— Что произошло?
Вопрос Ника задала своему охраннику.
— Вы же знаете господина. Он захотел самостоятельно дойти до ложа, вот рана и открылось.
— Вся работа насмарку. Если опять воспаление начнется, то можно начинать готовить погребальный костер. Ослабленный организм господина, в случае ухудшения его состояния, просто уже не справиться с ситуацией. Как бы он не был крепок, но у всего есть предел. Господин Надкари достиг его, исчерпав все свои ресурсы. Вы же мне обещали, что присмотрите за ним.
Услышав упрек, девушка, виновато опустила голову, взяв меня за руку.
— Я больше его не оставлю и прослежу, чтобы ничего такого, в будущем, не повторилось.
— А будущего, госпожа, может и не быть. Слишком много хозяин потерял крови, поэтому еще не известно, чем сегодняшнее происшествие для него закончится.
Ворча и запугивая молодую женщину последствиями моих неосторожных действий, лекарь принялся накладывать новые швы на мое бедро. Мне больших усилий стоило ни единым движением не выдать того, что я не в бессознательном состоянии. Не хотелось бы напугать или насторожить Нику. Да и обиженная на мою последнюю попытку выставить ее из моего шатра, наложница, несмотря на ее обещание лекарю, могла сделать то, чего не позволила бы себе ни одна другая из моих женщин. А именно, встать и, без моего на то позволения, уйти к себе. А ведь я ей за это самоуправство, как бы это необычно не прозвучало, ничего не сделаю. Другую бы наказал, лишив своего внимания и подарков, а то и удалив от себя или, вообще, продав, а ей ничего не сделаю и даже не упрекну.
Успокоительно поглаживая мою левую руку своими нежными пальчиками, девушка не отрывала взгляд от занятого работой старика.
— Вы же не дадите ему умереть?
— Я — нет, надеюсь, и вы, сделаете все, что от вас зависит, чтобы этого не допустить. Не позволяйте ему самостоятельно двигаться и тем более вставать. Давайте ему как можно чаще пить настойку из трав, что я вам передал. Когда господин придет в сознание, постарайтесь его попоить мясным бульоном, а если он захочет есть, то дайте отварного мяса. Но немного. Не оставляйте его одного. Никогда. Так, что еще…, а да, пошлите-ка госпожа, за моими вещами. Я, пожалуй, добавлю в укрепляющую смесь, немного успокоительных травок, чтобы господин подольше спал. Сон, для него, сейчас самое лучшее лекарство.
Услышав просьбу лекаря, Ника тут же подскочила и бросилась выполнять ее. Не успел полог шатра опуститься за девушкой, как старик обратился уже ко мне. Оказывается, мое притворство, для него не осталось незамеченным.
— И я не шутил, господин, по поводу погребального костра. Так что, если не хотите в ближайшее время отправиться в гости к богам, соблюдайте постельный режим, — открыв глаза, я, молча, кивнул головой, показывая, что понял намек. — И еще, не мне указывать вам, но таким алмазом, как госпожа Ника, любой из повелителей кабинафси, с удовольствием украсил бы свою праздничную пагари* (тюрбан). Послушайте старика. Не обижайте ее. Берегите. И помните, она будет рядом только с тем, кого сама выберет. И я бы хотел, чтобы этим достойным мужчиной стали вы. Вот только знайте, единственное, что ее может связать с вами и из-за чего она откажется от горячо любимой ею свободы — это любовь. В любой другой ситуации, неволе, она предпочтет смерть. Впрочем, как и вы, мой господин. В этом вы с ней очень похожи, как и во многом другом.
— Спасибо за совет, ачарья* (уважаемый учитель).
Как только Ника вернулась, лекарь ушел. Я же, выпив предложенный девушкой напиток, притворился что заснул, для того, чтобы погрузиться в свои мысли. Ведь мне было о чем подумать.
Сегодня меня заставили взглянуть как на создавшуюся ситуацию, так и на действия девушки, с новой стороны. Необычной и неожиданной. И пока у меня есть время и возможность, надо решить, что именно делать и как все же стоит поступить, а еще, как себя вести со свободолюбивой и такой желанной наложницей. Ведь, с одной стороны, как бы там ни было, пусть и под моим принуждением, но Ника, при свидетелях, подтвердила, что приняла меня как своего господина и защитника. Вот только для нее это ничего не значит. Даже, несмотря на ее обеспокоенность за меня и мое здоровье, я понимал, что пока я нахожусь только в ее мыслях, а хотелось бы поселиться в сердце этой восхитительной и такой необычной девушки. Ведь она уже окончательно и бесповоротно заняла мое.
