— Почему ты думаешь, что меня это волнует? И почему ты мне доверяешь? Я же маньяк, — Роман не сдержал улыбку, но пальцы его как-то нервно дрогнули.
— Маньяк маньякА видит издалека…
— Чем по твоему тебе можно помочь? Спрятать тебя? С этим… младенцем? Стать соучастником?
— Да, — просто кивнула Мотя.
— Ты ненормальная?
— Допустим.
— Ты борешься с ветряной мельницей.
— Да.
— Ты меня не знаешь!
— Не знаю.
— Ты разочаруешься в этой затее уже к утру.
— Проверим? До утра! — шепнула Мотя, потеряв голос от отчаяния. Она почти попрощалась со своей робкой нервной надеждой.
— До утра, — кивнул Роман, — Потом ты признаешь, что это все полная чушь и я помогу тебе вернуть все как было.
Шестая. Два плюс один
Мотя мечтала об одном — остаться наедине с собой, Серегой и телефоном. Эти качели от «это теперь мой ребенок» до «у него есть семья» и обратно к «это мое — никому не отдам» — вытянули все силы. И, наверное, у каждого случался момент, когда он уже сделал выбор, но все еще не знает, насколько он верен, а дороги назад уже нет.
Это липкое, пробирающее до самых косточек чувство страха не перед свершившимся фактом, а перед чертовой неизвестностью.
Моте было жизненно необходимо разобраться в этой каше, что она заварила и взять передышку, чтобы неизвестность стала чуть более определенной.
Потому, когда машина Романа остановилась напротив дешевого отеля «Ромашка» — первое, что пришло на ум Моте — она была рада попрощаться.
— Я помогу, — зачем-то сказал Роман, после пары секунд напряженного молчания, которое повисло в воздухе вместо стандартных «До свидания, всего хорошего».
— До свидания, — тихо произнесла Мотя, — Гена.
Гена кивнул, глядя в зеркало заднего вида.
Мотя перехватила поудобнее Серегу, Роман взял ее спортивную сумку и они пошли к «Ромашке».
— Номер на двоих? — улыбнулась девушка на ресепшене. — И… детская кроватка?
— На одного, — ответил Роман и посмотрел на Мотю, будто ждал, что она струсит и сдастся.
— На одного, — кивнула Мотя.
Девушка стала регистрировать номер на имя Романа. Моте все еще казалось, что за ней следят и ее имя всюду пытаются «пробить». Она нервно притопывала ногой и девушка-администратор уже с интересом поглядывала на новых постояльцев.
— И кроватку? — снова уточнила она у Романа, будто Моти тут совсем нет.
— А есть?
— Есть, — она расплылась в улыбке, будто ужасно гордилась такой роскошью, а кроватка делала отель самым фешенебельным местом города.
Роман восторга не разделил и просто коротко кивнул, зато девушка-администратор принялась активно строить глазки и что-то рассказывать про типы номеров и преимущества окон во двор.
Моте захотелось закатить глаза и громко фыркнуть.
Ну да.
Благородный горе-папаша в костюмчике за тысячу долларов снимает номер в… «Ромашке» на одного, а значит его вечерок свободен? Так подумала эта девчонка? Хотелось крикнуть: «Ау! Я еще здесь!». Мотя прямо-таки горела от чувства, что она тут мать семейства и на ее территорию посягают какие-то там администраторши.
И не из теплых чувств к «папаше», а потому что два плюс один — по определению семья! Это же… очевидно, нет? Ну кем еще могут являться друг другу мужчина, девушка и ребенок?
— Окна во двор, пожалуйста, — рыкнула Мотя и посмотрела на Романа с хищной улыбкой. Мол, давай, плати, «дорогой», за наш комфорт.
— Конечно, а…
— И это тоже давайте, — даже не дослушав, на что соглашается, кивнула Мотя, не отрывая «влюбленного» взгляда от Романа.
— Спасибо, — сквозь зубы улыбнулась она.
Она не могла объяснить до конца свою вредность, но никто не говорил: «Остановись», и можно было с чистой совестью продолжать.
«Сам виноват! Нечего при живой-то жене флиртовать со всякими! Ну и вынь да положь, как говорит бабуля, сыну лучший номер!»
