от времени ей доводилось бывать в кабинетах папы и его сподвижников в Риме. Незадолго до описываемых событий она стала заниматься судьбой словацких евреев, в связи с чем в марте 1943 года приехала в Рим для встречи с американским монсеньором Френсисом Джозефом Спелманом, который впоследствии стал знаменитым кардиналом.
Сестра Шлахта надеялась, что предоставленные ею сведения вызовут в Соединенных Штатах интерес и сочувствие и побудят попытаться спасти 25 тысяч словацких евреев, которым, как отмечало Бюро, «угрожала депортация (и ужасная смерть)»29. 8 марта, после встречи со Спелманом, она передала несколько отчетов и различные документы монсеньору Ди Мельо. Изучив документы, Бюро сразу поручило поверенному в делах Бурцио вмешаться и по возможности организовать операцию по спасению. В то время как «продолжают поступать отчеты о неминуемой депортации двадцати тысяч словацких евреев, не мог бы Его Преосвященство навести справки у властей и, если эта информация подтвердится, сделать все возможное и целесообразное для предотвращения исполнения задуманного. Ожидаю новых сведений»30.
По возвращении в Венгрию сестра Шлахта отправила новые данные о волнах преследований, которым подвергались евреи в Центральной Европе. Поддерживая постоянный контакт с монсеньором Делл’Аквой, она написала ему 3 апреля 1943 года письмо, в котором поделилась радостью в связи с обращением словацких епископов к католикам и гражданам страны. Они напоминали об основополагающих правах всех словаков, что «законы обеспечивают каждому гражданину Словакии полное равенство вне всякой зависимости от расы или вероисповедания. В этом же письме отражена точка зрения Церкви на естественные права человека, которая применима и к еврейскому вопросу».
Вместе с тем она с тревогой отмечала, что «Болгария, со своей стороны, приступила к депортации своего еврейского населения. Первый конвой из четырех судов, на которые погрузили несчастных, отправился по нашему Дунаю в Братиславу, где этих бедных депортированных должны будут пересадить на поезда… в Польшу»31.
Она рассказала, что венгерские власти даже не были оповещены об этом транспорте и что «эти несчастные пересекли нашу страну под немецким флагом». Сестра Шлахта справедливо отмечала, что до этого времени Болгария оставалась единственной страной, которая сопротивлялась немецкому давлению в вопросе депортаций, несмотря на оккупацию всей страны. Поэтому она еще надеялась, что «Святой Престол сможет попросить высшее духовенство обеспечить защиту этих несчастных. Филов и его сорок пять депутатов поддержат это благое действие».
Такая поддержка со стороны премьер-министра Болгарии Богдана Филова и его соратников может показаться противоречивой, если учесть германофильскую в целом политику, проводившуюся им и болгарским царем Борисом III. Однако факт депортации евреев из Болгарии придает иную, неожиданную, окраску исполненным надеждой словам сестры Шлахты – для тех, кто готов им поверить.
Монсеньор Делл’Аква предложил «обратиться к апостольскому делегату с просьбой предоставить дополнительную информацию и предпринять действия, которые он сочтет возможными и целесообразными». Папа согласился, и кардинал Мальоне отправил телеграмму в Софию, столицу Болгарии:
«Согласно сведениям полученным Святым Престолом, началась депортация евреев, проживающих в Болгарии. Если эта новость верна, прошу Ваше Преосвященство обратиться к правительству с заявлениями, которые Вы сочтете возможными и целесообразными в защиту такого количества несчастных. Жду от Вас точных сведений по этому вопросу»32.
Через пять дней монсеньор Джузеппе Маццоли, апостольский делегат в Софии, написал:
«В ответ на запрос германского рейха с 4 по 24 число сего месяца правительство страны эвакуировало из оперативных районов в Македонии и Фракии около 11 300 евреев бывших граждан Югославии и Греции и передало 4000 из них на границе по Дунаю, тогда как другие, находившиеся на сербской территории, были переданы немецким властям, депортировавшим их в Польшу… 20 марта у меня состоялся разговор с министром внутренних дел, который признал что… данная мера отвечает требованиям внутренней и внешней политики. Палата депутатов обсудила 24 числа прошлого месяца внесенное сорока членами предложение об отмене ограничений против евреев. После долгого обсуждения, в ходе которого правительство потребовало вотума недоверия, предложение было отклонено, но уже решенная депортация 6000 евреев, проживающих в Болгарии, была приостановлена. На настоящий момент ничего нового»33.
Папа Пий XII сразу обратил внимание на обращение сестры Шлахты. В конце письма монсеньору Делл’Акве она обещала прислать фотографию, «которая даст более точное представление об адском ужасе данного дела», и через несколько недель снимок был доставлен34.
Трупы евреев, убитых нацистами в Каменце-Подольском 22 декабря 1941 года
Фотография свидетельствует о еще одной расправе, произошедшей в украинском городе Каменце-Подольском через несколько месяцев после ужасающих убийств августа 1941 года, в ходе которых за один раз погибло 23 600 евреев. На снимке сестры Шлахты видны пять из ста пятидесяти человек, расстрелянных в декабре после четырехнедельного заточения в тюрьме, во время которого несколько человек скончались от болезней и голода.
Ситуация в Болгарии растянулась на несколько месяцев. По разным, до сих пор до конца не выясненным причинам (было ли дело в том, что в это время немцы уже задумывались о своем возможном поражении? или в протестах внутри страны? или в настойчивых просьбах митрополита Стефана I, главы православной Церкви? или в угрозах, которые союзники высказывали в адрес военных преступников?), но депортации из Болгарии прекратились. Нет никаких исследований, в которых говорилось бы, что Святой Престол сыграл в этом деле хоть какую-нибудь роль35. Тем не менее основания искать истину есть, ведь в Бюро поступали новые просьбы об оказании помощи болгарским евреям.
Например, в июне Центральный еврейский комитет Уругвая отправил телеграмму Святому Престолу36 и письмо в апостольскую нунциатуру37. Папа Пий XII немедленно отреагировал, приказав нунцию 27 июня 1943 года заверить еврейский комитет Уругвая, что «Святой Престол делал, делает и будет делать все, что в его силах»38, а также проинформировать апостольского делегата в Софии и призвать его действовать. Бюро подтвердило, что последнее распоряжение уже исполнено39. Может ли это вмешательство Святого Престола стать дополнительным объяснением, почему прекратились депортации?
Однако вернемся к тому, о чем шла речь. В начале мая 1943 года Бюро провело расчеты – возможно, ими занимался монсеньор Ди Мельо: «До войны в Польше было около 4,5 миллионов евреев. Сейчас их насчитывается (вместе с теми, что прибыли из других оккупированных стран) не более ста тысяч. В Варшаве было создано гетто, где было 65 тысяч евреев, теперь их, должно быть, осталось 20–25 тысяч. Разумеется, многим евреям удалось ускользнуть от проверок, но нет сомнения в том, что подавляющее большинство было уничтожено. После многомесячной депортации о судьбе многих тысяч человек более ничего не известно – это может объясняться только их смертью, если учесть предприимчивую природу евреев, вследствие которой те из них, что остаются в живых, передают и получают известия. Говорят, что в специальных лагерях смерти рядом с Люблином (Треблинка) и Брест-Литовском их загоняют сотнями в большие камеры, где они гибнут от воздействия газа, а перевозят их в наглухо закрытых вагонах для скота,
