— Он никогда не говорил мне о женитьбе! — взорвалась Николь, сразу обрадовавшись, что снят груз с ее груди. — Он так и не сделал мне приличествующего предложения! Он… он…
— Он взял у нее, что смог взять, — холодным тоном произнес Томми. — Поступил так, как поступал со многими женщинами.
— Он любит вас, — без обиняков сказала леди Бору, адресуясь к Николь.
— Вздор, — ответила Николь, чуть подумав.
— Девочка, он любит тебя так, что не находит себе места! И только круглый дурак не способен этого понять!
Томми почувствовал, что наступил момент, когда он обязан взять контроль над ситуацией в свои руки.
— Вот что, леди Бору. Очень интересно было выслушать ваше мнение. Но факты остаются фактами. Никки, ты сама признавалась, что он никогда не говорил, что любит тебя. И даже если бы он сказал, что мог бы он предложить?
Томми тут же пожалел о своей последней фразе. Леди Бору свела брови над голубыми глазами, которые сделались холодными как лед.
— Конечно, он, возможно, не столь богат, как некоторые…
— Я не имел в виду деньги! — запротестовал Томми.
— Он не наследник герцога, — хладнокровно продолжила леди Бору.
— Никки, Никки! Ради Бога, скажи ей сама! Объясни все!
Сестра сидела, подперев ладонью подбородок.
— Почему вы думаете, что он любит меня?
— О Боже! — не сдержался Томми и швырнул солонку в угол комнаты, заставив обеих женщин повернуть головы в его сторону. — Вы говорили — всего один вопрос! — напомнил он леди Бору. — Так задайте наконец этот ваш чертов вопрос!
Леди Бору устремила на Николь взгляд своих голубых глаз с такой силой, что у Николь перехватило дыхание.
— Вы счастливы? — спросила Меган Бору.
Томми чертыхнулся и пнул носком ножку стула.
— Чушь и вздор! Счастлива ли она? Она помолвлена с самым завидным женихом во всей Англии!
— Ты довольна своим выбором, девочка? — снова спросила мать Брайана Бору. — Если довольна, я обещаю, что тут же встаю и ухожу, и ты больше никогда не увидишь меня.
Николь закрыла глаза и некоторое время сидела, не произнося ни слова. Когда она наконец их открыла и заговорила, ее голос зазвучал устало и тускло, словно принадлежал старухе, что заставило Томми поморщиться.
— Я удовлетворена, леди Бору, выбором, который сделала. И еще я не верю, что многие женщины счастливы в этой жизни.
В ее мозгу возникло сразу несколько картин. Миссис Тредуэлл, бросающая короткую фразу Ванессе: «Думаю, что герольды — это немного слишком». Гвен, краснеющая от пьяных приставаний к ней лорда Бодерингли. Мадам, которая вполне серьезно говорит о лорде Бору: «Ах, если бы ты знала его, Николь, когда он был цел и невредим и оставался самим собой!» Благословение в глазах ее матери вчера вечером, когда она и Уоллингфорд объявили ей о своей помолвке. И еще Брайан Бору на реке, когда он поднимается из воды и солнце отражается от его обнаженного тела. «Я полюбила его с того самого момента», — поняла вдруг Николь и поднесла к глазам ладонь, чтобы смахнуть слезы.
Томми ошеломленно посмотрел на сестру.
— Боже мой, Никки! Что ты мелешь? Им не надо идти на войну! Они не должны добывать средства на жизнь! Все, что они должны, — это выглядеть симпатичными, быть вежливыми и милосердными! Выйти замуж! Родить детей! Вести хозяйство и заботиться о мужьях! Что в этом неприятного?
Леди Бору стала подниматься, взяла в руки свои перчатки.
— Достаточно справедливо, — заявила она. — Я могла бы кое-что добавить, но не стану. Надеюсь, вы будете на церемонии в Вестминстерском аббатстве сегодня вечером?
— Разумеется, я буду, — сказал Томми. — Я из полка Брайана. Вы должны знать, что мы очень гордимся им.
— А вы, мисс Хейнесуорт?
Томми готов был уже выразить протест, поскольку леди Бору задает еще один вопрос, но Николь его опередила:
— Я пока не знаю, какие планы у лорда Уоллингфорда. — Затем подняла глаза на гостью: — Должно быть, вы очень сердиты на меня.
— Нет, девочка, нет. У тебя есть причины, чтобы отказать своему сердцу. Не мне спрашивать о них.
— Так что вы можете быть уверены, что она… — горячо начал Томми, но, взглянув на сестру, оборвал фразу. Нет сомнения, она отказывала своему сердцу. Конечно же, она любила Бору, любила настолько безоглядно и сильно, что это напугало его. Он знал об этом с момента их первой встречи, когда она фехтовала в монастырском дворе. — Я… я провожу вас до дверей, леди Бору, — сказал он гораздо тише. Однако женщина отмахнулась:
— Благодарю вас, но я выйду сама. Дайте мне возможность хорошенько наподдать вашему чванливому дворецкому.
Томми поперхнулся, что же касается Николь, то она рассмеялась:
— Он того заслуживает, леди Бору. Симмонс — неисправимый сноб. Интересно…
— Да, девочка?
Николь покачала головой, и ее распущенные волосы зазолотились в лучах утреннего солнца, заглянувшего в окно.
— Понравилась бы мне Шотландия?
— Вы бы привыкли и полюбили ее, — задумчиво проговорила леди Бору, — так же сильно, как корова любит кукурузу. — С этими словами она вышла. За несколько секунд до того как захлопнулась входная дверь, до них долетел сдавленный вскрик Симмонса. Николь подавила улыбку.
— Никки, — сказал вдруг Томми. — Послушай… Если тебя не устраивает Уоллингфорд…
— Теперь уже поздно говорить об этом, разве не так? — Николь глотнула кофе и поморщилась: — Совсем остыл. — Отставив чашку, она встала и вышла. Томми смотрел ей вслед, и в его душе зарождались недобрые предчувствия.
Глава 27
— В самом деле, Энтони, я бы предпочла побыть сегодня наедине с тобой, — сказала Николь, когда они подъезжали на экипаже к Уайтхоллу, куда направлялась длинная череда карет.
— Вздор, душа моя! Здесь будет весь свет и, стало быть, должны быть и мы. Думаю, что нас засыплют поздравлениями. — Наклонившись, Уоллингфорд урвал короткий поцелуй.
— Однако наверняка тут будет настоящее столпотворение, — нервно возразила Николь.
Гнедые били копытами и фыркали, пока Энтони встраивался в вереницу экипажей. У Николь вдруг появилось желание, чтобы лошади снова понесли, да унесли так далеко, чтобы они не успели вовремя попасть в Вестминстер. Однако ее нареченный, похоже, извлек из прошлого урок. Вожжи он намотал на кулак и держал их очень крепко.
— Крушение последних надежд твоих поклонников, — самодовольно проговорил он. — Я получу немалое удовольствие, видя, как они мне завидуют. Ты получила мои цветы?
— Ты уже спрашивал, — тихо ответила Николь. — Они восхитительны.
— Как и ты. Мама предлагала лилии, но я подумал, что розы тебе больше подойдут.
