Услышав меня, молодая женщина замерла каменной статуей. Еще мгновение назад, ее живое лицо, на котором несложно было прочесть обеспокоенность за меня, превратилось в маску холодного безразличия. Я уже догадался, что несмотря на вежливость и мягкость сказанного, мои слова ее все же задели и обидели. Я понимал, что она просто хотела мне помочь, вот только не могу принять эту помощь. Хватит и того, что знаю, что молодая женщина, с которой у меня еще ничего не было, все эти дни меня кормила с ложечки, поила и, похоже, еще и обтирала мое тело. А ведь я предпочел бы, чтобы она меня увидела раздетым при совершенно других обстоятельствах. Но с этим уже ничего не поделаешь.
Выдержка Ники опять оказалась на высоте. Ей всего несколько секунд понадобилось, чтобы взять свои эмоции под контроль.
— Вы правы. Мне действительно не помешает отдохнуть. Да и Дархе, возможно, нужна моя помощь. Надеюсь, вы мне сообщите о своем решении в отношении пленных, до того, как ваш приказ приведут в исполнение.
Порывисто развернувшись и гордо вскинув голову, молодая женщина вышла из шатра, так ни разу более не обернувшись и не посмотрев на меня. Ничего. Когда прибудем в Джаврагельман, я найду, чем и отблагодарить Нику, и с помощью чего извиниться перед ней.
— Господин, позволите? — Аджид хотел попытаться самостоятельно перенести меня на приготовленное Мину ложе, но я только отрицательно качнул головой.
— Помоги подняться и придержи немного.
Эти несколько шагов показали мне, насколько я слаб. Когда мне удалось, наконец-то, опуститься на подушки, перед глазами уже все плыло и не только от того что пот заливал глаза. Еще и дыхание сбилось. А я, всего-то, сделал шагов семь-восемь.
— Господин.
Обеспокоенный голос хейджада с трудом пробивался сквозь шум в моих ушах.
— Господин!
— Что такое, Ману?
— У вас открылось кровотечение.
Опустив руку на болезненно пульсирующее бедро, я почувствовал, как она тут же стала влажной. Смотреть в какой цвет окрасились мои пальцы, я не стал, и так все было понятно. Вот же демоны.
— Приведи лекаря.
— Слушаюсь, мой господин.
Как только парень выскочил из шатра, около моего ложа, на колени, опустился Аджит, приложив кусок ткани к моей кровоточащей ране.
— Разрешите дать вам совет, господин?
Мне было сейчас не до советов, но я слишком давно знал этого воина, чтобы легко отмахнуться от его слов. Тем более, что особой болтливостью он никогда не отличался. Каждый его разговор был всегда о деле, и ничего кроме пользы не приносил. Иначе, я бы его не приблизил к себе.
— Говори.
— Если вы хотите, чтобы госпожа, заинтересовалась вами и приняла вас как своего мужчину, вам стоит иначе себя вести с ней.
От услышанного мои брови удивленно поползли вверх. И даже, как-то сразу, головокружение прошло. А все потому, что я никогда не имел привычки обсуждать своих женщин с кем-либо и Аджид это прекрасно знал. Как бы там ни было, но сейчас мне захотелось узнать, с чего вдруг этот воин решил затеять столь странный разговор. Кроме того, возможно, он знает о девушке что-то такое, чего не знаю я. Все же этот воин постоянно находится рядом с Никой, охраняя ее.
— Я знаю, что она не наира, и что родилась госпожа не в нашем мире, а прилетела с планеты наших предков.
Нахмурившись, я окинул недовольным взглядом стоящего на коленях у моего ложа воина. Меня не устраивало, что уже столько людей знало о том, кто такая Ника и откуда она.
— Это она тебе рассказала о себе?
Также мне была неприятна мысль, что девушка могла довериться еще кому-то, кроме меня.
— Господин, вы знаете, я предан вам всей душой и никогда не нарушу ваш приказ. Именно поэтому не смел отходить от палантина, даже когда женщины разговаривали, делясь друг с другом своими секретами. Но я вам клянусь, тайна госпожи умрет вместе со мной, в любой время, как только вы прикажете.
Кивнув головой, в знак того, что принимаю клятву, я тут же задав тревожащий меня вопрос.
— Кто еще мог слышать их разговоры?
— Мазур. Он всегда едет со второй стороны паланкина. Более никто. Мы никого не подпускали близко к госпожам.
— Хорошо. С ним я переговорю немного позже. Так что ты мне хотел посоветовать?
