Глава 25
ОХОТА НАЧАЛАСЬ
Эмборджина Камден, герцогиня Гертон, сидела в саду своего городского дома, стараясь сохранять царственный вид. Это было не так уж и трудно. У Джины была чудесная осанка, она сидела, выпрямив спину и гордо вскинув голову. Ее густые рыжеватые волосы были уложены в прическу, которая особо подчеркивала всю прелесть ее лица.
— Долго еще я должна вот так сидеть без дела? — нетерпеливым тоном спросила она человека, который в течение двух часов делал какие-то наброски углем на листе бумаги.
— Тсс! — произнес художник. — Ради Бога, не шевелись, Джина!
Едва не заскрежетав зубами, Джина снова выпрямила спину. Она не забывала о том, что герцогини проявляют свое раздражение или недовольство только в самых крайних случаях.
О, если бы сейчас няня вывела в сад Макса! Мальчик наверняка бы засеменил к ней. Подхватив его на руки, она положила бы конец утомительному позированию.
— Еще немного, дорогая, и я отпущу тебя, — сказал художник. — Ты представить себе не можешь, как ты хороша сейчас! Посмотри, что у меня получилось.
Джина вскочила с места. Подойдя к художнику, она заглянула ему через плечо.
— О нет! — тут же в отчаянии воскликнула она. — Ты же обещал, Кэм!
Герцог Гертон усмехнулся:
— Что такое, Джина? Неужели тебе не понравились наброски к скульптурному портрету?
— Наброски? — вскричала она. — Да ты изобразил меня в чем мать родила!
Она попыталась выхватить у него из рук лист бумаги, но он отвел руку в сторону.
— Твой скульптурный портрет будет прекрасно выглядеть на фоне лужайки перед нашим домом, — заявил Кэм, пряча усмешку. — Я не вижу лучшего применения для розового мрамора, который нам доставили на прошлой неделе.
Обхватив свободной рукой жену за талию, он крепко прижал ее к себе.
— Я этого не допущу, — заявила Джина, пытаясь дотянуться до наброска.
— Ты можешь разорвать этот лист бумаги, Джина, но это ничего не решит, — сказал Кэм. — Я знаю каждый изгиб твоего тела. Я могу взять любой кусок глины и вылепить тебя по памяти в кромешной тьме. Поверь, люди придут в восхищение от этого портрета.
Кэм обнял жену обеими руками и поцеловал ее в губы.
— Ты просто негодяй, Кэм. Как вообще тебе могла прийти в голову мысль изобразить обнаженной собственную жену? — негодовала она.
Однако прикосновения Кэма заставили ее забыть обо всем на свете. Она решила, что несколько позже сможет проведать Макса, находившегося сейчас в детской…
Джина смотрела в глаза мужа как завороженная, не чуя под собой ног.
— Не забывай, что вокруг нас люди, — промолвила она. Но герцог, не обращая внимания на предупреждение жены, только крепче сжимал ее своих объятиях.
— Я мог бы вслепую вылепить каждый изгиб и контур твоего тела, — прошептал он, прижав губы к ее уху. — Давай поднимемся наверх.
— Мы не должны этого делать, дорогой, — прошептала Джина, тая от страсти. — Макс вот-вот начнет искать нас.
— Он сидит сейчас в детской и за обе щеки уплетает свой полдник.
Кэм бросил на землю набросок, чтобы ему было удобнее обнимать жену, и стал искать ее губы.
— Ну хорошо, — прошептала Джина, устремляясь ему навстречу.
Она обожала этого сумасшедшего мужчину, за которого несколько лет назад согласилась выйти замуж.
Они слились в страстном поцелуе, не замечая ничего вокруг.
— Ваша светлость, — раздался вдруг настойчивый голос слуги.
Джина попыталась отстраниться от мужа, но Кэм не желал размыкать объятий, несмотря на присутствие дворецкого.
— Я вас слушаю, Таус, — нехотя отозвался Кэм, прервав поцелуй.
Не выпуская жену из своих крепких рук, он не сводил глаз с ее лица.
— К вам явился гость, ваша светлость, — возвестил дворецкий, глядя куда-то в сторону. — Граф Мейн.
— Если Мейн рассчитывает внести твое имя в список тех женщин, над которыми он одержал победу, то ему было бы лучше не родиться, — с угрозой в голосе заявил Кэм.
В этот момент герцог сбросил маску учтивого аристократа. Он долгое время пробыл в Греции и не считал дикими тех горячих жителей этой страны, которые с яростью бросались на своих соперников, пытавшихся отбивать чужих женщин.
— Мейну нужна не я, а Хелен, Кэм, — сказала Джина, пытаясь успокоить мужа.
Кэм на мгновение задумался.
— Да, ей не помешали бы отношения с таким ловеласом, как Мейн, — с озорной улыбкой сказал он. — Мне всегда казалось, что Хелен чересчур пресна и рассудительна. Роман с графом пойдет ей на пользу.
— Кэм! — одернула его Джина. — Я не потерплю, чтобы моих подруг оскорбляли. — Повернувшись к Таусу, она приказала: — Попросите графа пройти в сад, я приму его здесь.
— Я даю тебе десять минут на разговор с этим обольстителем, — сказал Кэм, обняв жену за талию. — Десять минут, Джина, иначе он успеет соблазнить тебя.
Джина хотела что-то возразить, но передумала.
— Хорошо, — согласилась она. — Мне хватит десяти минут на разговор с ним.
Выйдя в сад, граф Мейн увидел, что герцогиня срезает розы в своем цветнике, раскрасневшись от этого занятия.
— Я рада видеть вас, — промолвила она, протянув гостю изящную руку.
Мейн невольно залюбовался Джиной. Солнце ярко освещало ее роскошные рыжие волосы и лежавшие в корзинке срезанные алые розы.
— Как жаль, что вы счастливы в браке, — с сокрушенным видом сказал он и поцеловал ей руку. — Позволю себе заметить, что я был бы доволен, если бы обстоятельства изменились.
Она засмеялась. От ее низкого звучного голоса граф пришел в возбуждение. Если бы он встретил женщину, подобную Джине, то не раздумывая женился бы на ней.
— Я догадываюсь о причинах, заставивших вас явиться ко мне, — промолвила Джина. — Во всяком случае, вас привело сюда отнюдь не желание убедиться в том, что я счастлива в браке.
— Вы правы, — вздохнув, согласился Мейн, — я пришел к вам в надежде узнать, в каком направлении скрылась ваша прелестная подруга Хелен.
— Вы хотите сказать, что довольно близки с ней и имеете право знать это? — спросила Джина, не сумев скрыть своего любопытства.
— Ну, во всяком случае, она разрешила мне называть ее по имени.
Конечно же, герцогиня и не собиралась говорить своему гостю правду о леди Годуин.
— Хелен решила отправиться на воды, — сказала она, потупив взор. — Ее утомили выезды в свет и городская суета. К сожалению, она запретила мне давать кому бы то ни было ее адрес.
— Гм… мне всегда казалось, что раньше она часто хворала и злоупотребляла разного рода лекарствами, а в последнее время Хелен, напротив, представляется абсолютно здоровым человеком.
— Как бы то ни было, — рассеянно сказала Джина, понимая, что ей уже пора заканчивать разговор с гостем, — я не могу сообщить вам ее адрес, поскольку не хочу обманывать ее доверие.
