то в человеке, что всегда может возразить!» Значит, свобода – это духовность?
«Большинство людей в действительности не хотят свободы, потому что она предполагает ответственность, а ответственность большинство людей страшит». Значит, свобода – это ответственность?
Вместо одного НО вопросов возникло столько, что ответить на них смог бы, наверное, только выдающийся человек. Он и ответил – гениальный Альберт Эйнштейн: «Свобода человека в современном мире похожа на свободу человека, разгадывающего кроссворд: теоретически он может вписать любое слово, но на самом деле он должен вписать только одно – чтобы кроссворд решился».
Жизнь составляет для каждого свой кроссворд, его можно решать или не решать, но, согласно утверждению всё того же Бердяева,– «В философии свободой называется внутренняя необходимость. Необходимость самого себя».
Ух, припечатал – так припечатал! А может быть эта необходимость не такая уж и обязательная?
Да вот не тут-то было. В своём «Послании к Галатам» Апостол Павел свидетельствует: «К свободе призваны вы, братия»; а дальше наставляет: «только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти, но любовью служите друг другу. Ибо весь закон в одном слове заключается: люби ближнего твоего, как самого себя. Если же друг друга угрызаете и съедаете, берегитесь, чтобы вы не были истреблены друг другом». ( Галатам, гл.5; 13, 14, 15)
Хочешь – не хочешь, а вписывать главное слово в кроссворд своей свободы всё-таки придётся! Ведь созданный по замыслу Творца, по образу и подобию Творца человек свободен и подняться до уровня Творца. Потому что это – третья и наивысшая свобода человека – сверхрациональная!
И если ты к этой свободе по-настоящему стремишься, пусть ободрят тебя слова апостола Иакова: «Но кто вникнет в закон совершенный, закон свободы, и пребудет в нем, тот, будучи не слушателем забывчивым, но исполнителем дела, блажен будет в своем действии». (Послание Иакова, гл.1,25.)
Извечный гамлетовский вопрос: «Быть или не быть?» И никто – даже всемогущий Бог – за тебя на этот вопрос не ответит, потому что выбор «творить или не творить» в этом случае принадлежит только человеку – всецело и безраздельно!
Как же всё-таки поступить?
Неудержимый Ромен Ролан и здесь, как всегда, категоричен: «Творить – новую плоть или духовные ценности – значит вырваться на волю из плена своего тела, значит ринуться в ураган жизни, значит быть тем, кто ты есть. Творить – значит убивать смерть.
Горе существу бесплодному, что осталось на земле одиноким и потерянным, что озирает своё увядшее тело и всматривается в обступивший его мрак, где никогда уже не вспыхнет пламя жизни! Горе душе, которой не дано производить, почувствовать себя отягчённой жизнью и любовью, как дерево в вешнем цвету! Люди могут осыпать её всеми почестями: они увенчают труп».
О божественном предназначении творческих людей изумительно высказался Гёте: «… кроме этих троих великих (Моцарт, Рафаэль, Шекспир) во всех областях искусства действовало множество высокоодарённых людей, которые создали произведения не менее великие. Но, не уступая им в величии, они, следовательно, превосходят заурядную человеческую натуру и так же боговдохновенны, как те трое.
Да и повсюду что мы видим? И что всё это должно значить? А то, что по истечении шести воображаемых дней творения Бог отнюдь не ушёл от дел, напротив, он неутомим, как в первый день. Сотворить из простейших элементов нашу пошлую планету и из года в год заставлять её кружиться в солнечных лучах,– вряд ли бы это доставило ему радость, не задумай он на сей материнской основе устроить питомник для великого мира духа. Так этот дух и доныне действует в высоких натурах, дабы возвышать до себя натуры заурядные».
Бердяев пошёл ещё дальше: «Есть люди прошлого, люди будущего, люди вечного. Большинство людей живет в тех или иных разорванных частях времени, и лишь немногие прорываются к вечности. Пророки обращены к будущему, но они прозревают его только потому, что они в духе преодолевают время, судят о времени из вечности. В духе меняется измерение времени, время угасает и наступает вечность».
Не хочу показаться дерзким, но рискну предположить, что пребывание земного человека в Духе Святом – в Творчестве – к его земной жизни не имеет никакого отношения. Это просто совсем другая реальность.
Марина Цветаева так написала когда-то о стихах Райнера Рильке: «Ты один смог сказать Богу что-то новое»
Вот и задумайся, готов ли ты на равных беседовать с Творцом или будешь целую Вечность играться в песочнице? Ведь чтобы из неё подняться надо стать личностью, а, по утверждению всё того же Бердяева, «Личность есть боль. Героическая борьба за реализацию личности болезненна. Можно избежать боли, отказавшись от личности. И человек слишком часто это делает».
С ним согласен и Сенека: «Немногие бегут от рабства, большинство за своё рабство держатся».
«Когда человек поддается своим влечениям, он именно поддается влечениям; это значит, что он свободно отрекается от свободы, чтобы найти оправдание своей несвободе». И это оправдание, по мнению Гёте, приводит к рабству абсолютному: «Верх рабства – не обладая свободой, считать себя свободным».
Но всё-таки не зря девизом романтика Гёте был боевой клич «Буря и натиск!»: «До тех пор, пока ты не принял окончательное решение, тебя будут мучить сомнения, ты будешь всё время помнить о том, что есть шанс повернуть назад, и это не даст тебе работать эффективно. Но в тот момент, когда ты решишься полностью посвятить себя своему делу, Провидение оказывается на твоей стороне. Начинают происходить такие вещи, которые бы не могли случиться при иных обстоятельствах… На что бы ты ни был способен, о чём бы ты ни мечтал, начни осуществлять это. Смелость придаёт человеку силу и даже магическую власть. РЕШАЙСЯ!»
«Кто сказал – борьба напрасна, зло сильней добра?
Кто сказал – спасайся, вот нора?
Путь тяжел, но цель прекрасна, как огонь костра
Человек, настал твой час, пора
Встань, страх преодолей,
Встань, в полный рост,
Встань, на земле своей
И достань рукой до звезд»,– так проповедует рок-группа «Ария».
«Всем научились пользоваться люди, только не научились пользоваться свободой. Может быть, бороться с нуждой и крайней необходимостью гораздо легче, чем со свободой. В нужде люди закаляются и живут мечтой о свободе. Но вот приходит свобода, и люди не знают, что с ней делать»,– пишет Бердяев. А дальше предостерегает: «Злейший враг свободы – сытый и довольный раб».
«Ибо, произнося надутое пустословие, они уловляют в плотские похоти и разврат тех, которые едва отстали от находящихся в заблуждении. Обещают им свободу, будучи сами рабы тления; ибо, кто кем побежден, тот
