снаряда, разорвавшегося всего в 10 метрах от кормы "Бреслау", были ранены 7 человек.
Командир крейсера приказал сбросить еще 8 мин, надеясь, что они задержат противника.
В 15.52 крейсер израсходовал последний дымовой патрон, но к этому времени ему
удалось немного оторваться от противника. Линкор находился в 136 кабельтовых за
кормой, головной эсминец на правом крамболе, еще один — на правой раковине, оба на
расстоянии 104 кабельтовых. В 16.20 "Бреслау" получил радиограмму, в которой
говорилось, что "Гебен" и 3 эсминца вскоре выйдут ему навстречу. В 16.30 начали
отставать и эсминцы.
Однако положение "Бреслау" ничуть не облегчилось. Он никак не мог встретиться с
линейным крейсером до наступления темноты, а до Босфора еще оставалось очень далеко.
После наступления темноты вполне можно было ожидать торпедных атак, поэтому
командир "Бреслау" отправил вторую радиограмму. В ней он просил "Гебен" не
выходить из пролива. Русский линкор к этому времени безнадежно отстал и прекратил
огонь. На всякий случай были сброшены еще 8 мин. Это позволило бы кормовому орудию
стрелять по всему горизонту.
Но в 19.45 головные 3 эсминца отвернули, хотя четвертый продолжал держаться за
кормой "Бреслау". Но тут налетел дождевой шквал, и противники окончательно потеряли
друг друга. Утром 23 июля "Бреслау" вошел в Босфор.
25 июня 1917 года
Следующее столкновение "Бреслау" с русскими кораблями произошло почти ровно через
год. Вечером 23 июля 1917 года крейсер вышел в море, чтобы поставить мины возле
острова Змеиный. В ночь на 25 июня крейсер поставил 70 мин несколькими банками.
Кроме того, командир "Бреслау" решил высадить десант на остров, что тоже было
сделано без помех со стороны русских. Десант захватил 11 пленных из состава гарнизона
острова и подорвал 2 — 76-мм орудия. "Бреслау" разрушил артиллерийским огнем
радиостанцию и маяк. После этого крейсер направился к Босфору.
Однако практически одновременно с немцами свою минно-заградительную операцию
начал Черноморский флот. Из Севастополя вышел отряд в составе: вспомогательный
крейсер "Король Карл" (брейд-вымпел начальника бригады крейсеров капитана 1 ранга
Иванова), эсминцы "Пылкий" и "Дерзкий", заградители "Георгий", "Алексей",
"Ксения", а также крейсер "Память Меркурия" и эсминцы "Поспешный" и "Быстрый". В
море отряд должен был встретиться с линкором "Императрица Екатерина Великая"
(Новое название корабля — "Свободная Россия" — и сегодня звучит как похабная шутка,
поэтому мы использовать не будем) и охраняющими его эсминцами "Гневный" и
"Счастливый".
Утром 25 июня начальник обороны устья Дуная, встревоженный ночной стрельбой,
послал к острову миноносец, который в 11.30 передал по радио сообщение о появлении
"Бреслау". В этот момент русская эскадра шла 3 отдельными отрядами. Когда за кормой
отряда заградителей показался дым, посланный на разведку "Дерзкий" опознал "Память
Меркурия", после чего отряд заградителей повернул на восток.
В 12.15 с "Бреслау" заметили 2 эсминца, которые в 12.25 открыли по крейсеру огонь с
дистанции 107 кабельтовых. Из-за большой дистанции "Бреслау" не отвечал. По крайней
мере, так говорит официальная история германского флота устами Германа Лорея. В
13.25 с крейсера заметили дым корабля, в котором быстро опознали линкор
"Императрица Екатерина Великая". Линкор увеличил ход до максимального (20 узлов),
но приблизиться к вражескому крейсеру не сумел. Поэтому в 14.24 командир линкора
приказал открыть огонь с дистанции 122 кабельтова. Он дал 9 залпов из носовой башни,
но все снаряды легли недолетами. И опять немцы приписали неважному ходоку
неслыханную скорость. Они полагали, что "Императрица Екатерина Великая" развивает
24 узла. Видимо, машины "Бреслау" находились в отвратительном состоянии.
