— Войдите, братъ по оружію, — сказалъ ему Сайлесъ, легонько хлопнувъ его по плечу, — войдите и присядьте къ моему камельку. Что говоритъ баллада?
«Не бойтесь злобы, сэръ,Не бойтесь вѣроломства.Мы постоимъ за правду, мистеръ Винасъ,И радость будетъ нашъ удѣлъ.И много ли намъ съ вами надо?Намъ лишь бы къ очагу скорѣй,А тамъ мы найдемъ, чѣмъ намъ жизнь усладить…Намъ лишь бы къ очагу скорѣй».
И подъ звуки этого поэтическаго произведенія (прелесть котораго зависѣла скорѣе отъ вложеннаго въ декламацію чувства, чѣмъ отъ содержанія словъ) мистеръ Веггъ повелъ своего гостя къ своему очагу.
— Вы пришли, братъ по оружію, — заговорилъ мистеръ Веггъ, весь расплываясь въ радушіи, — вы пришли, какъ… какъ я не знаю что… точь-въ-точь, какъ тотъ… Я просто не узналъ бы васъ, положительно не узналъ бы, потому — вокругъ васъ такое сіяніе…
— Какое сіяніе? — спросилъ мистеръ Винасъ.
— Ваше сіяніе, я надѣюсь, — отвѣчалъ мистеръ Веггъ.
Мистеръ Винасъ, видимо, усомнился на этотъ счетъ, ибо онъ съ неудовольствіемъ сталъ смотрѣть на огонь.
— Мы посвятимъ этотъ вечеръ, братъ мой, осуществленію нашего братскаго предпріятія. А потомъ разопьемъ чару вина, то есть рому съ водой, вы за мое, а я за ваше здоровье. Что говоритъ поэтъ?
«Зачѣмъ грустить вамъ, другъ мой Винасъ?Пусть лучше грустить я буду одинъ.
Возьмемъ мы по стаканчику съ кусочкомъ лимона (къ которому вы, я знаю, питаете пристрастіе)
И выпьемъ за доброе, старое время.
Такой преизбытокъ цитатъ и радушія въ мистерѣ Веггѣ доказывалъ только, что онъ подмѣтилъ облачко недовольства въ настроеніи мистера Винаса.
— Я вотъ что вамъ скажу, — заговорилъ послѣдній изъ названныхъ джентльменовъ, брюзгливо потирая колѣни. — Относительно этого нашего дружескаго предпріятія или подвига, что ли, у меня есть одно возраженіе, а именно, что онъ не подвигается впередъ.
— Братъ мой! — торжественно возгласилъ мистеръ Веггъ. — Римъ, городъ Римъ родился (какъ, можетъ быть, не всѣмъ извѣстно) отъ близнецовъ и волчицы, а завершился императорскими мраморами, и, стало быть, былъ выстроенъ не въ одинъ день.
— А развѣ я сказалъ, что въ одинъ день? — возразилъ мистеръ Винасъ.
— Нѣтъ, этого вы не сказали, братъ мой.
— Но зато я скажу, — продолжалъ мистеръ Винасъ, — я скажу, что меня оторвали отъ моихъ анатомическихъ трофеевъ и заставили промѣнять мои человѣческія кости на какой-то угольный мусоръ, изъ котораго ничего не выходитъ. Мнѣ пора это бросить, я нахожу.
— Нѣтъ, сэръ! — возразилъ съ энтузіазмомъ мистеръ Веггъ. — Нѣтъ и нѣтъ!
«Въ аттаку, Честеръ мой, въ аттаку!Впередъ, мой другъ и братъ, впередъ!
Человѣкъ вашего закала, сэръ, никогда не говоритъ: «Сдаюсь».
— Я не столько противъ того, что говорится, сколько противъ того, что дѣлается, — отвѣчалъ на это Винасъ. — Тутъ мнѣ приходится работать на авось, и я не могу тратить свое время, копаясь въ мусорѣ зря.