Девушка-администратор дежурно улыбнулась и выдала ключ от номера, заламинированную карту с ближайшими кафе и заправками и буклет хаммама, расположенного на первом этаже.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Роман же сдержанно и без особого интереса кивнул и повернулся к Моте.
— Провожу, — коротко сообщил он и пошел к лестнице.
— Конечно, дорогой, — улыбнулась она и кивнула администратору, намекая, что ловить тут вообще нечего.
Номер на втором этаже. Самый простой, даже убогий. Тяжелые, на вид пыльные шторы. Бумажные обои, узкая кровать, немного застоявшийся запах. Все одноразовое и дешевое.
Следом зашли два мужичка в грязных серых комбинезонах, занесли деревянную кроватку.
— Хорошего отдыха, — буркнули они и вышли.
А Мотя почувствовала себя, на удивление, безопасно.
Это было впервые за день, когда до спокойствия рукой подать, вот сейчас выйдет Роман Юрьевич — и будет совсем хорошо. Наверное.
— И что это было? — рассмеялся Роман, стоило им остаться наедине.
— Ну это… следы заметала! — пожала плечами Мотя. — Ну теперь точно решат, что вы жену с ребенком так… отселили.
— Ты же понимаешь, как это глупо?
— Я думаю о безопасности! — как ребенку, медленно проговорила Мотя.
— Надо было думать о ней пару часов назад, когда крала ребенка, балда, — вздохнул Роман и покровительственно постучал ладонью по Мотиной макушке.
— Вас не спросила, — она дернулась, высвобождаясь, и сделала шаг от Романа. — Спасибо, что подвезли… и оплатили номер. Мы вам обязаны. Надеюсь, больше не увидимся, — протараторила Мотя.
— Тебя хватятся и найдут, не сомневайся, — усмехнулся он, пересек комнату и раздвинул шторы.
— Я что-нибудь придумаю…
Моте тут же захотелось шторы задвинуть.
Всюду шпионы, а у стен есть уши, не иначе!
— Вы меня сдадите, да? — шепнула она, устраивая Серегу в кроватке. Он недовольно кряхтел, но просыпаться не спешил.
— Я уверен, что ты испугаешься и сама сдашься. Я оставлю тебе номер телефона. Когда поймешь, что совершила глупость — звони.
— А если не позвоню?
— Даже если я тебя не сдам, догадаться будет не трудно. И найти тоже. Ты, блин, ребенка похитила! Сними уже свои розовые очки…
Мотя села на край кровати и посмотрела на Романа, который так и стоял, глядя в окно на отвратительный вид заднего двора отеля.
Он был таким важным в своем дорогом костюме, что Мотя снова задумалась, сколько же ему лет? Тридцать пять? Нет… наверное, что-то вроде тридцати семи. Для сорока — молод. Интересно, чем занимается? Если бы не костюм и личный водитель — сказала бы, что программист. Ну такой весь современный, с щетиной, умными глазами. Он наверняка смотрит все эти современные блокбастеры и знает кучу странных музыкальных групп. Только вот костюм и водитель… Но на владельца жирного бизнеса не похож. Не хватает мощи, что ли. Слишком уж он такой… подтянутый. Он мог бы ворочать каким-то интересным современным стартапом, только не в российских реалиях.
Мотя назвала и возраст, и профессию «загадочными» и подумала, что при иных обстоятельствах уже бы вовсю флиртовала. Это же была настоящая мечта — молодой красавец в костюме, да еще и с личным водителем!
Роман ждал ответа. Или просто стоял и тянул для чего-то время?
— Я… разберусь, спасибо, — спокойно ответила Мотя.
Она ненавидела сдавать назад и менять решения.
Каким бы легким не был ее характер, как легко бы она ни ввязывалась в глупейшие авантюры, менее всего она любила бросать начатое.
А еще ей была жизненно необходима сейчас тишина. И гугл. И «звонок другу».
Роман кивнул и просто вышел. Его спина скрылась в дверном проеме, а в воздухе повис аромат его парфюма. Мотя сидела с минуту, дыша этим запахом, и думала, что вот, теперь, получила то, что хотела. Ей даже оплатили номер в этом отеле, и до утра она одна (почти).
— Твою мать! — вздохнула Мотя.
Город засыпает, просыпается Серега.
Смеси и исподнего для несчастного человека по минимуму. День мы продержались… теперь бы ночь простоять!