Глава 28
— Так, молодец. У тебя все отлично получается. Теперь, медленно выдыхаешь, только именно медленно и также медленно напрягаешь мышцы брюшного пресса, одновременно с этим выпрямляя правую ногу, которая лежит на мяче, пяткой вперед. Тяни сильнее пятку. Еще сильнее. Да, так. Как только из легких весь воздух вышел, в течение десяти секунд держишь ногу в напряженном состоянии продолжая тянуть пятку. Чувствуешь, как равномерно, начиная от бедра, напряглись все мышцы. Именно этого мы и добивались. При этом вторая нога должна быть полностью расслабленной, как и остальные части тела. Мы работаем только с отдельно взятой группой мышц. Да, все правильно. Теперь полностью расслабься, так чтобы ощутить легкость во всем теле и медленно вдыхай, наполняя каждую клеточку своего организма кислородом.
— Чем-чем?
Направленный на меня удивленный взгляд, напомнил мне, что не все известные мне слова и обозначения, на этой планете понимают. Махнув рукой, чтобы мой временный пациент, не обращал внимание на непонятные названия, продолжила занятие.
— Когда будешь выдыхать, повторяем все тоже самое, что только что делал, только в обратную сторону. Работаем все так же медленно, но теперь уже подтягиваешь ногу к себе, сгибая ее в колене. Молодец. Меняем ногу. Перемести мяч под другую стопу. Не торопись, — окидывая меня недовольным взглядом, Виджей все же делал то, о чем я его прошу. И что мне особенно импонировало, делал это молча, разве что грозно сопя. — Да, я понимаю, что ты не привык все делать медленно. Но именно так надо.
Ну, или почти молча.
— Ника, объясни мне еще раз, зачем я, лежа на полу, играюсь, как ребенок с мячом, вместо того, чтобы мы провели нормальную, усиленную тренировку.
— Виджей, о какой нормальной тренировке может идти речь, если ты хромаешь? Еще утром, после массажа, ты можешь работать с одинаковой нагрузкой на обе ноги и руки, а вот уже к вечеру, синхронности в движениях нет. Ты, то правое бедро бережешь, перенося весь свой вес на левое, то левая рука, работает у тебя только в защите. А с помощью этих упражнений мы гораздо быстрее и укрепим твои пострадавшие мышцы, и заставим твои конечности работать, как и прежде. Или ты собираешься еще полгода хромать и сражаться только одной рукой?
Надкари капризничал как малый ребенок, то ему не так, это ему не этак. То ему скучно, посиди со мной, то поговори со мной и расскажи о своей жизни. Правда, он и сам, с удовольствием, делился воспоминаниями о своем детстве, о брате, о матери и об отце. Все оказалось не так печально, как мне думалось. Удивительно, но в этом жестоком мире, было место и для радости, и для любви, и для детских игр, и для шалостей. Особенно последнее у меня вызывало улыбку, а то и смех. Ну не могла я представить маленького Виджея, подбрасывающего наложницам отца в бассейн разного вида рептилий или жуков.
С каждым днем мне все больше и больше нравились, как наши разговоры, так и наше совместное времяпрепровождение. Но, иногда, безопасник становился невыносимым. Я и сама не люблю болеть, но мне казалось, что уж если заболел, так выполняй все прописанные тебе назначения и положенные процедуры, тогда и выздоровеешь быстрее.
Мы уже три дня как прибыли в Джаврагельман и четыре дня как Виджею разрешили самостоятельно передвигаться. Безопасник довольно быстро идет на поправку. Обе раны затянулись, но при этом они, все равно, время от времени, беспокоили грозного воина. Если с утра, он был весел и легок на подъем, то ближе к вечеру появлялась скованность в движениях и хромота, а с ними и раздражительность. И с этим надо было что-то делать и желательно как можно быстрее, все же сейчас наступили не самые спокойные времена и вскоре Надкари понадобится все его мастерство и сноровка.
