– Иногда. Помнишь, как я первый раз вышел из строя, нанюхавшись Ташайской смеси?
– Когда ты на полдюжины дней обоняние утратил?
– Ну да. И чуть не спятил с перепугу, решив, что это навсегда. С тех пор я стараюсь собирать информацию о зельях, придуманных для борьбы с нюхачами. Их, кстати, оказалось очень много; такое впечатление, что в старину нюхачом был чуть ли не каждый второй, а всё остальное человечество только и думало, как избавиться от этой напасти.
– Не то чтобы каждый второй, но раньше нюхачей действительно было гораздо больше, – согласился Кофа. – Подозреваю, дело в том, что прирождёнными нюхачами часто оказываются потомки скархлов[26] и поселенцев с Чирухты, а теперь мы все уже так перемешались, что на брак двух чистокровных представителей своих рас надежды мало. Вот и рождаются только редкие удивительные феномены вроде тебя.
– Точно, вы мне это уже объясняли, – кивнул Нумминорих. – А я всё удивляюсь и удивляюсь, как в первый раз! Но ладно, так или иначе, а зелий, способных вывести нюхача из строя, изобретено великое множество. Обычно они действуют грубо и беспощадно: раз, и нет у тебя никакого обоняния, как выключили. Но есть одно гуманное средство, которое не убивает нюх, а только даёт ему ложную информацию. Называется «Шиффинский шлафф[27]». Когда-то в старину его изобрели для заводчиков собак...
– Собак?!
– Ага. Если хозяин питомника постоянно использует этот аромат, практически неразличимый для обычного человеческого носа, но довольно острый для собачьего, а потом наносит его на одежду покупателя, пёс легко переносит разлуку с домом и быстро привязывается к новому хозяину – хоть и видит, что это совсем другой человек, но ощущает его частью семьи, в которой вырос. Запах постепенно выветривается, но к этому времени собака уже успевает привыкнуть к изменившимся обстоятельствам и полюбить своего владельца за какие-нибудь его настоящие достоинства.
– И?..
– Штука в том, что «Шиффинский шлафф» забивает все остальные запахи. О человеке, который им пахнет, можно твёрдо сказать, что он пахнет «Шиффинским шлаффом». И всё! Никакой иной информации нюхач о нём не получит.
– А смысл? – спросил я. – Всё равно нюхач может пойти по его следу...
– Да, если он вылил флакон «Шиффинского шлаффа» себе на голову. А если аккуратно капнул на край лоохи, достаточно переодеться, и ты неуязвим.
– Старое проверенное полицейское средство, – усмехнулся Кофа. – Когда-то нам с ребятами приходилось обманывать Орденских нюхачей – чтобы не мешали нашим расследованиям.
– Да, именно вы мне о нёми рассказали. И даже любезно дали понюхать образец. Если бы я не опознал запах, так и не понял бы, что это было.
– То есть, один из побывавших в жёлтом доме, приходил туда, намазавшись старым полицейским средством от нюхачей, – резюмировал я. – Интересные дела.
– Справедливости ради, про «Шиффинский шлафф» знают не только полицейские, – заметил Кофа. – И пользовались им не одни мы.
– Вы моей песне вот так сразу на горло не наступайте. Я уже сочинил прекрасный сюжет: старый полицейский, утомлённый ежедневными колдовскими выходками юных хулиганов и предчувствующий новые Смутные Времена, решил отменить магию во всём Мире разом. Но задора хватило только на пару кварталов Старого Города. В конце концов, мы поймаем героя и запрём в Холоми, а пристыженные хулиганы станут носить ему пирожки с пумбой и посвящать стихи. Настолько плохие, что у сэра Шурфа сдадут нервы, и он испепелит юных негодяев. Возможно вместе с пирожками. И, конечно, сразу вылетит в отставку, как и хотел с первого дня своего назначения: Великому Магистру Семилистника не пристало убивать людей своими руками. Только чужими. По-моему, это и есть идеальный счастливый финал... Эй, не смотрите на меня так. Дайте помечтать!
– И ведь даже безумием при этом не пахнет, – наконец сказал сэр Кофа. – Вот это, я понимаю, настоящий одержимый угуландский колдун: глаза вдохновенно выпучены, движения порывисты, грезит наяву, несёт чушь, не умолкая, а на запах безумия – ни намёка. Учитесь, молодёжь!
Молодёжь в лице Кекки и Нумминориха обратила ко мне восхищённые взоры. Это был настоящий заслуженный триумф. Но мне не дали как следует им насладиться.
– Работает!
Мелифаро каким-то образом ухитрился сперва заорать, а потом уже появиться. Что было бы вполне нормально, если бы он ворвался сюда из коридора. Но нет, пришёл Тёмным Путём. Как приличный человек.
Впрочем, тогда мне было не до размышлений об удивительном акустическом эффекте. И всем остальным тоже. Мы смотрели на Мелифаро как громом поражённые. Хотя, почему «как». Он сейчас и был – гром.
– Что именно работает? – наконец спросил сэр Кофа.
Он очень храбрый человек и не боится слишком быстро лишиться внезапно вспыхнувшей надежды.
Но никто ничего не лишился. Мелифаро сказал именно то, чего мы все от него ждали:
– Магия. На улице Мрачных Дверей. И на всех соседних. Работает! Как не было ничего.
В этот момент моя коллекция простых способов принудить урождённых угуландцев к публичным объятиям пополнилась ещё одним. Можно не пропадать без вести и не воскресать из мёртвых, вполне достаточно просто сообщить, что магия существует.
Миг спустя, мы уже висели на шее бедняги Мелифаро, причём Кофа, обычно самый сдержанный из нас, каким-то образом успел первым. Лучше всех, впрочем, выступил Нумминорих, обрушившийся на доброго вестника и приникших к его телу нас с потолка. Можно расценивать как покушение на массовое убийство, но мы великодушно закрыли на это глаза – сразу после того, как смогли подняться на ноги. Зато в процессе услышали друг от друга много новых интересных слов. Можно сказать, обменялись опытом.
Наконец Мелифаро кое-как привёл в порядок измятую одежду, уселся на стол и обвёл нас торжествующим взором.
– Молодец я всё-таки, что велел патрульным регулярно пересекать границу и проверять, не вернулась ли магия. А то ещё долго не знали бы, что уже всё хорошо.
– Ну, если бы ты поступил иначе, это был бы уже не ты, – заметил Кофа. – А просто какой-то неразумный юноша в сапогах из лавки Йури Маялы. Кстати, сперва я был уверен, что она вам всем приплачивает, как за вывоз мусора, лишь бы избавиться от негодного товара. А когда узнал цены на это безобразное барахло,послал зов Абилату и расспрашивал, бывает ли безумие без запаха.
– И ещё раз повторю: конечно бывает, – сказал Абилат. – Но очень редко.В любом случае, сэр Мелифаро совершенно вне опасности. А что касается его сапог, я и сам такие ношу, когда дежурю при Королевском дворе. Очень удобные! Правда, за порог замка Рулх я в них пока не выходил. Но причиной тому скорее свойственная мне робость, чем крепкое душевное здоровье.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
