— Зеленый, уймись!
— Эй-парень, ты что, не понял?! Нас же щас…
— …отпустят.
— …освежуют, а потом… ЧТО ТЫ СКАЗАЛ?!
— Отпустят на все стороны, — ухмыляясь, подтвердил конвоир. — Она, — тролль указал на Венгу, почему-то использовав для этого мизинец левой руки, — вас выиграла, всех-всех-всех.
Если приговоренному к смерти человеку — и не только — непосредственно перед казнью сообщить, что все отменяется, то следующие минуты две-три его лицо будет представлять собой весьма занимательную и познавательную картину. Лучше всех — в смысле, невозмутимее — оказалась Марти, зато гоблин выдал целый каскад гримас, заметно расширивший мои познания в части мимики зеленошкурых.
— Так я эта, пошел за остальными.
— Какими остальными?
— Остальными ваша банда, — поведал тролль с видом усталого родителя, в сотый раз объясняющего ребенку, почему трава зеленая, а вода — мокрая.
— Наша банда уже вся здесь, — в тон ему сообщил я и, указав на ошалело моргающего парня, добавил: — Даже с перевесом.
Довеском, на мой взгляд, были не только рыжий с чернявым, но и Сестрички, однако об этом я предпочел пока умолчать.
— Не-ет, — возразил тролль. — Вся ваша банда еще в яма сидеть. Ты меня не путай, человека — мне сам великий вождь сказала: «Освободить их…»
— …и вернуть все, до последней оголодавшей гниды, — закончил я. — И мы уже все…
Я осекся и начал поворачиваться к вампирке — медленно, так что Лисса опередила меня:
— Венга, а скольких именно ты выиграла?
— Не знаю, — безмятежно сообщила вампирка. — Мы играли до тех пор, пока у мистера Троя не закончились все ставки.
«У меня — много», вспомнил вдруг я и, не удержавшись, оглянулся. Сундука с золотом нигде не было видно. Мистер Трой то ли позабыл об этой своей фразе, то ли не повторил её Венге.
— Ну, я пошла…
— Стой!
Встав, я подошел к оружейной куче и убедился, что глаза меня не обманули — обошедшийся мне в ключицу английский карабин лежал в верхней части её северо-западного склона, причем патронная лента была заботливо намотана вокруг ствола.
— Отнеси вот эта ружбайк… тьфу, поди к мистеру Трою и вручи этот карабин великому вождю лично в лапы. Это наш дар ему — за хорошее обращение, приятное общество… ну и вообще за все хорошее.
Речь получилась довольно бессвязной, но сработала — наш тролль, как и практически любой зеленошкурый, мог плохо говорить по-человечески, но, судя по загоревшимся глазам, хорошее оружие распознавал с первого взгляда и за полмили.
— Эта… достойная подарок, — выдохнул он. — Великий вождь будет рада.
— Ну так порадуй его прямо сейчас, — вкрадчиво предложил я. — Зачем ждать.
Тролль заколебался. С одной стороны, у него имелся четкий приказ того самого вождя… но желание порадовать великого «вот прям щаз-з» оказалось заметно сильнее.
— Вы тока стойте здеся, — скороговоркой выпалил он. — Я быстро вернуся…
Я дождался, пока он скроется за кустарником, и развернулся к Линде… но в последний миг передумал и обратился к вампирке.
— Сможешь сделать так, чтобы эти, — я кивнул в сторону пары ковбоев, — прилегли отдохнуть на часок-другой?
Обратиться с этой просьбой к дарко значило бы заново подписать двум людям смертный приговор. Венга тоже была не самым лучшим вариантом — что и подтвердила почти сразу.
— Могу. Но убить было бы проще. И надежней.
— В этом-то, — мрачно сказал я, — и не сомневаюсь. Но сейчас сделай, пожалуйста, именно то, что я попросил.
— Сделаю.
Кажется, ковбои успели заподозрить что-то неладное, хотя бы по той простой причине, что посреди Запретных Земель приближение какого-то непонятного существа — а девчонку во фраке сложно назвать понятным существом! — обычно не сулит ничего хорошего. Но вот предпринять они уже ничего не успели — на полпути вампирка перешла на бег, прыгнула… удар с носка, разворот, каблук — и два тела падают на песок.
— Мило, — прокомментировала Сальватано. — И милосердно. Но в данных обстоятельствах совершенно неуместно. Рискну предположить, Кейн, что ты и Билли Шарго с остальными его людьми тоже собрался оставить в живых?
— Это был нелегкий выбор, — буркнул я, наклоняясь и вытягивая из кучи свой оружейный пояс. — Но шестая заповедь[8] победила.
