– Как по учебнику, – прокомментировала Сибиллина.
Снова послышались аплодисменты, но на этот раз их переполняла энергичная восторженность – люди даже колотили по столам приборами.
– Знаете что? – сказал Уэверли. – Он освоил прыжок в туман, но это занятие ему вскоре наскучит, и придется выдумывать нечто еще более опасное. И по-настоящему безумное, попомните мое слово.
– А вот и следующий, – произнесла Сибиллина, когда последний прыгун шагнул с балкона. – По виду координация неплохая – лучше, чем у той бедняжки. Впрочем, он мог хотя бы подождать, пока поднимется Воронофф, просто ради приличия.
– А как он поднимется? – спросил я.
– В снаряжение входит моторизованная лебедка, так что он сам себя вытащит.
Я увидел, как последний прыгун ринулся в Бездну. На мой неискушенный взгляд, этот прыжок не уступал предыдущему. Тепловые потоки не прижимали падающего к краям кратера, а его поза казалась восхитительно изящной. Затихшая толпа напряженно следила за прыжком.
– Что ж, он не новичок, – произнес Фишетти.
– Просто скопировал расчет, – возразила Сибиллина. – Я следила за планерами, когда прыгал Воронофф.
– Это не возбраняется. Вы же знаете, за оригинальность очков не дают.
Прыгун все падал, светящееся снаряжение превратило его в зеленый болид, уносящийся в туман.
– Ого! – Уэверли показал на веревку, кольцами свернувшуюся на балконе. – Веревка должна была размотаться!
– Судя по тому, как прыгал Воронофф, да, – согласилась Сибиллина.
– Этот идиот отмотал себе слишком много, – сказал Фишетти. Потягивая вино из бокала, он с живейшим интересом глазел в Бездну. – Ну вот, запас израсходован, но теперь уже слишком поздно.
Он был прав: достигнув верхней кромки тумана, светящаяся точка нисколько не снизила скорость. На экране снова показалась фигура человека, снятая откуда-то сбоку, потом все исчезло в белой дымке – осталась только веревка. Прошли секунды – три, четыре… к этому времени Воронофф уже успел вынырнуть из тумана. Десять… двадцать… Через полминуты люди занервничали. Очевидно, это был не первый случай, и они понимали, чего следует ожидать.
Прошла почти минута, прежде чем прыгун показался из тумана.
Мне уже рассказывали о том, что происходит с пилотами планеров, рискнувшими заблудиться в тумане, но я не думал, что это выглядит настолько скверно. Защита костюма оказалась слишком слабой, чтобы выдержать давление и температуру. Он умер, сварившись заживо за несколько секунд. Камера задержалась на трупе, смакуя подробности. Я поспешил отвернуться от экрана. На войне мне доводилось видеть и не такое, но не сразу после роскошного ужина.
– Что ж, ему стоило взять веревку покороче, – пожала плечами Сибиллина.
* * *
Позже мы прошли по Стеблю назад, к посадочной площадке, где нас ожидал фуникулер Сибиллины.
– Таннер, куда прикажете вас отвезти? – спросила она.
Должен признаться, общество этих людей вызывало у меня все меньше энтузиазма. Все пошло из рук вон плохо. Я был благодарен за ужин и экскурсию на Стебель, но ледяное спокойствие, с которым они отреагировали на гибель прыгунов, наводило на неприятные мысли. Возможно, мне стоило предпочесть общество пресловутых свиней.
Однако я не мог упустить шанс.
– Наверное, вы хотите вернуться в Полог? – Сибиллина выглядела очень довольной. – Если желаете поехать с нами, это абсолютно не проблема. Простите, но я рискну настаивать.
– Только не чувствуйте себя обязанными. Вы уже проявили достаточное великодушие. Но если это не нарушает ваших планов…
– Ничуть. Садитесь в машину.
Фуникулер распахнул двери, Фишетти снова уселся в кабине водителя, остальные разместились позади, и мы взмыли в воздух. Теперь движение вагончика казалось привычным, и я, без преувеличения, получал удовольствие. Земля быстро исчезла внизу, мы достигли паутины Полога, и фуникулер вошел в размеренный ритм, пробираясь по одному из главных путей.
Именно тогда я снова подумал о том, что мне стоит рискнуть и пообщаться со свиньями.
– Как вам понравился ужин? – спросила Сибиллина.
– Это было великолепно. И вид, как вы и обещали, бесподобный.
– Хорошо. Вам нужно было запастись силами, они еще пригодятся. – Женщина откинула панель в плюшевой обшивке салона, проворно пошарила в нише и достала пистолет весьма угрожающего вида. – Как вы, очевидно, догадались, это оружие, и я держу вас под прицелом.
– Высший балл за наблюдательность.
