— Не разбредаемся! — приказал Конор.
Но контроль над ситуацией таял на глазах.
— Если будем бродить тут толпой, никто удовольствия не получит, — справедливо заметила Урд.
— Поддерживаю, — согласился Дэн.
— Разойдемся группами, а через два часа встретимся снова на площади. Варлоу, твою сестру, Вай и вот этих двух, — она бесцеремонно ткнула пальцем в Эйприл и Мэй. — я возьму на себя. Многоуважаемый шут возьмет мальчишек. Он-то не пропадет. А остальные твои. Волки сыты и овцы целы. Что скажешь?
— Но следить-то за всеми должен я, — парень колебался.
— И испортить себе день отдыха? — прищурилась та. — Не дури. Здорово отыграл командира, но насколько ты готов битый час таскаться за хихикающими девчонками, в экстазе перебирающими тонны заколочек, ремешков, брелочков и прочей дребедени? Не спорю, ты, может, и запросто стерпишь такое, но остальные мальчишки чем виноваты? Им точно хочется пострелять по мишеням, покататься на чем-нибудь с ветерком. Дольше уговариваю.
— Ладно, — вздохнул Конор. — Через два часа на этом самом месте.
— Мудрое решение, мой генерал, — криво усмехнулась Урд.
Дурманящий запах сладостей, перемешавшийся с ароматом сдобы и румяных сосисок, заставлял живот жалобно урчать. Эмьюз совершенно не разделяла радости подруг от всевозможной мелочевки, горами лежавшей на прилавках: табакерки с оббитыми углами, гнутые заколки, аляповатые бусы, ножички для бумаг, неуклюжие броши с камеями, ношеные вещи, старинные лампы, подсвечники, грустные игрушки. Многообразие скорее утомляло.
— Все? Можно идти кататься? — утрированно бодро спросила Тень, когда палатки закончились.
— Не обольщайся, это только первый ряд, — рассмеялась Би.
— Самое интересное всегда там, где не ждешь, — подхватила Вай, словно позабывшая о неприятном диалоге. — Неужели тебе ничего не нравится?
— Нравится, — возразила Эмьюз. — Только мне это не нужно.
Зачем нелепые вещи тому, у кого нет и не будет дома? Мысль застряла в горле. Да, они старые и наверняка хранят чью-то память. Дороги кому-то. Но не ей.
— Зверюшки! — воскликнула Мэй и захлопала в ладоши.
— Опять? Плюшевые? — Эйприл взвешивала на ладони янтарного жука.
— Нет, живые! — Младшая Праудфут потянула сестру за поворот.
В клетке с табличкой «Дрессированные мыши» кучкой дремали пушистые комочки. Попугай, предсказывающий судьбу, отрешенно чистил перья. А бойцовые рыбки с ободранными хвостами злобно таращились друг на друга сквозь стенки аквариумов.
— Утреннее представление закончилось, артисты отдыхают, — вяло бросил некто из глубины палатки. — Но вы еще можете взглянуть на мою коллекцию диковин.
— И сколько это будет стоить? — Урд по-свойски облокотилась о прилавок.
— Сколько не жалко на корм актерам. — Хозяин лавочки выплыл из мистического мрака непроницаемого свода. — А для вас вообще особые условия. Сначала смотрим, потом платим. Идет?
— Дела паршиво идут, да? — Она не скрывала жалости к несчастным животным. — Еще скажи: после просмотра зверек в подарок.
Несчастный тип поплотнее запахнул выцветший халат и поправил чалму.
— Почему нет, красавица? — пересилив себя, широко улыбнулся мужчина. — Я отдам вам самого знаменитого зверя, только деньги вперед.
— Сколько? — Урд явно не собиралась никуда идти, а просто издевалась над человеком.
Хозяин маленького цирка завертел головой, воровато озираясь, выглянул за пределы своей палатки, поцокал языком и задумался.
— Вслух не скажу, — наконец, признался он. — Вот, напишу на бумажке.
Мужчина достал блокнот и карандаш, что-то нацарапал и мельком показал скептически настроенной покупательнице. Йонсон закашлялась.
— Дядя, у тебя там что, йети? — ехидно осведомилась она.
Несчастный побледнел и скис. Другой на его месте давно бы ответил что-нибудь. Эмьюз решительно расстегнула рюкзак. Подобные издевательства уже достаточный повод заплатить человеку в качестве извинений.
— Столько хватит? — громко спросила Тень, показывая содержимое внутреннего кармана.
— Убери деньги, идиотка, — зашипела Урд. — Это же разводила. Мошенник. Дай ему золотой, а лучше купи корма для мышек, чтобы финансы не проплыли мимо них.
— Я все еще здесь. — Он стащил с головы чалму и дрожащей рукой пригладил редкие волоски на влажной лысине. — Не принято так с посетителями, но ты возмутительная грубиянка. Вот так настроение испортить, когда еще целый день впереди. Не стыдно? Я тебе в деды гожусь.