- В мире, откуда прибыла госпожа, главенствуют женщины. Я не совсем понял, какое место занимают там мужчины, но из-за того, что их мало и они слабы здоровьем, о них надо постоянно заботиться. Их надо оберегать и защищать. Попав в наш мир, госпожа столкнулась с другими законами и правилами. У нас все наоборот. Мужчина, как глава, защищает всех членов семьи. Женщина же — будучи слабой тенью своего мужа, отца, брата или господина, должна подчиняться его воле. А теперь поставьте себя на место госпожи. Представьте, что вы попали в ее мир. Даже понимая головой, как он устроен и зная его законы, смоли бы вы подчиниться женщине признав ее главенство и выполнять все требования и приказы отдаваемые вам? Смогли бы вы стать тенью госпожи? — я попытался представить себе эту ситуацию, но у меня ничего не вышло. Какие глупости. Я и тень. Нет! Не быть этому никогда! Даже представлять такого не хочу. Раздраженно тряхнув головой, прогоняя глупые и ненужные мысли, я в ожидании посмотрел на довольного собой Аджида. — Вот видите. Для вас это неприемлемо. Уверен, для госпожи, было так же. Судя по тому, как уверенно она взяла командования на себя и как отдает распоряжения, девушка была не простым воином, а одним из командиров. При этом, несмотря на все известные нам факты, держится она очень хорошо. Пусть и не принимает полностью нашу жизнь, но хотя бы старается под нее подстроиться.
Не согласиться с выводами воина было сложно.
— Ладно, ты меня убедил. Ей тяжело привыкнуть к порядкам нашего мира, но у нее нет другого выхода.
— Да, вы правы, вот только вы же не хотите, чтобы рядом с вами была та, кто вас ненавидит, за то, что вы оградили ее от всего и всех, лишив свободы. А ведь, если вы будете ее принуждать к чему-либо и заставлять подчиниться себе силой, так и произойдет. Не проще ли ей дать то, к чему она привыкла?
Нахмурившись, я непонимающе посмотрел на воина, который, вместо того чтобы прямо рассказать, что он задумал, только то и делает, что говорит намеками.
— Это ты о чем?
— Госпожа привыкла, что о мужчинах надо заботиться. Так дайте ей эту возможность. Вы же сейчас, довольно серьезно ранены. Лекарь вам прописал, на ближайшее время, постельный режим и запретил самостоятельно передвигаться, а так же ехать верхом. Все эти дни, пока вы были без сознания, девушка отлично со всем справлялась, и с командованием нашим отрядом, и с заботой о вас, и с присмотром за остальных членах группы. Только Ману помогал ей ухаживать за вами, больше она никого к вам не подпускала. Разве что лекаря для осмотра. Она делал все сама, и кормила вас, и обтирала ваше тело несколько раз в день, и меняла повязки. Возможно, вам непривычна и неприятно такая забота, но именно благодаря ей, сейчас, у вас есть возможность сблизиться с госпожой Никой. Узнайте ее сами и дайте узнать себя. Позвольте себе немного отдохнуть. Не командуйте этот период девушкой, максимум давайте советы, как старший по званию, к такому послушанию она привычна, и не контролируйте каждый ее шаг. Доверьтесь ей. Обещаю, вы удивитесь увиденному. И не беспокойтесь, я всегда буду рядом с ней и, если она допустит ошибку, подскажу, как стоит поступить в той или иной ситуации. Госпожа никогда не отмахивается от советов которые ей дают, всегда внимательно прислушиваясь к словам собеседника.
Последнее прозвучало как упрек или мне показалось? Я скептически посмотрел в глаза Аджида. Отдать, пусть и временно, командование нашей группой женщине? Неужели он предлагает это серьезно? Но воин уверенно смотрел на меня не отводя взгляд в сторону. Ну что же, в его словах есть некоторый резон. Хуже, все равно уже не будет. Во всяком случае, я на это надеюсь.
Не успел я обдумать предложение приставленного к моей строптивой наложнице охранника, как, откинув полог, вовнутрь шатра, ворча себе под нос, зашел лекарь, а следом за ним влетела Ника. Окинув меня взглядом, она с беспокойством посмотрела на мою руку прикрывающую пятно крови расползающееся по моей одежде. Если еще мгновение назад, я собирался грубо прервать лекаря с его возмущениями, потребовав, молча, зашить рану еще раз и идти заниматься своими делами дальше, то сейчас, слегка прикрыв глаза, слабо застонал, внимательно следя за реакцией молодой женщины. И она не заставила себя ждать. Побледнев, девушка бросилась к ложу на котором я лежал и, отведя мою руку в сторону, быстрым, уверенным движением стала разматывать на мне саронг* (широкая полоса ткани, обернутая вокруг пояса у мужчин или середины груди у женщин и прикрывающая тело до щиколоток). Судя по скорости и ловкости с которой меня раздевали, делала это моя строптивая наложница не первый раз.