Нефритовый корпус пистолета был украшен выпуклыми красными демонами. Она крепко сжимала рукоятку, и короткое темное дуло смотрело прямо на меня.
– Это для того, – продолжала Сибиллина, – чтобы вам не пришло в голову сопротивляться.
– Если бы вы хотели убить меня, то могли бы сделать это уже сто раз.
– Правильно. Но в ваших заключениях есть одна неточность. Мы действительно хотим убить вас. Только несколько необычным способом.
– И в чем его суть?
Сибиллина обратилась к Уэверли:
– Ты можешь сделать это здесь?
– Инструменты при мне, но я предпочел бы заняться этим на нашем корабле, – кивнул Уэверли. – Пока держи его на прицеле.
Я повторил свой вопрос, но они вдруг потеряли интерес к моим словам. Похоже, я влип основательно. Уэверли был не слишком убедителен, рассказывая о том, как стрелял в меня, спасая от каких-то свиней, – но мне не до предъявления претензий. Тем не менее если эти странные люди захотят убить меня…
Сибиллина уже отметила, что в моих логических суждениях наблюдаются слабые места.
Довольно скоро мы добрались до воздушного корабля. На подходе я смог полюбоваться великолепной панорамой с плененным судном, которое висело высоко над городом, – казалось, оно готово рухнуть в любой момент. Огни Полога мерцали где-то вдали, не было даже намеков на то, что рядом в ветвях есть другие жилища. Помнится, мне говорили, что это уютное и спокойное место.
Мы причалили. К этому времени Уэверли тоже нашел себе пушку, а когда я вступал на трап, ведущий на гондолу, Фишетти целился в меня из третьей. Все, что я мог сделать по собственному выбору, – это прыгнуть в пустоту.
Но ситуация не настолько отчаянная. Пока, во всяком случае.
Внутри гондолы меня проводили к креслу, в котором я очнулся лишь пару часов назад. На этот раз Уэверли меня привязал.
– Итак, перейдем к делу, – произнесла Сибиллина. Она стояла в небрежной позе и держала пистолет на манер шикарного мундштука. – Как вам известно, мозговой хирургией мы не занимаемся.
Она рассмеялась.
Следующие несколько минут Уэверли описывал круги вокруг моего кресла, что-то бормоча и аккуратно ощупывая мой череп. Затем, очевидно удовлетворенный, он извлек откуда-то из-за моей спины инструменты. Несомненно, они имели отношение к медицине.
– И что вы собираетесь делать? – Черт возьми, я должен получить ответ! – Пытать меня? Все равно ничего интересного не узнаете.
– Пытать, говорите? – Уэверли держал в руке сложную хромированную штуковину – вроде щупа, но с мигающими датчиками. – Признаться, это было бы забавно. Такого садиста, как я, поискать. Но в данном случае не вижу ни малейшего практического смысла причинять вам боль. Мы прокачали вашу память, так что знаем, о чем вы можете рассказать под пыткой.
– Блефуете.
– Ничуть. Мы просили вас представиться? Если помните, нет. Но мы знали, что вас зовут Таннер Мирабель, верно?
Он наклонился ко мне. На его голове пощелкивали и жужжали линзы, поглощая визуальную информацию в невесть какой зоне спектра.
– Вообще-то, мы не знаем, что нам нужно, господин Мирабель… Полагаю, вас действительно так зовут. Я вижу путаные следы воспоминаний – к некоторым пластам вашего прошлого не подступиться. И это отнюдь не располагает доверять вам. Согласитесь, наша подозрительность небезосновательна.
– Меня только что оживили.
– Ах да, ледяные нищенствующие. Обычно они выполняют свою работу превосходно. Но с вами эти ребята дали маху, их мастерства оказалось недостаточно, чтобы восстановить всю картину.
– Вы работаете на Рейвича?
– Вряд ли. Даже не слышал о нем никогда.
Он вопросительно глянул на Сибиллину. Женщина постаралась сохранить бесстрастный вид, но все же удивление промелькнуло – на миг расширились глаза. Похоже, она действительно ничего не знает о Рейвиче.
Что ж, в это даже можно поверить.
– Ну ладно, – сказал Уэверли. – Пожалуй, я смогу сделать это качественно и чисто. Хорошо, что у него в голове нет имплантатов, способных мне помешать.
– За дело, – сказала Сибиллина. – Черт побери, у нас нет времени – ночь на исходе.
Уэверли что-то поднес к моему виску, и я ощутил, как холодный металл вдавился в кожу. Затем услышал щелчок спускаемого курка.
Глава 17
Начальник службы безопасности стоял перед пленником, изучая его, как скульптор изучает свою работу на стадии предварительной модели – удовлетворенный результатом усилий, но отчетливо представляющий всю сложность задачи. Сделать нужно еще немало, и ошибок быть не должно.