Чистая правда, между прочим. Я вполне отдавал себе отчет, что перестрелять Шарго и его бандитов здесь и сейчас было бы лучшим вариантом — с позиции сохранности собственной шкуры. Но мысль о хладнокровном расстреле нескольких десятков безоружных людей хоть и упорно всплывала в голове, но вызывала при этом приступы тошноты. Собственно, даже и намеченный мной выход был в этом смысле не ахти — однако ж он хотя бы оставлял мои руки в относительной чистоте.
— А шестая заповедь заодно не пообещала тебе, что после такого чуда Шарго раскается, публично высечет себя на площади Погребальнеца и удалится в пустыню, замаливать грехи? — ехидно спросила дарко. — Нет? А может, он хотя бы поклялся на Библии не пытаться больше убить некоего парня по имени Кейн? Тоже нет? Ну тогда, может, еще не поздно передумать?
— Не поздно, — согласно кивнул я. — Причем «не поздно»… в широком смысле.
Это был самый лучший выхват револьвера за всю мою жизнь. Миг назад «Громовой Кот» спокойно лежал в кобуре и р-раз — его ствол уже направлен чуть выше живота стоящей напротив полукровки.
— Шарго пытался убить меня, это ты верно заметила. Но пуля в моем боку — ваша.
Губы дарко странно искривились — казалось, она сейчас то ли расплачется, то ли примется хохотать.
— Р-р-л-та-г… проклятый с-свет…
В следующее мгновение со стороны оружейной кучи донесся громкий лязг и чьи-то не менее звучные проклятья, а затем вокруг меня начали щелкать курки.
Гоблин, схватив первый попавшийся «винчестер», целился в голову Францески. Та держала меня под прицелом большого и очень ржавого «кольт-нэви». Марти навела дробовик на вампирку, но больше всех меня поразила Лисса. Во-первых — я не мог бы в этом поклясться, но был почти уверен — китаянка не приближалась к оружейной куче и появившиеся у неё в руках дерринджеры были её собственными… причем успешно пережившими обыск троллей. Во-вторых, Лисса целилась в дарко… и меня!
— К-компаньон?
— Не уверена, — ледяным тоном произнесла китаянка, — есть ли у вас двоих мозги, очень уж старательно вы скрываете их наличие. Но если они все же имеются, то даю ровно десять секунд, чтобы вы научились ими пользоваться. Или на одиннадцатой я вышибу из ваших черепов большую кучу дерьма. Десять! Девять! Восемь! Семь!
Первым делом я убрал палец за пределы спусковой скобы. Затем очень медленно поднял ствол вверх.
— Мир?
— Перемирие, — фыркнула дарко. — Давай, Кейн, выкладывай, что ты там задумал.
— Нам нужно сделать уйму дел, и очень быстро, — с этими словами я сел на землю. Не очень воодушевляющий личный пример, но падение ничком было бы еще хуже. — Лошади… нам нужно увести всех. Или хотя бы отогнать их подальше. Линда… займись этим со своими. Компаньон… и ты, Венга. Надо бы отобрать в той куче барахла наши вещи… ну и все, что может нам пригодиться. Зеленый, теперь слушай меня сюда: твоей задачей будет забрать наше оружие и… у тебя есть выпивка?
— Для тебя найду, но, эй-парень, сейчас не самое…
— Когда мы заберем наше оружие, — перебил я гобла, — возьмешь бутылку или что у тебя там, польешь оставшуюся груду и подожжешь.
— Тратить на это первосортную спотыкаловку… ладно, сделаю.
— Всем, — я повысил голос, — все понятно? Или есть вопросы?
— Да какие вопросы, все ж просто…
— Есть, — неожиданно произнесла вампирка. — Кто будет за главного, когда ты потеряешь сознание?
— А с чего ты взяла… — возмущенно начал я… и провалился в темноту.
Глава 15
— Ы-ы, ну что я тебе говорил, эй-парень?! — Гоблин явно был доволен собой и, как ни странно, у него имелся вполне заслуженный повод к этому. — Говорил, доведу прямиком до гор?! Вот они, ваши горы, руку протяни.
«Протяни руку» тянулось еще мили на две-три, но в целом приходилось признать, что гобл действительно выполнил свое обещание и даже заметно раньше, чем предполагалось. В последнем, правда, доля заслуг Толстяка была совсем незначительна. Просто ехать по Запретным Землям — да и по любой другой относительно равнинной местности — в седле и с двумя-тремя запасными лошадьми получается куда быстрее, чем тащиться по той же равнине пешком.
— Признаю, чудо действительно свершилось. Я-то уж приготовился к тому, что ты будешь возить нас по этой чертовой пустыне лет сорок, на манер Моисея.
— Ы-ы, эй-парень, ты не путай! — заявил Толстяк. — Я — честный гоблин…
Позади нас кто-то сдавленно хихикнул.
— …а ваш Моисей точняк был гномом!
