закипела. В качестве напитка, называемого в посёлке чаем, использовались заготовки из сушёных корней, плодов и ягод разных растений. Иван бросил горсть в котелок. Вода сразу же окрасилась в красноватый цвет.
– А чем это ты Марию напоил? – поинтересовался Иван, вспомнив её беспомощное состояние.
– Зачем тебе?
– Любопытство. Вдруг пригодится когда-нибудь в семейной жизни.
– Вряд ли.
– Тогда не в семейной, – засмеялся Иван так, что сомнений в том, что он использует рецепт в корыстных целях не осталось. – Если бы я тебя не знал, как облупленного, то мог подумать, что у тебя с этой девицей что-то было.
– Ты прав, ты меня знаешь как облупленного, поэтому я не скажу тебе, чем я напоил девушку.
– Друг, да?
– Ради твоей же пользы.
– А я вот ради твоей пользы приготовил прекрасный чай, который можно пить кому угодно и сколько угодно.
– Представь себе ситуацию, Иван. Ты снова повздорил с Анхеликой, и надеешься, что если дело зайдёт слишком далеко, то применишь силу, но в самый пик конфликта понимаешь, что не можешь пошевелить ни рукой, ни ногой, и разговаривать тоже не можешь, а твоя супруга, отобравшая у тебя единственный карт-бланш, измывается над тобой без всякого страха.
Иван задумался.
– Да ну тебя, Прометей, припомнил тоже. Я, может, теперь до смерти её пальцем не трону.
– Я гипотетически, чтобы ты прочувствовал, что может произойти, когда зелье находится не в твоих руках.
– Чёрт с тобой, Прометей. Совести у тебя на десятерых. Как там эта воронка, не рассосалась ещё? – Иван поднялся, чтобы оценить угрозу.
Куда бы он ни посмотрел, следов её видно не было. Облака плыли по небу чинно, вальяжно.
– Вниз посмотри, – хитро улыбаясь, посоветовал Прометей.
Иван опустил взгляд. Прямо под ними, достаточно глубоко, чтобы вызывать страх, висела та самая воронка, втягивающая в себя облака. Она не была такой большой, как можно было ожидать. В настоящий момент вокруг неё почти не осталось ни одного облака. Она вытягивала белое вещество из единственного облака, кромсая его края и скручивая в извивающуюся нить.
– Воронка ослабла, пока мы до неё добрались. Я думаю, что похожие явления возникают каждое утро, пока солнце не поднимется достаточно высоко и не прогреет равномерно воздух. Надо это иметь в виду, чтобы случайно не попасть, иначе шар просто разорвёт.
– Бр-р-р, – Иван передёрнул плечами. – Вот тебе и воздух.
– Да, с ним шутки плохи. Ты ещё мёрзнешь? – участливо спросил Прометей.
– Есть немного, но уже начал отогреваться. Сейчас чайку́ попью и совсем согреюсь.
– Давай, я отключу горелку, спущусь немного, будет ещё теплее. Надо будет поспать, вначале тебе, потом мне.
– Ого, ты оставишь управление шаром на меня? – заранее испугался Иван.
– А ты думал, я вообще не буду спать?
– Честно говоря, я не думал об этом до сего момента, – Иван почесал затылок. – Верно, тебе же надо будет спать.
– Не бойся, ничего страшного внезапно не произойдёт. Если вдруг гроза или смена ветра, ты заметишь.
– Ладно, буду смотреть в оба, если не усну. У меня были большие планы на это путешествие, хотел отоспаться, а то Катюха у нас горластая родилась, не то, что двойня.
– Отсыпайся сколько хочешь, – усмехнулся Прометей.
Иван налил себе чая и вприхлебку с корками сушёного хлеба, называемого печеньем, быстро осушил кружку. Он согрелся, и его сразу же потянуло в сон. Места для полноценного сна в корзине не было. Спасть можно было либо привалившись спиной к куче припасов, либо улёгшись на дно корзины, выгнувшись по стенам. Иван выбрал первый вариант, укрылся с головой оленьей шкурой и сразу же уснул.
Внутренние часы, как и мочевой пузырь, сигнализировали о том, что пора бы уже проснуться. Иван с трудом открыл глаза и стянул я себя шкуру. Вечерело. Закатные отблески играли на ободе шара, на металлической поверхности горелки. Прометей тоже спал, неловко опёршись о коробки. Он ещё держал в руке перо и лежал щекой на листке бумаги с рисунками, символами и текстом. Иван решил, что напарник уснул прямо во время работы. Будить он его не собирался, проникнувшись жалостью к неутомимому исследователю.
Оправился Иван в железный горшок, который и был взят для этих целей. Он брезгливо поднял его вместе с содержимым, чтобы выплеснуть через край и остолбенел. Поверхность океана находилась всего в полусотне метров под ними и приближалась.
Глава 13
«Север» без палубной надстройки выглядел как огромная лодка, перенёсшая катастрофу. Могучие борта, созданные, чтобы противостоять льду, превратились в отбитое «корыто», с многочисленными вмятинами и загнутыми внутрь краями. Если бы кто из членов команды смог оценить теперешний вид некогда могучего ледокола со стороны, то наверняка удивился бы тому, как кораблю удалось не уйти под воду под массой льда.
На судне не осталось ничего из принимающе-передающей аппаратуры, всё снесено льдинами в океан. Корабль был глух и нем, и никто не знал, что творится за линией горизонта. Всё, что было у людей, это телефоны и планшеты, оказавшиеся полезными только в одном случае – с их помощью можно было определить настоящее положение судна по координатам GPS. «Север» дрейфовал в районе полюса, опасаясь выходить из зоны «покоя».
Спустя неделю после начала катастрофы началось внезапное снижение уровня воды. Буквально перед этим было замечено резкое изменение небесного света. Буквально в одну секунду тон его сменился с тёплого жёлтого на холодный голубой. Многим он показался более естественным. А затем вода начала уходить. Судно потянуло течением на юг.
Капитан к тому времени ещё находился в промежуточном состоянии между жизнью и смертью, и вопрос дальнейших действий решался коллективно. После некоторого шума и гама, сопутствующего горстке людей, лишённой явного лидера, было решено идти против течения и, как и прежде, держаться у полюса.
Приборов, фиксирующих глубину, не было, поэтому падение уровня оценивали на глазок, по любому участку суши, появляющемуся из воды. Так как судно всё равно находилось в движении, направляемое по стрелкам компаса на телефонном экране, то и ориентиры оказывались разными. Природа сполна преподносила сюрпризы.
На второй день
