спрятав под ней и руки.
– А разве чем выше, тем не теплее? – задал Иван тот же вопрос, что и Мария.
– Мне что, и тебе прочитать лекцию об атмосфере? Разумеется, Иван, чем дальше от земли, тем сильнее остывает воздух. В горах ведь так же.
– Прости, забыл. Потерял сноровку. Зато я научился многое делать руками.
– Ладно, хватит с нас одного умника и одного работника.
– Вот именно.
Шар резко выбрался из тумана, потянув за собой его клочья. Враз стало светло, будто бы даже светлее, чем было до погружения в облака. Диск солнца показал свой край из-за горизонта.
– Уже утро? – удивился Иван.
– Нет. Просто мы забрались на высоту около одного километра, – Прометей показал расчёт на бумаге в виде угла с нанесёнными на нём значениями в градусах, схематичное солнце и линию горизонта. – Это мой примитивный альтиметр. Высотомер.
– Километр? – Иван осторожно выглянул наружу.
В разрывах облаков он увидел далёкую землю и море, слившиеся в одно целое. Облака выглядели иначе, чем с земли. Они клубились вверх, насколько хотели, и походили на дым из труб морозным безветренным днём. Солнечный свет растворялся в них, наполняя изнутри красновато-жёлтым оттенком. Несмотря на то, что ночь стала светлее, свет звёзд только усилился. Млечный Путь теперь больше соответствовал своему названию из-за миллионов появившихся вдоль него новых звёзд, наполнивших небо молочным свечением.
Иван застыл в одной позе, разглядывая природные чудеса. Прометей присоединился к его визуальному наслаждению. Он тоже видел это в первый раз и красоты производили на него не менее ошеломительное впечатление. Прометей перекрыл горелку. В корзине несколько минут царила полная тишина, нарушаемая свистом ветра. В какой-то миг прекратился и он, и наступила абсолютная тишина, наполненная торжественным ощущением грандиозности и причастности к миру. Красота и величие природы растворяли человека в себе, становясь одним целым с ним.
Шар медленно скользил над вершинами облаков. Он выглядел пылинкой, потерявшейся между бесконечным звёздным небом и белым покрывалом, укутывающим землю. Зрелище произвело такое сильное впечатление на Ивана, что мучившее его с момента посадки в шар чувство вины забылось напрочь. Прометей бросил любоваться раньше, заняв себя сверкой маршрута, а Иван, как заворожённый, всё не мог оторваться. Потому он и заметил, что граница облачности резко оборвалась.
– Прометей, глянь, там ветер как будто другой, – Иван обратил внимание более сведущего в этих делах друга.
Напарник оставил расчёты, поднялся и посмотрел в сторону, указываемую Иваном. Белые кучевые облака там, действительно, исчезали, но чуть выше виднелись перистые.
– Думаю, ты прав, ветер там будет другим, – согласился он.
– Смотри-ка, как течения в открытом океане, – удивился Иван.
– Так и есть, там океан воды, а здесь океан воздуха. Течения, как и ветра, неизбежны из-за распределения температуры.
– Он нам по пути? – Иван кивнул в сторону приближающегося открытого пространства.
– Нет. Придётся подниматься ещё выше.
– Прометей, прости, но я до сих пор не знаю, куда мы летим? – Иван до сего момента считал, что они летят наудачу. Вдруг им повезёт, и они с воздуха увидят ещё какое-нибудь человеческое поселение.
– Мы летим по самому короткому маршруту через Северный полюс в сторону Аляски. Было бы просто замечательно, если бы нам всё время дули попутные ветры. Тогда мы смогли бы добраться до её берегов всего за неделю. Так не будет, я знаю, зато смогу сделать карту ветров, которая может пригодиться в следующий раз. Ещё я решил записать координаты всех земель, над которыми мы будем пролетать. Это пригодится потом, если мы когда-нибудь решимся на водный маршрут.
– А что, если мы найдём ещё кого-нибудь? Парни с горы наверняка смогут смастерить флот для обмена между нашими посёлками, – Иван задумался. – Живут они, правда, далековато от берега, пупки надорвёшь тягать корабли из леса.
– А куда нам теперь спешить? Перед нами века, на протяжении которых мы ещё долго будем строить корабли из дерева. Вначале надо построить порт в устье реки, впадающей в океан, а лес сплавлять по ней к этому порту. Там же организовать доки для строительства и ремонта кораблей. Всё просто.
– Надо же, а я и не подумал, что деревья можно сплавлять по течению, – Иван свёл «мыслительные» складки на переносице. – Прометей, ты умнее капраза, ты, как капраз над нашим посёлком и посёлком на горе вместе взятым.
– Не, Иван, капраз из меня плохой, я руководить не умею. Сам видел, все мои приготовления вызывали у людей недовольство. Я слишком оригинальный для их понимания, а капраз должен быть одним из них, чуть умнее, чуть настойчивее, но в пределах их мировоззрения.
– Точно сказал, Прометей. Как в стаде, если ты неправильный олень, то тебе никогда не стать вожаком, каким бы ты сильным не был.
– Да, я неправильный олень, потому мне и хорошо вне стада, а стаду спокойнее без меня.
– Тогда и я неправильный олень.
– Нет, Иван, прости, но ты обыкновенный олень, просто у тебя проблемы в семье.
– Возможно и так, но я с детства ощущал себя немного не таким, как все. Глаза светлые, волосы светлые, кожа белая.
– Девчонки же западали на тебя?
– Да, западали, но это усиливало моё чувство отличия от остальных.
– Ладно, мы с тобой оба необыкновенные олени, один внешне, другой внутренне, потому и сидим в этой корзине на высоте… – Прометей взял свой альтиметр и сверился с часами и положением солнца, через прорези в бумажном листе, – почти двух километров.
Он отвлёкся от разговора, разглядывая приближающуюся границу края облаков. Иван встал рядом и тоже смотрел на природное явление, которое обычно видел с земли, не придавая ему значения и не задумываясь о нём.
Перед самым краем дохнуло прохладой. Влажные верёвки, удерживающие корзину, сразу же покрылись инеем. Иван поёжился, укутываясь в мех плотнее.
– Это хорошо, что ты догадался о том, что на высоте может быть холодно, – похвалил он друга.
– Не догадался, а знал. Книги надо читать.
– Да когда мне этим заниматься?
– Дело не во времени, а в желании.
Поднимающееся утреннее солнце позолотило появившуюся из-под покрывала облаков поверхность океана.
