А Мотя разочарованно отвернулась.
Она хотела казаться чуть более серьезной и осознанной, такой, чтобы точно годиться ребенку в матери, а выходило, что всерьез-то ее как раз и не воспринимают.
Мотя подняла на Романа взгляд и поняла, что он на нее смотрит.
— Что?
— Ничего, — вздохнул он. — И не болтай особо, где находишься, а то как мы тогда будем тебя прятать.
Роман посмотрел Моте прямо в глаза и она нервно сглотнула. Ее не то, чтобы пугал этот взгляд, скорее ей казалось, что ее гипнотизируют. Как будто в самую душу заглянули и что-то самоуверенно ищут, как у себя дома.
— От кого, — глупо уточнила Мотя онемевшими от напряжения губами.
— Ну как же! Ты же буквально в национальном розыске! — очень серьезно заявил Роман и Мотя отрезвлено дернулась, а потом отвернулась.
— Хватит надо мной смеяться! Вы… ничего не понимаете!
— Давай на ты, я не такой уж и старик.
Спокойно отметил Роман и поманил Мотю за собой.
Девятая. Космических размеров дом
Мотя снова не закинула денег на телефон, каждый месяц одно и то же. И вот она, проблема современного человека… стоит только лишиться связи и ты ощущаешь себя безруким, слепым и глухим. Мотя была уверена, что подключится к вай-фаю, а та-ам!
Розыск! Кошмар! Все заголовки пестрят новостью о похищении ребенка.
Она даже рада была, что интернет отключен. А то сейчас на ватсап бы летели угрозы от коллег и начальства.
Звонки и СМС не доходили, но кто же ими пользуется в наше время? Мотя была уверена: ватсап! Разрывается именно он.
Возможно, это немного самонадеянно, но такая уж она, эта Мотя. Фантазия разыгралась достаточно, чтобы думать, будто под дверью ее съемной квартиры уже топчется пара-тройка групп захвата, а лучшие Шерлоки России уже ищут следы пропавшей воровки.
Еще в лифте она нашарила в кармане телефон и закусила губу.
— А у вас же есть вай-фай, да? — понимая всю глупость вопроса и заранее краснея, спросила она.
— Нет, я живу на чердаке, как летучая мышь, и у меня есть только почтовые голуби, — ответил Роман.
Он не смотрел на Мотю, но с интересом наблюдал за тем, как меняются цифры на табло, отсчитывая этажи.
Как только лифт добрался до первого этажа с минус второго, Мотя ахнула. Сквозь стеклянную кабину открывался вид, на какой-то просто великолепный холл, словно Роман жил прямо в торговом центре, а то и современном дворце. На каждом этаже широкий балкон прямо внутрь «подъезда» и двери с номерами квартир. И островки с зонами отдыха. И чуть ли не кофейни с булочными.
— Это что, отель?
— Ага, — невозмутимо ответил Роман.
— Да ладно…
— Не тупи. Это дом! — проворчал он.
Мотя во все глаза смотрела на великолепную мраморную отделку и заглядывала вниз, где уже еле-еле можно было разглядеть холл первого этажа.
— Вау…
Роман закатил глаза, будто испытывал испанский стыд. Его даже в первый раз так не впечатлила вся эта конструкция. Только показалось, что для элитного жилья многовато квартир с первого по десятый этаж. А вот чем выше — тем больше квадратных метров и меньше соседей.
Лифт остановился, двери открылись и Мотя нерешительно сделала шаг.
Она тут же подошла к перилам балкона и заглянув вниз, присвистнула.
— Идешь? Или тебе тут постелить?
— Ага… иду.
«Он блин кто? Шейх? Или шейхи еще круче живут?» — подумала Мотя, переложила поудобнее Серегу с одной отваливающейся руки на другую и пошла в квартиру.
И снова:
— Вау-у… это что, космический корабль?
Роману Юрьевичу восторги будто не льстили, он был скорее капельку раздражен.
Квартира была плоской и обтекаемой, как будто одна большая декорация к научной фантастике. Сейчас выедет робот, принесет тапки, поздоровается и предложит кибер-спагетти, под нано-соусом.
