— Если что — звони раздевщице. Она показала, как её вызывать?
— Нет, — пролепетала, почти отключаясь.
— Справа от тебя шнурок золотого цвета.
Я послушно повернула голову, и заметив плотно скрученную косу с бархатной кистью, провалилась в глубокий сон.
***
Настойка черуши оказалась с секретом. Несколько дней я провалялась в почти беспрерывной отключке, приходя в себя лишь для того, чтобы выпить очередную микстуру или отвар. Это был не сон, а скорее, провал в небытие — никаких сновидений, лишь полупрозрачным шлейфом искрилась тоненькая связь с Сердцем Магии, которая больше не прерывалась. Правда, текла всё ещё в одну сторону — от меня…
Иногда, просыпаясь ночью, я чувствовала чьё-то незримое присутствие, от которого становилось не по себе. По обеим сторонам кровати примостились низенькие столики с магическими лампадами в форме диковинного цветка, в которых за разноцветными камнями (по-видимому, драгоценными, уж очень ярко они сверкали и вспыхивали) плясал огонь. Из-за всполохов пламени по комнате гуляли серые тени, исполняя фантастичный безмолвный спектакль, и чудилось, что любая иллюзорная фигура на поверку может оказаться настоящим человеком.
Один раз я даже встала, издав невольный стон, потому что черуша каким-то образом сделала тело очень тяжёлым и неповоротливым, словно каждая его клеточка налилась свинцом. Прошла по комнате, заглянула во все углы, никого, естественно, не обнаружила, но и ощущение невидимого наблюдателя не исчезло. Не то, чтобы появился страх, нет, но хотелось бы знать — кто именно подглядывает? Неужели Милорд? Но зачем…
Подружиться с Бриттой так и не получилось. Девушка была милой, услужливой, старательной, но на контакт не шла, ограничиваясь выполнением непосредственных обязанностей. Хотелось бы знать, какими карами её так запугал хозяин замка?
Зато по поведению раздевщицы стало ясно — личина, созданная Фаррелом, каким-то образом спала. Интересно, это произошло сразу после перемещения в замок Милорда или нет? Ведь в первый день я мало, на что обращала внимание, но потом заметила — девушка непрерывно пялилась на меня с нескрываемым восхищением, буквально как на икону. Даже более темпераментно, чем в своё время Сали. Это немного раздражало.
Жутко хотелось увидеть, как реагирует на мою внешность Милорд (ведь она нравилась всем, без исключения!), но первые дни он не приходил проведать свою невольную гостью.
Несмотря на безукоризненно соблюдаемый постельный режим, выздоровление длилось долго. Как только перестала принимать черушу, ушли неконтролируемые провалы в небытие, вернулся обычный сон, а главное, я стала потихоньку вставать в уборную, потому что утка уже порядком поднадоела.
На третий день нормального бодрствования пришёл-таки Милорд.
— Как ты себя чувствуешь? — как всегда, без приветствий спросил он.
— Спасибо, лучше.
— Кто тебя избил?
Надо же, с чего такой интерес?
— Какой-то эльф, главарь банды в городе Конн.
Отвечая на вопросы, я вглядывалась в Милорда, пытаясь определить, нравлюсь ему или нет, но понять что-либо по непроницаемым глазам было невозможно. Или действительно не впечатлился, или настолько владеет собой. Удивилась, ощутив укол разочарования — почему-то мне хотелось понравиться этому человеку…
— Кстати, благодарю, что вытащили из темницы разбойников.
В глазах мужчины мелькнуло нечто совершенно непередаваемое.
— Я вовсе не вытаскивал тебя оттуда, — наконец, медленно проговорил он, внимательно глядя на меня, — мне просто показалось, что ты хочешь о чём-то то ли попросить, то ли спросить, и снял ограничивающий кокон. А ты тут же свалилась мне на руки.
Вот это новости! Тогда — как?
