— Затем, что ты единственный человек, которому удалось исчезнуть, и потому можешь понять, с чем было связано мое решение и в каком состоянии я его принял. И именно сейчас — потому что скоро ты увидишь Алмаз, и, вероятно, также окажешься перед серьезным выбором. Я хочу, чтобы ты знал: ты не один. Способность исчезать не изменяет ничего, кроме формы. Она открывает новые горизонты, но ни от чего не освобождает. Мы не становимся мудрее, сильнее или сострадательнее, а если даже понимаем и сострадаем больше других, это лишь делает более мучительным принятие иных решений. Хотя возможно, мы покорнее подчиняемся необходимости.
— Так в чем весь смысл? В покорном принятии неизбежных страданий?
— Нет. Смысл — в жизни. В ее явлениях, значениях и загадках.
— Ну ладно, — рассмеялся Дэниел, — тогда расскажите мне о жизненных явлениях.
— В таком случае я кратко процитировал бы тебе первое положение «Изумрудной скрижали», труда, приписываемого Гермесу Трисмегисту, протоалхимику: «Что внизу, то и наверху. Что наверху, то и внизу. Это и есть объяснение всех чудес».
— Чудес? То есть мы собираемся заняться чудесами?
Вольта взглянул на Дэниела и покачал головой:
— Оленю следовало лягнуть тебя посильнее. Будем надеяться, что Алмаз вразумит тебя. А сейчас давай оставим метафизику и перейдем к более земным задачам — непосредственно к похищению.
После того, как была помыта посуда, Вольта расстелил на столе большую карту и стал указывать карандашом:
— Итак, Алмаз находится на испытательном полигоне «Уайт-Сэндс», точнее — здесь, в Долине Тулароса, между Сан-Андресом и месторождением Кэпитэн, в старопахотных апачских землях Мескалеро. Ближайшие города — Тулароса, Мескалеро, Хай Роллс и Бент. В резервации Мескалеро есть наши люди, поэтому будем использовать этот участок при подготовке рейда; полевая штаб-квартира находится в Эль-Пасо. Так что здесь никаких проблем.
Вольта убрал карту и достал аэрокосмическую фотографию, на которой изображался вулкан, возвышающийся над равниной. Дэниел встрял:
— Может, я сначала расскажу, как я собираюсь похитить Алмаз? Это сэкономит нам время и силы.
— Думаю, целесообразнее будет, если сначала я расскажу тебе о системе охраны, а ты послушаешь и, если пожелаешь, примешь к сведению. В любом случае ты должен об этом знать. Если возникнут расхождения с твоим планом, скажи мне.
Вольта указал на конус вулкана:
— Это гора Санрайз, как ты уже заметил, вулканическое образование высотой в пятьсот сорок пять футов, хотя выглядит более высоким. Отсюда, конечно, горой не назовешь, но здесь ведь мы не окружены солончаками, — карандаш Вольты скользнул к темному прямоугольнику у основания горы. — Отсюда начинаются неприятности. То, что ты видишь, — начало туннеля, ведущего к центру горы. Длина его около семисот ярдов, угол наклона от входа до центра примерно пять градусов. Туннель завершается комнатой-тайником. В ней наш Алмаз.
— Какой там замок?
— К замкам мы перейдем позже. Сначала давай рассмотрим туннель. Там четыре пропускных пункта, каждый охраняется командой морпехов с пулеметами. Пулеметы находятся в специальных бункерах в стенах туннеля. Охрана меняется каждые шесть часов, но предыдущая команда покидает пост только после того, как заступила новая, так что смена караула, обычно самый удобный момент для проникновения, в данном случае хорошо контролируется.
— Я начинаю понимать, что означает «усиленная охрана», но все это никак не влияет на мой план.
— Гляди, — Вольта положил поверх фотографии схему туннеля. — В туннеле четыре самостоятельных системы сигнализации, по одной на каждый пропускной пункт, каждая контролируется военно-воздушной базой Холлоумен в двадцати милях к югу. В случае чего эскадрон F-15 и целая компания морпехов на вертолетах прибудет на место через пятнадцать минут — а то и раньше.
— Это мне не нравится. Хотя, опять же, никак не отражается на моем плане.
— Не нравится в принципе?
— Ну да. Поскольку любой промах может стать последним.
Вольта кивнул:
— Плюс к этому воздушное пространство над Долиной Тулароса контролируется радиолокационными установками с базы — но только начиная с высоты в пятьсот футов, так что небольшой самолет или вертолет там вполне пролетит. Правда, право на просчет у нас здесь тоже весьма ограничено.