— Но подумайте, сэръ, какъ мало времени потратили вы до сихъ поръ на наше предпріятіе, — убѣждалъ его Веггъ. — Сочтите всѣ вечера: много ихъ выйдетъ? И что вы, сэръ, вы, сочувствующій мнѣ во взглядахъ и мысляхъ, — вы, терпѣливо связывающій проволокой фундаментъ, такъ сказать, общества — я разумѣю человѣческій скелетъ, — вы сдаетесь такъ скоро?!
— Мнѣ это дѣло не нравится, — угрюмо сказалъ мистеръ Винасъ, засовывая голову между колѣнъ и ероша свои пыльные волосы. — Да и поощренія никакого не вижу.
— Какъ?! Въ этихъ громадахъ, что тамъ, на дворѣ, нѣтъ поощренія? — подхватилъ мистеръ Веггъ, протягивая, въ видѣ торжественнаго аргумента, правую руку въ сторону мусорныхъ кучъ. — Нѣтъ поощренія въ насыпяхъ, что глядятъ прямо на насъ?
— Онѣ слишкомъ велики, — проворчалъ Винасъ. — Ну что для нихъ значитъ, что мы поковыряемъ тутъ или тамъ, ткнемъ въ одномъ мѣстѣ, ткнемъ въ другомъ? Да и къ тому же: что мы нашли?
— Что мы нашли? — воскликнулъ мистеръ Веггъ въ восторгѣ, что можетъ сдѣлать уступку. — Ага! Въ этомъ приходится согласиться съ вами, товарищъ. — Ничего. Но вотъ другой вопросъ, товарищъ, что можемъ мы найти? Тутъ ужъ вы согласитесь со мной. — Все, что угодно.
— Мнѣ самое дѣло не нравится, — брюзжалъ попрежнему Винасъ. — Я далъ согласіе, не подумавъ… И вотъ еще что. Развѣ вашъ мистеръ Боффинъ не знаетъ этихъ кучъ? Вѣдь онъ былъ близко знакомъ съ покойнымъ и съ его образомъ жизни. И развѣ мистеръ Боффинъ высказывалъ когда-нибудь надежду найти тамъ что-нибудь?
Въ эту минуту послышался стукъ колесъ за воротами.
— Не хотѣлось бы мнѣ дурно думать о немъ, — заговорилъ мистеръ Веггъ съ видомъ христіанскаго терпѣнія, прощающаго и не такія обиды, — не хотѣлось бы допустить, что онъ способенъ явиться ко мнѣ среди ночи. А между тѣмъ это его экипажъ.
На дворѣ зазвенѣлъ колокольчикъ.
— Онъ — такъ и есть! — сказалъ Веггъ. — Да, значить, онъ на все способенъ. Мнѣ это жаль, мнѣ, право, хотѣлось сохранить хоть маленькій остатокъ уваженія къ нему.
Въ это время за воротами раздался веселый то; лось мистера Боффина:
— Эй, Веггъ! Ау!
— Сидите на мѣстѣ, мистеръ Винасъ, — сказалъ Веггъ. — Можетъ быть, онъ не войдетъ. — Потомъ днъ прокричалъ въ отвѣтъ: — Здѣсь, сэръ! Сейчасъ выйду! Черезъ полминутки, сэръ! Бѣгу, бѣгу, мистеръ Боффинъ, бѣгу, насколько мнѣ позволяетъ моя деревяшка.
И, захвативъ фонарь, онъ съ видомъ радостной поспѣшности заковылялъ къ воротамъ, гдѣ увидалъ кебъ, а въ окнѣ его мистера Боффина, заваленнаго грудами книгъ.
— Сюда, Веггъ, сюда! Помогите! — проговорилъ съ оживленіемъ мистеръ Боффинъ. — Я не могу выкарабкаться, пока вы не очистите мнѣ дороги. Привезъ вамъ «Ежегодный сборникъ» — полный кебъ томовъ. Знакомъ вамъ «Ежегодный сборникъ»?
