Вдруг Флорис словно бы понял что-то. Он завопил и пустился в пляс вокруг корзины.
— Сестра! Маленькая сестричка! Адриан, ты видишь, нас двое братьев и сестра — как в легенде о Киеве! О, как я рад, как рад!
Запыхавшись, Флорис перестал кружиться и бросился к матери. Адриан, видя, как ликует брат, заметно смягчился. Батистина же, глядя на него своими большими голубыми глазами, казалось, молила: «Прими меня, братик!»
Адриан склонился над корзиной и небрежно произнес:
— А сестричка у нас красивая!
Максимильена вздохнула с облегчением: сыновья признали Батистину своей. Она тоже склонилась над корзиной и мысленно сказала: «О да, я буду любить тебя, как дочь, бедная малютка, потому что благодаря тебе Флориса никто не посмеет назвать ублюдком!»
Часть третья
НЕЗНАКОМЕЦ С НОВОГО МОСТА
26
— Если ты еще раз на меня брызнешь, я швырну тебя в воду прямо в одежде!
Молодой человек, произнесший эти грозные слова, вытер лицо рукавом рубашки. Глаза его смеялись. На берегу реки маленькая девочка с огромными голубыми глазами и длинными белокурыми волосами забавлялась, шлепая ладошкой по воде, чтобы облить юношу. Девочка звонко засмеялась: ей было около десяти лет, и она нарочно задиралась к молодому человеку, явно желая привлечь его внимание. Под большим ливанским кедром укрылись от солнца барышни и юные кавалеры: раскрыв корзины с едой, они неспешно закусывали, лежа или сидя на траве. Девушки были в красивых платьях; юноши же, сбросив камзолы, остались в рубашках с кружевными жабо. Молодой человек, стоявший у берега реки, что-то старательно искал в воде. Ему было около пятнадцати лет, и он на целую голову возвышался над своими спутниками. Парик он не надел, и темные кудри падали ему на лоб. У него был матовый цвет лица, а в черных глазах порой вспыхивали зеленоватые огоньки. Своей красоты он, видимо, не замечал и, казалось, был целиком поглощен своим занятием.
— Эй вы, лентяи! — крикнул он. — И не стыдно вам нежиться на травке? Если бы вы мне помогли, мы бы собрали куда больше раков.
Ответом ему был новый взрыв смеха.
— Слишком жарко, Флорис! Идите лучше к нам.
Темноволосая девушка, которая произнесла эти слова, махнула рукой Флорису, приглашая его занять место рядом с собой. Она сидела в окружении трех других барышень, и все они кокетливо поглядывали на юношу, явно восхищенного их красотой. Поколебавшись секунду, Флорис бросил свои верши, сложил в садок выловленных раков и вышел из воды. Едва он ступил на берег, как девчушка окатила его с ног до головы.
— Ну, разбойница, ты сама напросилась!
Девочка пустилась бежать, но Флорис нагнал ее в два прыжка, подхватил на руки и вошел в реку по грудь.
— Нет, Флорис, — со смехом кричала малышка, — не надо, не бросай меня!
С берега же молодые люди вопили:
— Швырни ее в воду!
А Флорис рычал страшным голосом:
— Ты осмелилась обрызгать такую важную персону, как я, ты будешь наказана, рабыня, ты умрешь в той воде, которой плеснула в бога!
Флорис подбрасывал девочку в воздух, делая вид, что не собирается ловить, и подхватывал ее лишь в последний момент. Она с хохотом вырывалась, но явно была в восторге. Впрочем, обоим это развлечение, судя по всему, доставляло много радости.
— О, изменница! — воскликнул зловещим тоном Флорис. — Ты недостойна строить город из песка на берегу реки, теперь я буду строить его вместе с моим братом.
— Нет, Флорис! — вскричала девочка, полусмеясь, полуплача. — Это уже не игра, не надо меня так пугать!
— Жалкая каракатица, — продолжал Флорис, сотрясаясь от смеха, — ты никогда не сумеешь пройти через Золотые Ворота, ибо алмазная шпага пронзит твое сердце. Але-оп, мадемуазель! Игра окончена, пожалуйте в реку!
И он подбросил малышку еще выше. Та закричала:
— На помощь! Адриан, спаси меня!
От стайки барышень со смехом отделился юноша среднего роста. Он явно отличался большой живостью и, подобно Флорису, не носил парика. У него были золотистые волосы, лицо в веснушках и глаза, сверкающие умом. Темноволосая красавица, которую, судя по всему, раздражали эти ребяческие забавы, бросила ему вслед:
— Дорогой мой, ваша сестра совершенно не умеет себя вести, она надоела Флорису.
Адриан поклонился девушке:
— Дорогая Полина, мы с братом ни в чем не можем отказать Батистине, и она этим пользуется. Но не тревожьтесь, я освобожу Флориса и пришлю его к вам.
Красивая брюнетка, которую назвали Полиной, слегка порозовела и, чтобы скрыть это, стала обмахиваться веером. В этот жаркий летний день Флорис с Адрианом устроили пикник для своих друзей. Жизнь в Мортфонтене была прекрасна. Высоко на небе сверкало солнце. В деревьях у реки щебетали птицы. Вплоть до самого замка простирались изумрудные лужайки. Разумеется, кое-где попадались и ядовитые травы, а в цветниках иногда ползали гусеницы, но какое это имело значение? Молодые люди жили счастливо и беззаботно, как подобает юным.
На одной из аллей показалась Максимильена в сопровождении маркиза де Майи-Бреля. Оба с улыбкой следили за тем, что происходит на реке. Максимильена была все так же красива, только в уголках глаз затаились едва заметные морщинки. С годами смягчилось громадное горе, вызванное смертью Пьера, — Максимильена, обретя внешнюю безмятежность, жила отныне лишь ради сыновей и Батистины, которую полюбила, как собственную дочь. Напротив, маркиз Луи де Майи-Брель изменился разительным образом: юный щеголь превратился в почтенного отца семейства — он обзавелся круглым брюшком, а камзолы менял только раз в день.
— Милый друг, — вздохнул маркиз, глядя на забавы молодежи, — какое счастье, что у вас только одна дочь. А мне надо думать о замужестве пятерых! Я просто в отчаянии!
Максимильена улыбнулась. Маркиз вечно занят проблемой — где достать деньги, чтобы собрать приданое пяти дочерям?
— Только что мне удалось выдать замуж старшую, Луизу, за одного из моих дальних родственников. Сейчас она при дворе, стала фрейлиной королевы. Ах, как тяжко быть бедным, если носишь такое знатное имя! Вспомните, дорогая, что маркизы де Майи-Брель имеют право садиться в карету царствующих особ при посещении ими Пикардии. К тому же мы носим титул принцев Оранских. Впрочем, вы знаете о величии нашего дома, дорогая. Ах! — повторил маркиз. — Для знатных семейств настали тяжелые времена. Подумайте, милый друг, ведь у меня еще четыре дочери на руках! Если бы Флорис с Адрианом захотели жениться… Они принадлежат к старинному роду, и я бы не возражал…
Большая шляпа с муслиновой вуалеткой защищала Максимильену от палящих лучей солнца, пышный шлейф платья скользил по траве. Графиня звонко рассмеялась:
