Моё сердце ныло, разрывалось от почти физической боли. Все застарелые раны и залеченные шрамы воспламенились, стоило вспомнить «жизнь» у Альбеску. Я не желала подобной участи никому и уж точно — не тому мужчине, которого успела впустить в свое сердце.
Я была готова пожертвовать собой ради него. Точнее — отдать Нику заслуженное. Ведь моё согласие на сделку добровольное, я сама продала себе Альбеску — и не имею никакого права менять свою никчемную жизнь на жизнь Платона.
Чего я добилась, что умею? Кроме варки зелий, ни в чем не преуспела. Исчезну — никто и не вспомнит. Никто не всплакнет. А он — гениальный ученый, маг с огромным потенциалом. Он разберется с отцом, отсидит остаток времени под домашним арестом — и вновь сможет заниматься тем, что получается у него превосходно.
Я же свой выбор однажды сделала и теперь должна расплатиться за него сполна. Пусть и с запозданием.
Платон ничего не сказал мне больше — лишь коротко поцеловал в губы тем самым поцелуем, который бескрайне солон от непрошеных слез и пахнет вечным прощанием.
Затем мужчина подошел к Виктору. Тот поднялся с диванчика. Они застыли друг напротив друга.
— Спасибо за всё, — пожал Виктору ладонь. — Не держи на меня зла за прошлые обиды.
— Мы же друзья, а у друзей нет старых счетов, — ответил бес грустно. — Жаль, конечно, что наша дружба обрывается столь скоро, но я запомню её до самой смерти.
В доказательство своих слов он вновь дотронулся до шеи, напоминая, видимо, о видении собственной кончины.
— По возможности передай моим братьям, чтобы не злились. Да и с Серпом не помешало бы разобраться. Могу я попросить тебя хоть как-то посодействовать? Не требую помощи, но хотя бы анонимную весточку черкани куда следует.
— Сделаю всё, что в моих силах, — кивнул Виктор серьезно. — За ней тоже пригляжу, работой обеспечу, — внезапно пообещал он, мотнув головой в мою сторону.
Платон благодарно хлопнул его по плечу.
— Какая трогательная сцена, я точно расплачусь, — нетерпеливо перебил Нику. — Давай закругляйся. Часики тикают.
— Ты же обещал пять минут, — хмыкнул Платон.
— А я что-то передумал. Ну так что?
— Я согласен. Давай свой договор.
Нику достал из внутреннего кармана фиолетового пиджака свернутый в трубочку контракт. Он был тонюсенький, я сама прекрасно его помнила. Никаких, казалось бы, подводных камней. С тебя — добровольное согласие, с Альбеску — твое дальнейшее содержание и полная ответственность за твою жизнь. Всё предельно лаконично, любой низший поймет.
Кто переходит под власть вампира, становится невидимкой для арбитров. Точнее — единственное, что те могут сделать, это вернуть пленника обратно хозяину, если тот решится на побег. На законных, так сказать, основаниях — бумажка-то подписана тремя сторонами.
Платон прочитал договор и мрачно кивнул.
— Где подписаться?
— О, минутку-минутку, — захихикал Нику. — Сейчас мы всё организуем. Только сразу предупреждаю. Ляпнешь что-нибудь помимо ответов на прямо обращенные к тебе вопросы, и я передумаю. Заберу девку обратно, а ты просто сдохнешь. Видишь это? — он дождался кивка Платона. — Отлично.
Затем он выкинул кристалл, который до этого держал в руках, на пол. На секунду помещение озарила яркая вспышка света, а когда она рассеялась, в комнате стало больше на одно существо.
Перед нами стояла низенькая девушка в ситцевом платьице. Вся такая невинная, маленькая, со смешными косичками светлого, почти белого цвета. На вид — лет тринадцать, не больше. Даже меньше, наверное. Совсем ребенок. Глаза большие, ресницы длиннющие.
Я знала, что за внешней хрупкостью скрывается жуткое чудовище, старый арбитр, который является по сигналу кристалла.
— Здравствуй, Нику, — скрипучим, как старый снег, голосом сказала она, обращаясь к вампиру.
— Привет-привет, малышка, — улыбнулся он ей.
Девочка поморщилась.
— Давай всё же соблюдать нормы делового общения. Напоминаю, меня зовут Анна Рихард, а не «малышка».
