Между тем, агенты ФБР тоже люди. Простые человеческие радости им не чужды.
Радости? Вы сказали, радости?! Это вы называете радостью?! Да чтоб наши заклятые враги по гроб жизни так радовались!
Ну-ну. Это — просто издержки. Сказано вам, леди, вашим напарником: «Довольствуйся малым». Излишества до добра не доводят. А если игнорируешь разумный совет, руководствуясь лукавой мыслью «если нельзя, но очень хочется, то можно», — терпи. Каждый из нас кузнец своего здоровья. Терпи — мигрень, депрессию, истерию… синдром ленивого желудка.
Вот последний, то есть синдром, для Дэйны оказался в диковинку. Доковыляв до квартиры и поскуливая от жалости к себе, проглотила две таблетки.
Не помогло. Что бы еще попробовать такое, более радикальное?
Попробуй сон, отозвался-подсказал внутренний голос. Здоровый сон — лучшее лекарство от любого недуга, в том числе и от обжорства!
Да-а, если б здоровый! В любом положении — дикий дискомфорт: сидя, стоя, лежа. Впрочем, лежа чуточку легче… Кое-как устроившись на кровати, попытаться заснуть.
Не тут-то было! Трель телефона! Какого дьявола! Кому не спится в ночь глухую?! Помимо бедняжки, скорбной животом! Кому не спится?!
Кому же, как не замечательному напарнику, другу-товарищу-брату!
— Скалли, ты?
Замечательный вопрос позвонившего в квартиру одинокой Скалли!
— Малдер! Какого дьявола!
— Хотел спросить, ты добралась? Еще один замечательный вопрос!
— Нет! С тобой говорит автоответчик! А я сплю!
— Спишь? Почему? Как ты можешь спать! Третий замечательный вопрос! Во втором часу пополуночи!
— Никак! Никак не могу! Не сплю! Уже нет!
— Вот и я… Еще нет. Понимаешь, меня не оставляет одна мысль… Она меня просто мучает! Держу пари, тебя тоже.
— Малдер, ты проиграл пари. Я мучаюсь не мыслью.
— А… чем?
— Желудком, черт побери! Доволен?! Услышал?!
— М-да. Что и следовало ожидать… Большой чи-фан, знаешь ли…
— Теперь знаю. Охо-хо…
— М-да. Плохо представляю, чем тебе помочь.
— Элементарно, Малдер! Не звонить во втором часу пополуночи, как раз тогда, когда еле-еле стала задремывать.
— Извини. Тогда не стану тебе мешать.
— О, нет! Теперь уже все равно. Уже разбудил… Охо-хо. До чего паршиво!
— М-да. Понимаю… Вот что, у тебя в доме есть виски? А еще лучше — водка. Еще лучше — русская.
— Разве что «шерри», ликер. Бр-р-р!
— Н-нет. Надо бы покрепче.
— Покрепче не держу… Малдер? Это надо понимать как навязывание в гости? Ты что, собрался ко мне? С визитом? Вот сейчас? Напомню тебе, напарник, — амплуа «воркующие голубки» мы оставили на выходе из «Зеркального карпа».
— Скалли! При чем тут «голубки»! Какой еще визит! Просто пытаюсь тебе помочь.
— Чем?
— Хоть чем-нибудь. Советом… Большой чифан, знаешь ли… Тяжелая пища. Водкой надо было запивать. Спирт расщепляет жиры.
— Спасибо, подсказал! Мы же там у них пили только этот… как его… «Дракон».
— Да, байдзю. Черное пиво… А тебе там не помешало бы водки.
— Если такой умный, заказал бы!
— Я? Даме? Водки? Дурной тон!
— Правила хорошего тона тебе, значит, дороже моего здоровья.
— Да нет! Просто мы бы тогда автоматически выпали из имиджа. Кавалер, отмечая помолвку, предлагает даме водку! Вся оперативная комбинация насмарку!
— А так она не насмарку?
— Вот! Эта мысль меня и мучает. Об этом я и хотел с тобой поговорить. Но если тебе сейчас невмоготу меня слушать…
— Попробую…
— Попробуй. Сосредоточься… Итак, Скалли, ты, конечно, согласна с тем, что профессионализм детектива определяется умением обнаружить множество фактов и, сопоставив их, придти к выводу. Предположим, для постройки хижины нужно сто восемьдесят бревен. Сто восемьдесят бревен, сваленные во дворе, так и останутся бревнами, пока не появится некто, пожелавший построить дом и знающий, как должным образом сложить бревна…
— Малдер! Ты о чем?
— Это как бы преамбула.
— Не надо преамбулы. Пощади. К делу, Малдер, к сути! Ради бога!
— Легко сказать, к сути. Надо подумать…
— Как и о чем думать?! Малдер!