Но вернемся пока к туннелю. Внутри была проложена колея для электрокаров, которые перевозят людей и грузы. В последнее время там проводилось много технических работ, так что, возможно, наша информация устарела. Думаю, ты понимаешь, как сложно проверить все тонкости при том, что наблюдательного пункта непосредственно на месте у нас нет. Поэтому первое, о чем я хочу тебя предупредить — и повторю это еще не раз: если ты обнаружишь, что хоть что-нибудь идет не так, как ожидалось, не позволяй себе никаких импровизаций! Сделай шаг назад; доложи о происходящем; мы пересмотрим план.
— Допустим, мой план не прокатит? Я еще не слышал ничего о вашем собственном.
— Мы еще не перешли к самому неприятному: к тайнику. Он был изготовлен Сибрук Секьюрити по спецзаказу ЦРУ. Это куб идеальной формы, со сторонами в тринадцать футов, каждая стена укреплена двухфутовой пластиной нержавеющей стали.
— Отлично, — усмехнулся Дэниел, — будет где разгуляться.
— Более того, — продолжал Вольта, — каждая стена, кроме двери и пола, оборудована снаружи электрочувствительной сеткой, реагирующей на давление в диапазоне пятисот фунтов на квадратный дюйм и температурные изменения в диапазоне трехсот градусов. Дверь и пол чувствительны к давлению изнутри тайника в пять фунтов на квадратный дюйм и к изменению температуры в десять градусов. Так что просверлить отверстие или взорвать стену будет довольно сложно. За состоянием сеток следят одновременно и независимо с пропускных пунктов, с военно-воздушной базы и с ближайшей точки ЦРУ — и, разумеется, сигнализация сработает, если дверь будет открыта или закрыта иначе, кроме как путем набора последовательности цифр, которая меняется ежедневно.
Вольта усмехнулся:
— Ну, где теперь твой план?
— В заднице, — признался Дэниел.
— Я полагаю, ты рассчитывал пробыть в тайнике достаточно долго, чтобы потом дематериализоваться вместе с Алмазом.
— Ну да. Я думал, я просто заберусь в тайник, пробуду там тридцать-сорок часов, которые требуются, чтобы объект оказался в моем поле, или как там вы говорили. Вы, значит, тоже об этом подумали.
— Да, это приходило мне в голову, но я отказался от этой идеи еще до того, как узнал, что пол в тайнике чувствителен к изменению давления.
— Почему?
— Ты слишком рискуешь. Допустим, ты будешь в тайнике в тот момент, когда они придут — а они делают это довольно часто — взять Алмаз для опытов в лаборатории ЦРУ?
— Я бы исчез.
— И как долго ты пробыл бы в таком состоянии?
— Я уже достиг двадцати минут, как вы и велели, но чувствую, что могу выдержать дольше.
— А если бы они остались внутри в течение часа? Тебе пришлось бы воплотиться.
— Да, но не обязательно в тайнике. Я бы прошел сквозь гору, воплотился, подождал, пока они уйдут, и вернулся бы в тайник.
— Тебя могли бы заметить снаружи, там негде спрятаться. К тому же пришлось бы прервать контакт с Алмазом и начать все сначала. Возможно, прошли бы многие месяцы до тех пор, пока ты смог бы пробыть с Алмазом сорок часов кряду — и я уверяю, твои силы иссякли бы намного раньше. И хорошо еще, если сорока часов хватило бы на то, чтобы принять Алмаз в свое поле. Мои выводы о сорока часах основаны на наблюдении за силовыми полями и мощностями обычных предметов. Алмаз — предмет необычный. Возможно, ты подпадешь под его поле — шестифунтовый шаровидный Алмаз, который к тому же светится, наверняка обладает немалой силой.
— Шестифунтовый?
Вольта поднял бровь:
— Можешь, конечно, проверить мои расчеты, но тридцать тысяч карат по двести миллиграммов каждый — получается примерно шесть фунтов. Размером с шар для боулинга.
— Отчего он светится? — осторожно спросил Дэниел.
— Никто из наших людей его не видел, а информация, которую им удалось собрать, обрывочна. Все, что мы знаем — от Алмаза исходит свет. На самом-то деле видели его немногие, и до сих пор сомневаются, не опасно ли верить собственным глазам. Они ведь тоже боятся. Теперь они разбились на две фракции: одни думают, что это происки КГБ с целью шпионажа, другие — что Алмаз заброшен инопланетянами для наблюдения за Землей. Да, выдвигалось еще предположение о том, что это артефакт утерянной цивилизации — лучше всего на ее роль подходит Атлантида. Одним словом, они знают, из чего Алмаз сделан, но понятия не имеют о том, что это и как связано с реальностью.
В последнее время иерархии разведслужбы пришлось здорово почесать в затылке. Никто не хочет принимать ответственность на себя. Ты же знаешь любимые речи бюрократов: «А кто еще в курсе?» и «Как бы прикрыть свою задницу?» И нам это на руку, хотя действовать надо быстро.