— А из пустоты? — осторожно начала я, — помните? Я чуть не погибла, но вы спасли меня. Или?…
— И тогда я ничего подобного не делал, — спокойно ответил мужчина, — Ты была в паутине магических нитей, очень странное плетение, и я его разорвал, но и только. Скорее всего, тебе помогли умения драконов, рано или поздно они должны были проснуться. В том числе, к ним относится перемещение в пространстве реальности и сновидений.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Как только Милорд упомянул драконов, в его глазах мелькнула явственная ненависть. Перед этим померкла даже информация о том, что первый раз он помог мне лишь частично, а второй… Я всё сделала сама?
О, Господи… Если он на дух не переносит драконов и ждёт, когда я перевоплощусь, то… То — что?
— Скажите, зачем вы выдернули меня сюда?
— Мне нужен дракон.
Об этом я и сама догадалась.
— А для чего?
Милорд промолчал, но взгляд его был весьма красноречивым. Мол, не суйся с вопросами, на которые всё равно не получишь ответов. Или получишь, но не обрадуешься.
— В качестве жертвы? — не сдавалась я.
Мужчина развернулся и направился к двери. Ну, нет! Мне так надоело скудное общение с одной раздевщицей, да и хотелось получить хоть какую-нибудь информацию! Главное, правильно задавать вопросы.
— Не уходите, поговорите со мной, — попросила я.
Милорд развернулся с грацией хищника и немым вопросом в глазах. Казалось, он удивлён, что после всего сказанного, вернее, несказанного, я всё ещё хочу вести с ним задушевные беседы.
— Пожалуйста, — добавила я, — Бритте вы запретили общаться, а больше ко мне никто не заходит.
Мужчина усмехнулся.
— Хочешь, чтобы я развлекал тебя?
Я покраснела, не зная, что ответить.
— Я буду заходить, но на сегодня хватит, — отрезал он и покинул комнату.
На следующее утро Бритта принесла несколько платьев, одно краше другого, но меня они ни капли не впечатлили. Никогда не любила пышные наряды и не следовала изменчивой, а часто и глупой моде, отдавая предпочтение старой доброй классике.
Поэтому попросила вернуть мой собственный костюм, который не пострадал от деятельности эльфа-садиста — его снова защитили магические свойства, о которых не предупредил кхин Ла Эдон. Раздевщица удивилась, но принесла любимый дорожный наряд, благоухающий первозданной свежестью и чистотой.
Каждое утро Бритта помогала мне одеваться и причёсываться, и я проводила дни в ожидании Милорда. Почему-то казалось — если наладить контакт, удастся понять, что он затеял, а может, и избежать этого. Ведь ожидать чего-либо хорошего от его планов точно не стоило.
Мои братья-мечи лежали на туалетном столике — весьма неподходящее место для боевых клинков, испивших крови даже в моих руках. Глядя на них, я вспоминала нашу компанию, гадая, почему никто из друзей не пришёл на помощь, не спас из рук эльфа. Или что-то пошло не так, или всё же — не друзья?
Часы текли медленно. Не имея ни полезных, ни интересных занятий, я рассматривала чудесные виды, открывавшиеся из окна: огромный парк, зелёные волны холмов, покрытых непроходимым лесом, пики далёких гор и, кажется, даже море. Во всяком случае, в туманной дымке горизонта просматривалась тонкая синяя полоска.
Иногда сидела в кресле, но чаще всё же лежала на кровати, потому как слабость была дичайшая. Удивительно, неужели эльф избил меня настолько сильно, что организму не удаётся устранить последствия?
Впрочем, очередной визит старичка-лекаря всё объяснил — во время трансформации в дракона тело восстанавливается тяжелее и дольше. Я поинтересовалась, сколько раз пациенты, подобные мне, встречались в его личной практике.
— Вы первая, уважаемая, — ответил доктор Айболит, ничуть не смутившись, — но в Академии Целительства есть древние трактаты, в которых подробнейшим образом описываются такие же случаи, как у вас. И не только! Ещё трансформация человека в эльфа, в оборотня и в дроу. А вот в демона и в сэддэка превратиться невозможно — так сказано древними.
И он прочитал целую лекцию на тему «Почему человек ни при каких условиях не может обратиться в сэддэка или демона». Сначала новая информация воспринималась с интересом, но постепенно монотонное повествование утомило, и я стала всё отчаяннее клевать носом. Заметив это, лекарь с доброй улыбкой откланялся, пожелав скорейшего выздоровления.