В 13.00 с дистанции 77 кабельтовых по крейсеру открыл огонь эсминец "Гневный", но
тоже попаданий не добился. В 14.16 "Бреслау" начал ставить дымовые завесы, а в 14.30
начал отвечать. "Бреслау" стрелял бронебойными снарядами. Утверждение Лорея, что это
делалось, чтобы закрыться всплесками своих снарядов от огня противника, вызывает
легкое недоумение. Как раз в это время капитан 1 ранга Иванов приказал своим эсминцам
атаковать неприятеля. Вместо "Поспешного", на котором произошла поломка турбины,
был отправлен "Громкий". "Быстрый", "Дерзкий" и "Громкий" развили 29 узлов, но
догнать германский крейсер не сумели.
В 16.34 к крейсеру присоединился вышедший из Босфора миноносец "Басра", который
только помешал "Бреслау", ведь миноносец имел скорость не более 18 узлов. С 17.00 до
17.15 "Бреслау" имел еще одну перестрелку с "Гневным", но к этому времени крейсер
подошел к Босфору, и русские прекратили погоню. Немцы утверждают, что после 17.00
линкор тоже дал несколько залпов по "Бреслау" с дистанции 136 кабельтовых.
Немцев спасла только бездарность начальника отряда заградителей. Если бы он сразу
повел "Память Меркурия" вместе с эсминцами напересечку "Бреслау", то германский
крейсер оказался бы в клещах. Хотя минную постановку русские провели успешно,
занести этот день в актив нашего флота нельзя, тем более что на поставленных "Бреслау"
минах 7 июля подорвался и затонул эсминец "Лейтенант Зацаренный". Он вез на остров
Змеиный команду и оборудование для восстановления наблюдательного поста.
Но это был последний боевой поход "Бреслау". 10 ноября 1917 года он совершил
стремительный рейд к Синопу, но это была уже чисто пропагандистская акция. Крейсер
должен был показать приунывшей после потери Трапезунда армии, что флот все еще
существует и даже "действует". Ведь недаром для похода был специально приготовлен
флаг большого размера.
Успешные десанты
Деятельность Батумского отряда и транспортной флотилии Черноморского флота
заслуживает особого и подробного рассмотрения. В годы Первой Мировой войны это был
единственный пример успешного взаимодействия армии и флота, которое в значительной
мере повлияло на ход событий не только на приморском фланге русской армии, но и на
всем Кавказском театре. Более того, эти бои оказали ощутимое влияние на события в
Ираке и Палестине и косвенно сказались на боях в Дарданеллах. Согласитесь, это очень и
очень много для небольшой группы старых кораблей.
В то же время следует заметить, что начиналось все далеко не так гладко и просто, как
может показаться. В 1914 году Черноморский флот оказался совершенно не готов
поддержать Кавказскую армию. Приграничный порт и военно-морская база Батум
находился в плачевном состоянии. Более того, в 1909 — 12 годах Военное Ведомство
решило упразднить несколько "второстепенных" приморских крепостей, и Батум попал в
их число. Морякам стоило больших трудов отстоять его. Батум являлся единственной
удобной маневренной базой легких сил флота при ведении операций против
анатолийского побережья. Но генералов это не интересовало. Они гордо заявляли, что
содействие приморскому флангу армии не потребуется, и все усилия будут сосредоточены
на чисто сухопутных участках фронта. Вопросы доставки снабжения к линии фронта
армия не рассматривала.
Но и моряки занимали в этом вопросе довольно непоследовательную позицию. Отстаивая
существование крепости Батум, флот еще в 1906 году ликвидировал военный порт Батум.
То есть, моряки сражались за сохранение береговых батарей, но сами же упразднили все
тыловые службы. Пытаясь обеспечить прикрытие кораблей в Батуме, Морское Ведомство
неимоверно затруднило их базирование в этом порту. Но к началу войны батареи Батума
были вооружены чуть ли не бронзовыми пушками, и всякое боевое значение потеряли.
В начале войны командование Черноморского флота просто не имело возможности
выделить коменданту Батумской крепости военные корабли. Адмирал Эбергард
ограничился посылкой вооруженного транспорта "Барезань" и минного заградителя
"Дыхтау", который должен был поставить заграждения перед Батумом и Поти.
Немцы достаточно быстро показали, что пользоваться Батумом рискованно. 7 ноября
легкий крейсер "Бреслау" обстрелял Батум и Поти. Ответный ружейно-пулеметный огонь,
разумеется, не причинил немецкому крейсеру никакого вреда. Эта операция была ответом
Сушона на обстрел русским флотом Зонгулдака, проведенный 6 ноября. После этого
адмирал Эбергард отправил в ставку телеграмму:
"Для более успешного действия нашего флота на сообщениях противника