— Вот именно! Скалли! Вот именно! Не только и не столько «о чем», сколько «как»! Мы с тобой, изучив массу специальной литературы о технике расследования, имея многолетний практический опыт, можем ответить на вопрос «как» следующим образом… Нам сначала нужно увидеть все деревья в лесу. Затем — лес как сосредоточение деревьев. А затем — каждое отдельное дерево, чтобы вернуться к концепции леса.
— Охо-хо… Не удивительно ли, что пособия по детективному делу издаются вовсе не Службой охраны лесов США?!
— Скалли?
— Извини, Малдер. Я сейчас попробовала, и у меня сейчас не получается.
— Не получается что?
— Слушать тебя. Ощущение, как на лекции в Мэриленде — по правоведению. Слышу, но не понимаю. Проще можешь?
— Проще — сложно. У меня сейчас процесс артикуляционного мышления. Я говорю и одновременно соображаю.
— Давай все-таки не сегодня, Малдер. У меня — полный даун.
— Понимаю. Понимаю, извини… Значит, водки в доме нет?
— Нет! Не-ту!
— Н-ну, тогда… Тогда просто постарайся лечь и заснуть.
— Твоими молитвами, Малдер!
— Н-ну, извини.
— Не обижайся, Малдер. Но очень худо.
— Не обижаюсь. Постарайся заснуть. К утру должно полегчать.
— Охо-хо… Только и остается надеяться.
— Но ты запомни, на чем я остановился. Завтра я тебе эту мысль разовью. Скалли? Завтра на службе появишься?
— Если жива буду.
— Будешь, будешь!
— Охо-хо… Только и остается надеяться.
Все. Отбой. Тягуче-короткие гудки, будто сигналы «SOS».
Вот напасть! Голос Малдера, казалось, излучал нормальное человеческое участие. Но под синдромом ленивого желудка волей-неволей заподозришь напарника в изощренном издевательстве. Зачем звонил-то, Малдер?! Просто зла не хватает!
Охо-хо… До чего ж худо!.. Или еще таблетку принять? И по возможности вытянуться, баюкая и усыпляя тошноту.
Нет. Нынче у тошноты явная бессонница. Дурнота не унималась. Ага, и познабливать стало. Вот и беспричинный страх липкими пальцами ритмично сжимал желудок.
Беспричинный? А вдруг она отравилась в этом треклятом «Зеркальном карпе»? Отравили, точнее… Вряд ли. Малдер ел вместе с ней. Просто дело привычки. Большой чифан…
Озноб, однако. Холодно, холодно, холодно. Бисеринки пота на лбу. Или согреться? Лучший способ согреться — принять ванну!
* * *
Своей ванной комнатой Дэйна по праву гордилась.
Пожалуй, это было единственным местом, где она проводила часы с удовольствием, не замечая их.
Когда она показала дизайнеру первоначальный проект, тот недоуменно переспросил:
— Вы действительно хотите так, мисс?
— Да.
Дизайнер тут же привел десятки доводов, почему так нельзя.
— Я убедил вас, мисс?
— Нет.
Заказала другому дизайнеру. Америка — свободная страна. И каждый может оформлять свой дом так, как хочет. Мисс хочет так.
Правда, второй художник несколько перестарался. Вместо одного большого, установил зеркала во все четыре стены — от пола до потолка. Впрочем, Скалли осталась довольна. Теперь, принимая душ, она не единожды отражалась в стеклах, что существенно повысило ее самооценку. Да и бороться с целлюлитом стало намного проще. Борьба на опережение. Вся фигура, как на ладони.
Само собой, напарник Малдер, впервые увидев обновленную ванную комнату, хмыкнул и неловко погладил напарника Скалли по голове:
— У тебя было тяжелое детство.
— Почему? — мгновенно взвилась Скалли.
— Потому что зеркальным аттракционом увлекаются обычно лет в шесть-семь. Потом это проходит. С возрастом. Так что… либо у тебя запоздалое развитие, либо тяжелое детство. Какой вариант выбираешь?
Скалли тогда рассердилась почти всерьез. Но ненадолго. Разве можно всерьез и надолго сердиться на Малдера! А, кстати, сегодня в «Зеркальном карпе» она просто-напросто непроизвольно прыснула — когда они оба вошли-огляделись и Малдер неподвижными губами процедил полушепотом: «О! И у них было тяжелое детство!»
…Набрав ванну и всыпав в воду успокаивающие ароматические соли, она осторожно погрузилась в обволакивающее тепло. Закрыла глаза.
Так-то лучше! Заметно лучше. Иррациональный страх отступил. Ему на смену-удивительная легкость. Впрочем, что удивительного! На тело, погруженное в воду, действует… далее по Архимеду.
Нет, и впрямь лучше! Словно и не было бессонной изнурительной ночи!
Скалли потянулась за мочалкой и…
…замерла.
Что-то не так!
Что не так?
Что-то!
Странная тишина, когда даже капля воды из крана падает бесконечно, неправдоподобно долго.