— Скучная ты, Анна Рихард, — выпятил он губу. — Ладно, сегодня не о тебе. Сегодня поговорим о моей добыче.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он кивнул на Платона. Арбитр выгнула бровь.
— Вообще-то побег из «Теневерса» карается немедленной смертной казнью. Серп Адрон является заключенным, а потому я должна привести приговор в исполнение, — произнесла она сухо, но не пошевелилась.
Платон едва заметно поморщился — я углядела в его взгляде некое узнавание, будто раньше он уже встречался с этой женщиной в теле ребенка. А вот Альбеску якобы испуганно вздохнул, театрально засуетился.
— Не надо, ты что! Он же ко мне бежал со всех ног. Так хотел к цирку моему присоединиться, что аж не вытерпел до конца заключения! Мы быстренько скрепим сделку, заверим её печатью арбитра, и всё, Серп Адрон принадлежит мне. Да и вообще, вы его хоронить собирались, так что всё, поезд ушел, он больше не ваш узник… а мой.
— Решение добровольное? — обратилась она к Платону.
Тот уверенно ответил:
— Разумеется.
Виктор отошел чуть назад, как бы показывая, что он участия не принимает, вообще случайно здесь оказался и очень бы хотел, чтобы все побыстрее свалили из его клуба. Если бы не взгляд, которым бес рассматривал окружающих, я бы решила, что он вообще абстрагировался от ситуации.
— М-да, не дают мне спокойно из отпуска выйти, опять вся в канцелярщине погрязну, — пробурчала девушка, выхватив из рук орка договор, пробежалась по нему глазами, проверяя правильность формулировок. — Ты помнишь, что в этой десятилетке это твой последний договорник?
— Но-но, вообще-то я не беру никого нового, — вампир поднял вверх указательный палец. — Я совершаю обмен. Вот он взамен неё.
— Где её договор? — арбитр зыркнула в мою сторону.
— Так вот же. — Нику похлопал себя по карманам, будто договор действительно мог лежать там. — Ой, потерялся что-то. Но ты же сможешь перезаключить сделку без этих глупых бумажек? Мы же свои твари, сочтемся.
— Альбеску, не испытывай моё терпение. Ты прекрасно знаешь, что мы работаем с тобой только на основании официальных контрактов.
Нику с обидой вздохнул, а затем… вытащил наружу смятую бумажку.
— Уже и пошутить нельзя. Держи, — передал он её девушке.
Я не верила своим глазам. Мой договор?! Откуда он у него взялся?
Неужели Нику заранее знал, что Платон придет именно сюда… за мной… и согласится отдать себя в услужение Альбеску, чтобы спасти меня? Хотя у него же была собственная предсказательница, возможно, она и сообщила, что события сложатся именно так.
От судьбы не убежишь, и Нику всем своим видом это демонстрировал. Как бы ни пыталась я скрыться от него, как бы ни искала обходные пути — а он знал, что мы встретимся.
Может, потому особо и не зверствовал, пытаясь отыскать меня во второй раз?..
Ждал, когда приплывет «рыбка» покрупнее в виде Платона и заглотит наживку.
Каждым своим действием, каждым словом я всё ближе и ближе подводила Платона к этому решению.
От осознания полной безысходности стало тяжело дышать.
— Да и вообще, — Нику подал голос, не позволив арбитру закончить с моим договором, — тут такое дело. Вот ты говоришь про десятилетку. Правильно говоришь, не спорю. Только это ж вроде конфиденциальная информация. По нашему с вами соглашению вы её распространять никому не должны. А тут лишние ушки, — он указал на нас с замершим в углу бесом. — Так что, может, эти самые ушки я тоже себе заберу? Куда их девать-то? Не умерщвлять же?
— Альбеску, в последний раз повторяю: не заигрывайся, — девушка откровенно шикнула на него. — Ты прекрасно знаешь все законы. Никаких тебе лишних ушек. Что-то не нравится? Иди в теневой арбитраж, если имеешь претензии — будем решать спор в рамках правового поля, а не болтовни.
— Да всё, всё, — вампир сразу скуксился. — Молчу. Лучше закончим с моим новым другом. Не хотелось бы отвлекать достопочтенного арбитра по всяким пустякам.
— Так и не отвлекай, — проворчала девчушка. — Давай сразу обговорим детали. Ты же понимаешь, что Серп Адрон — проблемный элемент? Если он куда-то вляпается — это станет твоей заботой. Отчитываться за него тоже придется тебе.