— Не надо давить из меня слезу, — огрызнулась Йонсон. — Не я пытаюсь нагреть тебя, а наоборот.
— Прекрати, — приказала Леди Варлоу. — Даже если нам предлагают меньше, чем просят, мы всегда можем вежливо отказаться. Зачем усложнять?
Лицо Урд вспыхнуло от ярости. Робин поспешила загородить Эмьюз от неминуемой угрозы. А другие девочки, не сговариваясь, повисли на руках взбешенной подруги.
— Знаете, думаю, вам все же стоит взглянуть на нее, — неожиданно спокойно и ласково произнес хозяин лавки. — Не могу сказать, что вас ждет. Неосторожные слова убивают таких, как эта кроха. Бесплатно. Идет?
— Идет. — Йонсон легко стряхнула с себя Вайолет и остальных.
— Прошу! — Мужчина картинным жестом откинул полог, расшитый бахромой. — Флагра!
Бело-голубое пламя взметнулось на его ладони. Эмьюз зачерпнула невесомый огонь и шагнула в душную тьму.
Обитая изнутри плотной черной тканью, палатка совершенно не пропускала солнечных лучей. В узком проходе между экспонатами двигаться получалось только гуськом. За пыльными канатными заграждениями располагались всевозможные чучела, отбрасывавшие пугающие тени. Громадные пауки, ничем не отличимые от живых, сверкали на посетителей бусинами глаз, сомнительного качества двуглавый козел соседствовал с пятилапой дворнягой облезлого вида, — словом, ничего способного потрясти воображение. На подставке, в каких обычно ставят на витрину или в шкаф декоративные тарелки, красовался неровный обломок пятнистой бурой скорлупы в палец толщиной.
— Один знакомый дракон предоставил мне осколок своего детства, — похвастал экскурсовод. — В качестве благотворительности.
— Отменный гипс, — едва слышно присвистнула Урд.
— Нет, — возразил мужчина, — а вот козел фальшивый.
— Показывай своего диковинного зверя, — предложила Йонсон. — Если он вообще существует.
— Она, — поправил тот.
Экспозиция заканчивалась небольшим пятачком, центром которого являлся стол, где под стеклом россыпью лежали разномастные зубы, от гигантских до крошечных.
— Я поняла! — Урд звонко хлопнула себя по лбу. — Последний зверь невидимый!
— Позвольте узнать ваше имя, мисс? — хозяин лавки нырнул за стол.
— Клер Сьюзен МакМелвил, — глазом не моргнув, соврала та. — А твое?
— Аль Хасар ибн Ахмед ибн Фарид ибн… да ладно! — мужчина, пыхтя, разогнулся. — Рой. Рой Питерс. Но это само по себе не делает меня мошенником.
Он гордо поставил на стекло накрытую тряпкой клетку.
— И кто там? — Урд потянулась к краешку ткани.
— Добывайка, — таинственным шепотом произнес Рой.
— Ну, все, — с облегчением вздохнула липовая Клер. — Можно с чистой совестью топать восвояси. Добываек не существует. Байку о них мамаши используют, чтобы заставить своих драгоценных чад не разбрасывать вещи. «Не спрячешь в ящик — утащат добывайки».
Но мужчина не обратил на едкую тираду ни малейшего внимания. Он многозначительно поднял вверх указательный палец и сказал:
— Поклянитесь своими жизнями, что впредь, как и раньше, станете отрицать существование добываек.
— Чего проще, — фыркнула Урд.
Когда Эмьюз уже собралась поклясться, на улице завопил чей-то ребенок: «Купи мышку, ма-а-а-а!». Рой мученически вздохнул, сдернул покрывальце с клетки и поспешил уладить ситуацию.
Внутри не оказалось ничего, кроме круглого гнезда, свитого из обрывков мятых газетных страниц. Теперь и юная Тень сомневалась в правдивости слов странного хозяина лавки, а Йонсон, напротив, прониклась духом исследователя.
— Хаулинг, посвети, — попросила она.
— Куда? — Би не сразу заметила бесформенную дыру в боку бумажного шара.
Огонек извивался и дрожал. Казалось, тьма внутри гнезда была гуще, чем снаружи. В чернеющем проеме сверкнули две точки.
— Хомяк, — предположила Урд.
— Что там? — Мэй отчаянно жалась к сестре.
— Не видно? — оставив попытки освободиться, спросила та.
Тут до ушей Тени долетел тоненький недовольный голосок:
— Еще тупые дылды! Сколько их?
— Эй! Мы тебя не обзывали, — обиделась она.
Реакция последовала незамедлительно. Крошечная девочка, спотыкаясь, выскочила из своего укрытия. Она прильнула к решетке, обхватив прутья пухлыми пальчиками. Подружки ахнули.