Вместо дивана была утопленная в пол ниша, телевизор на хитрой конструкции, свисающей с потолка. Книжные шкафы врезанные прямо в белые стены. Всюду какие-то стеклянные светящиеся панели, сверкающие чистотой поверхности, много света и свободного пространства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мотя тут же почувствовала, что они с Серегой в этих современных хоромах лишние, будто запачкают всю эту красоту.
— Немного конкретики, — объявил Роман и поскреб щетину.
Даже он тут казался слишком расслабленным и нестирильным, в этом костюме с капюшончиком и с этой лохматой головой.
— Все это на одну ночь! Завтра вас тут не будет. Шумы — минимизируем.
— А…
— Пакет с необходимыми вещами и кормежкой — на столе, — Роман кивнул в сторону белого кухонного острова, там лежал пакет с маркировкой детского магазина.
Из прихожей были видны вообще все комнаты, ввиду отсутствия стен, и Мотя тут же отвлеклась, принявшись смотреть по сторонам, как на экскурсии.
— Эй! — Роман пощелкал пальцами, привлекая внимание. — Малолетками я не интересуюсь, оплату натурой — не предлагать. На второй этаж — ни ногой!
— Тут есть второй этаж? — выдохнула Мотя, а Роман закатил глаза.
Ну а что? Сам пустил козу в огород.
У Моти руки чесались сделать красивую фотку на фоне этих шикарных окон в пол или на фоне этой сверкающей кухни.
— Фото из квартиры не выкладывать, по ящикам не лазить, по квартире не бродить.
— Как гостеприимно…
— Предложение с подъездом еще актуально! Ванна — там. Комната для вас — тут. Вопросы?
— Ну, во-первых!.. — начала Мотя, вспомнившая, что ее тут оскорбили и заподозрили в «этом».
— Ну, значит, у матросов нет вопросов, — не стал слушать Роман и как ни в чем не бывало махнул на Мотю рукой. — Я — спать. Подъем в шесть утра.
— А зачем…
— Будем избавляться.
— От кого?…
— От вас из моей жизни. Сладких снов, — улыбнулся он, развернулся и пошел в сторону лестницы, которая тут таки была, только очень хорошо скрытая в обилии белого при помощи стеклянных ступенек.
— Больно мне надо ходить на этот его второй этаж, — вспыхнула Мотя и пошла в отведенные ей хоромы.
Потом вспомнила, что забыла пакет.
Вернулась.
Скорчила рожу собственному отражению в кухонном окне.
И удалилась ждать шести утра.
Десятая. Про чайник, плиту и Матренины золотые руки
В пакетах оказался настоящий «походный набор» мамы и ребенка. Собрано, явно, или по списку из интернета, или при помощи опытного консультанта из магазина. Все практически одной фирмы, в единственном экземпляре. Объем самый маленький — на один-два раза. Разнообразие огромное — нашлось даже детское молочко для тела и масло после купания.
Мотю же интересовали смесь и подгузники, к которым заботливо предлагали салфетки и две бутылочки разного объема.
Серега все еще спал, то ли наелся впервые в жизни, то ли просто решил, что пора переходить на полноценную ночь.
Казалось бы впечатлений за день хоть отбавляй, а человек вымотался и дрыхнет прямо на кровати.
Мотя распеленала бедолагу (ей всегда казалось, что лежать гусеничкой не особенно удобно), сменила подгузник, радуясь, что ничего серьезного в нем не нашла и перевернула Серегу на живот (так медсестры делали). Серега причмокнул и продолжил спать, а Мотя пошла на охоту за кипяченой водой, прихватив с собой бутылочку и смесь.
Раньше Серега ел только из вялых желтых больничных сосок, теперь же ему предлагалась модная бутылка с каким-то зеленым клапаном внутри. Мотя даже обнаружила в коробочке инструкцию и узнала, что устройство это называется «антиколиковая бутылка», порадовалась, что до такого техника дошла и решила, что это очень круто.
Выйти из комнаты оказалось страшновато — вдруг там этот Роман со своими правилами и хмурым лицом?
Нет, он все еще казался спасителем и человеком с добрым сердцем, но уж больно подозрительно порой щурился и неприятно изъяснялся. По мнению Моти, не существовало злых и бессердечных, они просто таковыми активно прикидывались. И в Романе она видела чуть ли ни свой личный «проект модернизации человека», просто потому что была переполнена желанием менять мир к лучшему.
