Брайан жестом попросил подать счет. Когда они поднялись всего на один пролет лестницы и подошли к номеру, он пожелал матери спокойной ночи и поцеловал ее. Хейден ожидал Брайана с виски. Брайан с благодарностью принял подношение.
— Слишком тяжелый день для вас, — заметил слуга, стягивая сапог с правой ноги хозяина.
— Да, день был длинный, — признал лорд Бору.
Он заснул в кресле, и ему снились ночи в дешевой кентской гостинице, мягкие, разметавшиеся по подушке волосы Николь и атласные на ощупь груди.
— Николь, — шепотом сказал Уоллингфорд на фоне звучащей музыки, — давайте выйдем на террасу.
Николь чувствовала себя усталой и сердитой, и ей не хотелось сносить его поцелуи.
— Я наслаждаюсь программой, — сказала она.
— Я знаю нечто такое, чем вы наслаждаетесь гораздо больше, — подмигнул он.
Николь с трудом удержалась от зевка. Почему-то в этот вечер ей совсем не хотелось позволять ему ласки и притворяться, что они ее волнуют.
Гвен и Бесси, сурово напомнила себе Николь. Однако даже этот весьма сильный раздражитель не помогал ей преодолеть чувство отвращения. Она посмотрела на холеные белые руки Уоллингфорда, вспомнила поездку на экипаже, его полное непонимание опасности, которой они подвергались…
— Пошли, — нетерпеливо прошептал он. Герцогиня посмотрела на него любящим взглядом.
— Ну хорошо. — Разве у нее был выбор? Раньше Николь никогда ему не отказывала. Ее сегодняшний отказ мог бы вызвать подозрения. Правда, Уоллингфорд ничего не знал о лорде Бору… проклятие, она опять думала о нем, хотя поклялась, что не будет думать. Она покаянно позволила Уоллингфорду увести себя от слушающих музыку гостей к выходу.
— Ах, какая ночь! — На террасе Уоллингфорд вздохнул и посмотрел на небо. Николь проследила за его взглядом. Как много звезд… почему не может найтись для нее единственная, счастливая? — Уоллингфорд оперся о стену, поманил ее пальцем. — Идите сюда, душа моя. Он потянул ее к себе, обнял, прижался губами к ее лбу. — Я так люблю вас, Николь!
Опять это «люблю». Что он под ним понимает? В течение всего времени, которое они провели вместе, темы их разговоров не выходили за пределы тех дивертисментов, которые они слушали, либо одежды гостей, либо выяснения, кто за кем ухаживает, а с его стороны — о том, как прекрасна будет жизнь, когда они поженятся. Николь не могла отделаться от мысли, что подобные разговоры могла бы вести скорее со школьной подругой, а не с мужчиной, который заявляет, что влюблен в нее.
Что-то вдруг щелкнуло в ее памяти.
— Да? — откликнулся он, пощипывая ей мочку уха.
— Почему вы не были в армии?
Он удивленно отпрянул от нее:
— А почему я должен там быть?
— Не знаю. Я слышала, вы часто говорили об угрозе Англии со стороны Наполеона.
Следует отдать ему должное за то, что он испытал смущение.
— Дело в том, дорогая, что я не создан для этого. Вся эта жизнь… грязь в окопах, палатки, грубая пища…
— Вы кому-то за это заплатили?
Он поморщился.
— Отец заплатил, но так делают многие любящие отцы. Я единственный ребенок. — Единственным ребенком был и Брайан Бору. — Наверное, вы думаете, что я трус, — заключил он смущенно.
— Нет! Я просто поинтересовалась.
Уоллингфорд снова посмотрел на звезды.
— Я бы пошел, — сказал он тихо после паузы. — Я даже хотел. Но отец сказал — и с ним трудно было поспорить, — что я принесу мало пользы. Я не такой уж здоровяк. И не был им с детских лет. Я пытался… делать упражнения, развивать силу. Но я не слишком одарен в таких областях, как бокс или борьба.
Николь пожалела, что затеяла этот разговор. В его голосе ощущалась боль, и ей было неприятно это слышать.
— У каждого из нас свои таланты, — начала она и поняла, что они впервые коснулись вопросов, которые никогда ранее не обсуждали, что он открывает ей душу, как когда-то ей того и хотелось. Почему же тогда она чувствует себя так неловко?
— Я не могу придумать, какой талант можно обнаружить у меня, — невесело улыбнулся Уоллингфорд.
— Вы очень хороший друг, — сказала Николь, не подумав о том, как это может прозвучать.
— Друг, — произнес он с дрожью в голосе.
— Ой, Энтони! — Она протянула руку, взяла его ладонь. — У вас так много отличных качеств. Вы блестяще танцуете. Вы сама элегантность. Вы умеете расположить к себе человека. Как здорово вы сумели сделать так, что я почувствовала себя непринужденно в тот первый вечер, когда вы меня увидели…
— Я подумал, что вы просто мечта, — сказал с улыбкой Уоллингфорд.
— Вам никогда не узнать, как много для меня значило то, — призналась она, — что вы пригласили меня танцевать. Это навсегда изменило мою жизнь.
— Понятно, чтобы и дальше двигаться вверх. — Уоллингфорд вздохнул. — Но не достаточно для того, чтобы вы захотели выйти за меня замуж.
Николь молча смотрела на камни под своими ногами.
— Я уже говорила: дело не в вас. Просто я не готова выйти замуж.
— Не готовы выйти замуж за меня.
— Больше никого нет!
— А лорд Бору? — спросил Уоллингфорд с поразившей Николь проницательностью.
Она быстро подняла на него глаза:
— Что вы знаете о лорде Бору?
— То, что знают все: что он развратник и негодяй.
— Это верно, он таков, — энергично подтвердила Николь.
— Что это тем не менее не остановило многих женщин, и они подпадали под его чары.
— Но это все в прошлом, — возразила Николь. — Сейчас он всего лишь… — Как выразился сам Брайан? — Пустая раковина.
— Я рад это слышать, — похоже, Уоллингфорд приободрился. — Когда мы встретили его сегодня на Холлингсфордской дороге, я было подумал…
— Всякая женщина, если она в здравом уме, — решительно заявила Николь, — должна бежать от Брайана Бору как от чумы.
Уоллингфорд сунул руку в свой жилет.
— В таком случае, — начал он, — возможно, сегодня вы наконец примете это. — Он достал алую бархатную коробочку.
Николь задержала дыхание. «Он даже не хотел мне показаться, — подумала она. — Он пытался спрятаться в карете. Он спрятал голову в тень и выглянул лишь тогда, когда его вынудила к этому его мать. И умчался пулей прочь сразу же после представления и формальных приветствий. Ни малейшего намека на то, что было между нами… На что еще ты надеешься, несчастная дурочка?»
Она внимательно посмотрела на Энтони, который молча стоял перед ней. «Ты совершаешь большую ошибку, — напомнила она себе. — Он хороший человек. И сегодня он продемонстрировал, что недоволен тем жребием, который выпал ему в жизни, точно так же ты недовольна своим». Николь вспомнила об упреках матери, затем представила, как Энтони выслушивает упреки своего отца.
