спросила я, заметив, как Ольга на автобус посмотрела, и тронула рукой пакет.
– Да, я на нём доезжаю до Цветного, а оттуда домой. Вам куда? Можем поехать вместе.
– Нет, давайте лучше я вас довезу. У меня машина. А по дороге поговорим.
Так Ольга стала нашим секретарём.
Она была разведена. У неё оказалось двое детей – дочка ходила во второй класс, а сын в садик. Ещё с ними жила Олина мама. Лет Оле было двадцать девять, очки она не носила. Высокого роста, улыбчивая, голос нормальный – пусть и не ангельский, но приятный, а зубы... Ну что ж, зубы, они редко у кого идеальны и соответствуют голливудским стандартам.
13
В дверь позвонили. Я пришла из гостиной и открыла.
– Таня? Или Вера? Здравствуй.
– Здравствуйте, Наталья Валерьевна. Я Таня.
– Танюша, приходите с сестрой, – она показала рукой вверх. – Помянем Сергея. Девять дней сегодня.
– Когда приходить?
– Да вот прям сейчас и приходите.
– Придём, – кивнула я, глядя, как она по лестнице стала подниматься на тринадцатый этаж.
Веры не было дома – она с утра уехала в офис, где по поручению Дмитрия улаживала что-то с подрядчиками по благоустройству, но должна была вот-вот вернуться. Через полчаса, так и не дождавшись, я отправила ей сообщение, что пошла наверх на поминки. "Как приедешь, тоже приходи".
Наверху дверь в квартиру профессора стояла распахнутая настежь. Я вошла и, не разуваясь, прошла в гостиную. Там на двух сдвинутых вместе столах стояли остатки поминальной трапезы. В центре, на стакане, на две трети наполненном водкой, лежал кусочек чёрного хлеба и горела поставленная в блюдце свеча. Алевтина Игоревна сидела на диване, поставив руку локтем на стол, и подперев ею щеку. С торца, спиной к входу, сидел Николай Иванович Переверзев, вращая в пальцами стоявшую перед ним стопку водки, а сидящая на стуле Наталья Валерьевна, откинулась на спинку и складывала и раскладывала у себя на коленях полотенце.
Я вошла, молча всем кивнула и села на свободный стул. Николай Иванович тут же налил из бутылки в пустую рюмку водки и пододвинул по столу мне. Наталья Валерьевна передвинула её ещё поближе, потом взяла чистое блюдце, положила в него из большой вазы рисовой каши с изюмом и тоже поставила передо мной. Я взяла из бокала одну из стоящих в нём ложек, зачерпнула немножко кутьи и положила в рот.
– Помянем, – сказал Николай Иванович.
Я в левую руку взяла рюмку, правой перекрестилась, сказала "царство небесное" и выпила. Николай Иванович и Алевтина Игоревна тоже выпили.
– Коля всегда только водку пил, – сказала Наталья Валерьевна. – Охлаждённую любил, чтобы из морозилки. Ледяную.
– Ему Вера водку покупала, когда он просил, – сказала я.
– А мы в курсе, – сказала Алевтина Игоревна. – Так и говорил – я им шоколадки, а они мне водку. Вечно что-нибудь выдумывал. Вон, сердце искусственное собирался себе купить, да не успел.
– Так он из-за сердца умер? – спросила я.
– Из-за него, сердешного. Так и сказали – сердечная недостаточность.
– А Вера-то почему не пришла? – спросила Наталья Валерьевна.
– Её дома нет, – ответила я. – Может, приедет ещё, я ей сказала.
– Мы не стали вас сразу звать, когда народ был, – словно оправдываясь в чем-то, сказала Наталья Валерьевна. – Что вам, молодым, тут со старыми, да с незнакомыми сидеть.
Я кивнула и съела ещё ложку кутьи – всё же, рюмка водки на пустой желудок для меня непривычно.
– Я с Юркой переговорила на счёт библиотеки, – сказала Алевтина Игоревна.
– Аля, ну хоть при посторонних не называй его Юркой. Уж пятьдесят ему скоро, как-никак.
– Ай, – махнула рукой Алевтина Игоревна. – Мой сын, как хочу, так и называю.
– Всё же, ты его не воспитывала, не растила, а воспитывали Сергей и Полина.
– Зато я его родила, а то бы не было у него никакого сына. А ты всю жизнь ревнуешь, что он от меня ребёнка имеет, а не от тебя.
Наталья Валерьевна встала и вышла из гостиной.
– Ну, зачем ты опять... – Сергей Иванович налил себе водки.
– И мне налей, – Алевтина Игоревна подвинула свою рюмку. – И Тане…
– Нет-нет, мне не надо! Я водку, вообще-то, не пью. Только из-за поминок. И что про книги?
– Книги ему не нужны, – сказала Алевтина Игоревна. – Ты будешь их забирать?
– Буду, – сказала я. – Когда можно?
– А вот ты мой номер запиши и как соберёшься, только не тяни, мне позвони. Я вам квартиру открою, и забирай.
– Завтра могу не успеть, а послезавтра или после-послезавтра заберу.
– И куда их, если не секрет? – спросил Николай Иванович.
– У меня юридическая фирма. Занимаемся мы международными экономическими вопросами. У солидной фирмы должна быть солидная библиотека.
Если бы я не выпила рюмку водки на пустой желудок, то такого бы сроду не сказала, чем более, что в солидной юридической фирме пока не было ни одного юриста.
– Вы с сестрой всякий раз меня удивляете, – сказал Николай Иванович. – Наверное, я не всё знаю о молодом поколении.
На этот раз мне хватило ума скромно промолчать.
Вера приехала домой буквально спустя десять минут после моего возвращения с поминок.
– Ой, я не успела, да?
– Это даже хорошо, – сказала я.
– Почему?
– Потому что иначе тебе пришлось бы пить водку.
– Ну и что? – сказала Вера. – Я её много раз пила.
– Я не знала, что ты у нас алкоголичка, – развела я руками.
Первый юрист нам понадобился, когда Ванин папа вдруг изъявил желание заказать фирме "Арита-Консалтинг" провести для его предприятия юридическо-финансовый аудит. У нас к тому моменту ещё не было ни офисной мебели, ни компьютеров, ни копировально-множительной и переплётной техники, ни, даже, бумаги. Зато была серверная, библиотека с книгами профессора Тарасова, и ослепительная по красоте и эргономичности ресепшн-зона, где за красивой чёрной стойкой сидела Ольга, у которой за спиной на стене красовался золотой объёмный логотип и надпись "Арита-К". Офисную мебель и компьютеры мы со дня на день ждали из Китая.
Нашим с Ваней
