Мерфи, позднее – Верховный комиссар, который привез с собой Мануэля Кесона, премьер-министр Новой Зеландии и его высочество принц Рас Деста Дембер, специальный посол императора Эфиопии.
Президент Панамы также нанес нам визит. Он был не единственным гостем из нашего полушария. Для бразильской делегации устраивали обед без дам. У себя в гостях мы приняли специального посла Аргентины. Мексиканский посланник пришел на обед, бразильский заглянул после поездки по стране, чтобы доложить о своих путешествиях.
Франклин был глубоко убежден, что мы должны научиться понимать наших соседей по полушарию и ладить с ними. Он считал, что именно мы, во многом виноваты в том, что соседи начали относиться к нам как к старшему брату, обязаны сделать первые шаги. Поэтому уже в те ранние времена он доносил через личные контакты политику добрососедства, которая приобретала все большее значение.
С тех пор как в 1933 году мы переехали в Вашингтон, Луис Хоу становился все слабее и слабее. Поначалу он мог находиться в своем кабинете и держать руку на пульсе происходящего. Вторым маршем ветеранов «бонусной армии» Первой мировой войны на Вашингтон он занимался лично.
Первый марш, состоявшийся при администрации мистера Гувера, был еще свеж в памяти людей. Я никогда не забуду тот ужас, когда узнала, что армия получила приказ разогнать лагерь ветеранов. Последовал хаос, во время которого лагерь в Анакостии сожгли, а многие люди получили ранения, и довольно серьезные. Этот случай показывает, на что способен страх, ибо мистер Гувер был квакером, который ненавидел насилие, а генерал Макартур, начальник его штаба, должен был понимать, сколько ветеранов возмутятся приказом и никогда его не забудут. Они наверняка знали, какое влияние это окажет на общественное мнение.
Когда в марте 1933 года состоялся второй марш «бонусной армии», я опасалась, что для предотвращения подобной трагедии ничего не будет сделано. Однако, обсудив ситуацию с Луисом Хоу, Франклин сразу решил, что ветеранов разместят в старом лагере и обеспечат продовольствием через Администрацию помощи. Луис часами беседовал с лидерами. Думаю, они проводили собрания в правительственном зале и были услышаны нужными людьми в Конгрессе. В результате все оказалось в порядке.
Хотя Луис часто просил меня брать его с собой на дневную прогулку, я несколько удивилась, когда однажды он настоял, чтобы я отвезла его в лагерь ветеранов рядом с Потомак-драйв. Когда мы приехали, Луис объявил, что собирается посидеть в машине, а я должна пройтись среди ветеранов и посмотреть, как обстоят дела. Я нерешительно вылезла из машины и подошла к тому месту, где стояла очередь из мужчин, ожидающих еды. Они с любопытством посмотрели на меня, и один из них спросил, как меня зовут и что мне нужно. Когда я сказала, что просто хочу посмотреть, как у них дела, они попросили меня присоединиться к ним.
Когда их миски наполнились едой, я последовала за ними в большой обеденный зал. Меня пригласили сказать им несколько слов – кажется, я упомянула, что бывала на линиях фронта в 1919 году, – а потом они спели мне несколько старых армейских песен. После обеда меня попросили осмотреть еще несколько зданий, и в конце концов мы добрались до специально оборудованной для них больницы.
Я провела там не больше часа, потом села в машину и уехала. Все махали мне, и я крикнула: «Удачи», а они ответили: «До свидания и удачи вам». Не было никакого волнения, и единственной моей защитой был усталый джентльмен Луис Хоу, который спал в машине во время всего моего визита.
Большинство из тех, кто наблюдал за Луисом, видели, что он слабеет. Большую часть времени он сидел в своей комнате в окружении газет, но до последних месяцев жизни продолжал давать ценные советы. Он умер 18 апреля 1936 года в военно-морском госпитале в Вашингтоне. Он жил в Белом доме незадолго до своей смерти.
Я всегда считала, что утрата влияния Луиса, его знаний и дружеского общения стала для моего мужа тяжелым ударом. Луис, казалось, остро чувствовал необходимость соблюдать баланс во встречах Франклина, чтобы мой муж видел срез людей и слышал различные точки зрения. Пока Луис был жив, я слышала меньше жалоб от разных групп людей на то, что о них забыли. Учитывая, сколько людей хотят увидеть президента и как трудно сохранить хоть какое-то подобие равновесия, думаю, Луис замечательно справлялся со своей работой. Он старался, чтобы Франклин узнал обо всех точках зрения и не принимал решение, не рассмотрев ситуацию со всех сторон.
Жена президента не должна совершать неофициальные выходы, разве что в редких случаях, навещая старых друзей. Время от времени, весной, мы с Элинор Моргенто тайком уезжали на моей или ее машине и останавливались где-нибудь перекусить или выпить чаю. Право на вождение собственной машины было одной из проблем, из-за которой у нас с Секретной службой с самого начала разгорелась ссора. Специалисты службы предпочитали, чтобы с женой президента ездил агент, но я не хотела, чтобы со мной рядом постоянно находился шофер или агент. Я никогда не соглашалась на их присутствие.
После того как глава Секретной службы узнал, что я не собираюсь позволять агентам повсюду меня сопровождать, он пришел к Луису Хоу, бросил револьвер на стол и сказал: «Ну, хорошо, если миссис Рузвельт собирается ездить по стране одна, попросите ее хотя бы взять с собой в машину это». Я ревностно носила его с собой и летом попросила друга, который был одним из телохранителей Франклина в штате Нью-Йорк, немного обучить меня стрельбе по мишеням, чтобы в случае необходимости я знала, как пользоваться оружием. После долгих уроков я наконец научилась попадать в цель. Я бы никогда не применила револьвер против человека, но мне показалось, что я должна знать, как обращаться с ним, если он у меня есть.
Каждый раз, когда мы с мужем встречались после своих поездок, мы старались организовать совместный обед, во время которого нам никто не будет мешать, чтобы обо всем рассказать и выслушать друг друга, пока история свежа в голове и не затуманена повторениями. То, что с годами я стала лучше как рассказчик и как наблюдатель, во многом объяснялось тем, что вопросы Франклина охватывали обширный круг тем. Я считала, что обязана замечать все. Например, когда я вернулась из поездки по Гаспе, мой муж хотел знать не только о видах рыбалки и охоты, возможных в этом регионе, но и как живут рыбаки, что они едят, как выглядят их фермы, как они строят дома, какое им доступно образование и полностью ли их контролирует церковь, как и жизнь в деревне в целом.
Когда я заговорила о Мэне, Франклин захотел узнать обо всем, что
