— Мы не против, но вы конные!
— Можем спешиться! — отозвался рубайятский дворянин.
— Тогда не вопрос! Будут вам поединки! Меч против меча! Один на один! До смертельного исхода!
— Отлично! Только без магии и щитов!
— Принимается! — майор оглянулся на строй и спросил: — Господа офицеры, кто примет вызов врага!?
Выходить не хотелось, но братья Виниоры вызвались, и я тоже сделал шаг вперед. Зачем? Не знаю. Возможно, сработал стадный инстинкт или я подспудно не хотел, чтобы меня считали трусом. И так поступили практически все офицеры батальона, а комбат выбрал поединщиков:
— Рунольв Виниор! Гуннар Виниор! Варан Агриоль! Тур Тарагир! — краткая пауза, взгляд комбата скользнул по лицам офицеров и он добавил: — Оттар Руговир!
«Вот и зачем мне это?» — промелькнула в голове мысль, а затем, уже выбирая себе противника, вместе с Виниорами я направился на поле. Будем биться. Такая наша судьба.
Мой противник оказался молодым блондином на несколько лет старше меня. Он был собран и готов к поединку, ноги на ширине плеч, а в правой руке длинная рапира из хорошей узорчатой стали, не иначе, работа гномов или умельцев из Ченстроя. Боец. Он вышел на бой ради славы, чтобы его именем гордилась дама сердца, а со мной все понятно, корнет Руговир на войне и выполняет приказ. Мы люди разные и цели наши не совпадали. Но было у нас и кое‑что общее. Уцелеть должен был только один и каждый хотел победить.
Замираем один напротив другого. Мы на поляне между двумя небольшими армиями, а справа и слева другие пары поединщиков. Ждем команду, и она звучит:
— Сходитесь!
Команду подал восседающий на породистом белом жеребце высокий и худощавый брюнет с длинными волосами, которые спадали на его плечи. Наверное, сам герцог Райфель. И мы сошлись.
Противник наступал и двигался весьма быстро, приблизился на расстояние удара и сделал пробный выпад. Я отступил, и он последовал за мной. Его преимущество в длине оружия, а мое в универсальности скьявоны, которая наносит не только клюющие удары, но и рубящие. Он наступает, а я уклоняюсь и отхожу. Сталь блестит перед глазами и в лучах опускающегося за горизонт солнца это выглядит красиво. Выпад! Еще один! И он кричит:
— Трус! Дерись!
Плевать! Я свои возможности знал и, ожидая подвоха, просто изучал противника. Однако он меня ничем не удивил. Стандартные базовые стойки и приемы. Значит, можно было переходить в контратаку, и когда его очередной выпад провалился в пустоту, я сделал шаг в сторону и резко, без переходов, прыгнул на него.
Местный аристократ оказался молодцом, реакция у него была хорошая, и он успел отступить, но скьявона полоснула его по темно–серым лосинам в области бедра. Есть! Я его достал. По ноге потекла кровь и он споткнулся.
Следующий удар! Скьявона отбила рапиру вверх, и мой клинок метнулся к горлу противника. Острие пробило трахею, порезало вены и артерии, и я остановился. Вот и все. Немного терпения, сноровки и самообладания, а в итоге победа. Противник повержен и, захлебываясь кровью, отбросил оружие, а потом прижал ладони к горлу. Бесполезно. Он уже не выживет и я, сделав шаг назад, огляделся.
Рунольв Виниор победил легко, просто свалил рубайцятца одним мощным ударом и отсек ему голову, в лучших традициях северных берсерков. Варан Агриоль, верткий лейтенант из роты Рейнера, взял своего ловкостью, и вонзил меч ему в глаз. Тур Тарагир, второй лейтенант из роты Локаррэ, метнул свой клинок в противника, словно копье, и пробил ему переносицу. А вот Гуннару приходилось трудно. Его противник воином оказался серьезным, совершенно седой пожилой вояка, который бился с фридлозе на равных, не уступая ему ни в чем, и исход поединка был не определен. Клинки встречались и отскакивали. Бойцы кружили по поляне, и бились в полную силу. Но, наконец, Гуннар взревел, подобно дикому зверю, и резко усилил натиск. Он входил в состояние боевого исступления, и его скорость заметно увеличилась, а сила ударов возросла. И тогда его противник, уже понимая, что проигрывает, сам подставил под меч Виниора грудь, и Гуннар вонзил в нее свой клинок. Это правильно — убивай врага без колебаний. Однако рубайятский аристократ смог ответить и его меч достал фридлозе, уткнувшись поручику в пах.
Седой упал, а Гуннар, потеряв сознание и теряя кровь, боком, свалился на него. После чего Рунольв бросился к брату, а мы прикрыли его, и сделали это очень вовремя. Несмотря на договоренность о честности поединка, герцог Райфель плюнул на свою честь и послал против нас тарримцев. Наверное, он надеялся захватить кого‑то из морейских офицеров и отбить тела поединщиков, но мы были начеку.
«Огненная капля» вылетела из моей ладони и сшибла одного всадника. Агриоль метнул кусок льда, который ударился об землю, раскололся на сотни осколков и свалил еще троих. А Тарагир послал навстречу противнику облако темного дыма, которое на время прикрыло нас от вражеских выстрелов.
— Ай–я-я–я-яй!!! — разнесся по полю боевой клич тарримцем и один из них вынырнул из дыма. Агриоль попытался достать его «Ледяной иглой», но всадник ловко свалился под брюхо лошади, а затем снова оказался в седле, и в его руках появилась черная веревка с большой петлей. Аркан. Он метнул его, и петля опустилась на Тарагира. Поворот лошади и резкий рывок. Лейтенант упал, но я был рядом, и скьявона рассекла веревку. А затем я применил силовую петлю, тот же аркан, только невидимый, и скинул вражеского конника, который рухнул наземь спиной и сразу же заткнулся.
— Отходим! — услышали мы команду Рунольва. И, подхватив трофейную рапиру, законный трофей, я бросился бежать. А вот Тарагир и Агриоль вместо оружия прихватили сбитого тарримского кавалериста. Опасно, так как вслед за первым всадником могли появиться другие, но все обошлось.
До строя добежали благополучно. Вслед летели стрелы, но дым не давал тарримцам прицелиться, а когда он рассеялся, мы уже были среди своих. Истекавшего кровью Гуннара приняли целители. А батальон начал бить в щиты и двинулся на врага.
— Дух–х! Дух–х! Дух–х!
Удары в такт шагам. Ровный строй и блеск оружия. Штурмовики надвигались на войско герцога Райфеля, подобно стальной несокрушимой лавине. Однако рубайятцы и тарримцы боя не приняли. Всадники осыпали нас стрелами и получили в ответ добрую полусотню арбалетных болтов, а затем рассеялись. Ну, а пехота герцога отошла в лес, куда нам лезть не хотелось, и комбат приказал отходить.
В Травене готовились к ночному сражению. На окраину села выдвигались полевые баллисты, а маги принимали общеукрепляющие настойки. Воины точили клинки и ужинали, а офицеров собрал Агликано, который нарезал каждой роте свою боевую задачу. Кому куда, а наши четыре взвода поставили на переправе через реку, как усиление двух пехотных рот, и комбат был с нами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
