амазонках, о прекрасных принцах и исчезнувших городах. О невероятных приключениях.
Наверное, именно благодаря ему я и не сошла с ума от одиночества. Или сошла?
Образ мужчины, которого я создала в своей голове, был моим другом и поддерживал меня с самого детства. Взрослел вместе со мной, жил во мне…
Утром на седьмой день моего отшельничества в дверь постучали. Открыв, я увидела перед собой мужчину средних лет, уже с сединой в волосах и с грубоватыми, словно рублеными чертами лица. Это был глава творцов Ратский Иван Иванович. Он протиснулся мимо меня в квартиру и только тогда поздоровался:
– Добрый день.
Я лишь молча закрыла дверь и в ожидании уставилась на гостя.
– Я пришел, чтобы забрать тебя отсюда, – сразу перешел к делу Ратский.
– У меня еще не закончились выходные, – отрезала я.
– Я не стал бы тебя беспокоить, не будь дело чрезвычайно важным.
– У вас всегда все дела важные. Но сейчас мне нет до корпорации никакого дела. Поговорим после десятого, – прозрачно намекнула я, что незваному гостю пора.
– Прибыли представители Западного филиала. Лемнискату согласна на союз.
– И?
– От нас поедешь ты и еще несколько творцов второй и третьей степеней, плюс лучшая группа зачистки.