— Знакомъ ли мнѣ «Животный сборникъ», сэръ? — переспросилъ шарлатань, не дослышавъ. — Я готовъ побиться объ закладъ, мистеръ Боффинъ, что съ завязанными глазами найду въ немъ любое животное.
— А вотъ еще «Музей Чудесъ», — продолжалъ мистеръ Боффинъ. — Удивительная книжка, сочиненіе Керби. И еще «Типы оригинальныхъ людей» — двѣ книжки: одну написалъ Кольфильдъ, другую Вильсонъ. Но что за типы, Веггъ, что за типы! Я сегодня же хочу послушать про кого-нибудь изъ нихъ. Просто удивительно, въ какія только мѣста они не прятали своихъ гиней, завернутыхъ въ тряпочки. Поддержите-ка эту связку, Веггъ, а то книги могутъ разсыпаться и упадутъ въ грязь. Нѣтъ ли тутъ кого-нибудь, кто бы могъ намъ помочь?
— Пріятель у меня одинъ тутъ сидитъ, сэръ; собирался провести со мной вечерокъ, когда я, къ моему прискорбію, ужъ потерялъ надежду увидѣть васъ сегодня.
— Зовите его! — воскликнулъ, оживившись, мистеръ Боффинъ. — Давайте его сюда! Пусть пособитъ… Осторожнѣе, Веггъ: не выроните изъ подъ мышки книги. Это Дансеръ, — тотъ самый, что вмѣстѣ со своей сестрой стряпалъ пироги изъ дохлой овцы, которую они нашли во время прогулки… Ну гдѣ же вашъ пріятель?.. А, вотъ онъ… Будьте добры, помогите намъ управиться съ книгами. Не берите только двухъ Джемми; Джемми Тэйлора изъ Соутворка и Джемми Вуда изъ Глочестера; этихъ я самъ понесу.
И, не переставая болтать и суетиться, мистеръ Боффинъ продолжалъ въ томъ же духѣ свои указанія насчетъ доставки книгъ въ Павильонъ, пока всѣ книги не были разложены по полу и пока не былъ отпущенъ кебъ.
— Вотъ! — сказалъ мистеръ Боффинъ, окидывая свои сокровища довольнымъ взглядомъ. — Вотъ онѣ, всѣ рядкомъ, точно солдаты на парадѣ. Ну, Веггъ, надѣвайте очки. Я знаю ужъ, какую намъ выбрать. Мы сейчасъ же и посмотримъ, что тамъ такое написано… Какъ зовутъ вашего друга?
Мистеръ Веггъ представилъ своего друга какъ мистера Винаса.
— Э? Винасъ? — воскликнулъ мистеръ Боффинъ. — Изъ Клеркенвелля?
— Изъ Клеркенвелля, сэръ, — отвѣчалъ мистеръ Винасъ.
— Знаю, слыхалъ о васъ. Слыхалъ еще въ то время, когда былъ живъ мой старый хозяинъ. Вы хорошо его знали? Случалось вамъ покупать у него что-нибудь?
Мистеръ Боффинъ говорилъ съ необыкновеннымъ жаромъ.
— Нѣтъ, не случалось, сэръ, — отвѣчалъ Винасъ.
— Но вѣдь онъ показывалъ вамъ вещи? Развѣ нѣтъ?
Мистеръ Винасъ бросилъ украдкой взглядъ на своего друга и отвѣчалъ утвердительно.
— Что же онъ вамъ показывалъ? — спросилъ мистеръ Боффинъ, закидывая за спину руки и съ жаднымъ любопытствомъ выставляя голову впередъ. — Не показывалъ ли онъ вамъ какихъ-нибудь шкатулокъ, шкапчиковъ, портфелей, пакетовъ, вообще чего-нибудь такого, что запирается или что можно запечатать?
Винасъ покачалъ головой.
— Вы что-нибудь смыслите въ фарфорѣ?
Викасъ снова покачалъ головой.
— Потому, видите ли, что если онъ когда-нибудь показывалъ вамъ чайникъ, то мнѣ было бы пріятно это знать, — сказалъ мистеръ Боффинъ.
