— Можно. Но не нужно.
— П-почему?
Мне стоило большого труда вновь не сорваться на крик. Она ни в чем не виновата, она действительно так думает. Её так научили.
— Еще рано.
— Рано?! Нам осталось проехать милю до склона и перевалить через седловину. Привал мы будем устраивать уже в долине, а завтра… я плохо представляю, что мы будем делать завтра с утра.
— Думать. Но завтра, с утра, сейчас в этом смысла нет. У тебя еще может появиться важная дополнительная информация. Или обстоятельства изменятся.
— За оставшиеся пару часов?!
— Да.
— Послушай, Венга, — вздохнул я, — понимаю, объяснить кому-то другому вещи, которые тебе самой кажутся очевидными, это сложно. Но все-таки попробуй найти хоть один довод…
— Мы в Запретных Землях.
— Безупречный ответ, — пробормотал я. — Исчерпывающий и разом все объясняющий.
Доза иронии в этой фразе была, что называется, лошадиной — но для вампирки её оказалось явно недостаточно.
— Спасибо. Я старалась.
— Верю, — вздохнул я. — Ты просто не умеешь иначе. И… тебе тоже спасибо. Прости, что не сказал этого раньше.
— Раньше?
— Ты выиграла мою жизнь… нас всех у вождя троллей. А я даже спасибо не сказал. Вот, исправляюсь.
* * *
— Эй-парень, на что ты так уставился?
— На птицу, — я указал стволом ружья вверх по склону, в розовеющие полотна закатного неба, — вон там. Уже пару минут за ней наблюдаю. Забавно, длинная шея и длинный хвост, издалека похожа на дракона, хотя, конечно, никаких…
Справа неожиданно донеслось шипение. Обернувшись, я увидел, как Сальватано, злобно скалясь, пригибается к лошадиной гриве.
— Ты — идиот, Кейн! — выкрикнула она сквозь шипение. — Ты — идиот, а это — дракон!
— Толстяк, — я обернулся к гоблу, — ты же говорил, что в этих местах драконов отр…
— Это — дракон! — уже почти спокойно повторила дарко. — Который готовится к атаке.
И тут же, словно услыхав её слова, «птица» начала стремительно увеличиваться в размерах.
Положение, на мой пессимистический взгляд, было хуже, чем безвыходное. Я читал множество книг, где имелось описание драконьего налета. Вывод из этих описаний следовал вполне четкий: если в атакуемом отряде нет архимага, то единственным шансом на спасение является очень быстро провалиться сквозь землю. Не сквозь всю земную твердь, разумеется, но футов на тридцать-сорок вглубь.
— Бросайте лошадей! — рявкнул гоблин. — Бросайте лошадей и прячьтесь за камнями! Может, он погонится за ло…
А еще может появиться святой Георгий на Пегасе, подумал я… впрочем, подумал, находясь уже на полпути к симпатичному валуну. Идея гоблина не выглядела особо умной, но сидеть в седле и ждать, пока тебя поджарят заодно с конем… в конце концов, у нас целый табун отличной, вкусной конины, так неужели этому ящеру захочется выколупывать из-под камней всяческую мелочь?!
Впрочем, едва успев добежать до валуна, я понял, что мысль остаться в седле была бы дважды неудачной. Лошади обнаружили пикирующего с небес дракона позже нас, но когда заметили… думаю, окажись на их пути каменная стена, они бы её снесли.
Затем на какое-то время наступила тишина, прерванная свистом, хлопаньем огромных крыльев и глухим ударом, заставившим гору ощутимо вздрогнуть. Судя по звуку, ящер приземлился где-то совсем рядом, чуть выше по склону, и это была плохая, очень плохая новость, означавшая, что удравшие вниз лошади дракона не заинтересовали.
Пожалуй, мне стоит еще раз извиниться перед Венгой, если, конечно, через пару минут останется кому и перед кем. Она в очередной раз оказалась права — в Запретных Землях совершенно не нужно строить планы и отягощать себя размышлениями о будущем, даже самом ближайшем. Потому что настоящее только и ждет повода ошарашить чересчур задумчивых чем-нибудь большим и тяжелым — отрядом троллей на тропе войны… или вот как сейчас — драконом.
Туп! Туп! Туп!
Я попытался втиснуться в щель еще глубже. Дракон шел по тропе, он уже был совсем рядом — я отчетливо слышал его гулкое дыхание, живо напомнившее речной пароходик под парами. Был и еще какой-то странный звук, нечто вроде позвякивания стекла, но…
ПЧХ-Х-Х!
Душа вернулась в тело секунд через пять, не раньше. Тело — к большому удивлению души — продолжало пребывать в прежнем состоянии, а не превратилось в щепотку пепла или поджаренный окорок.
ПЧХ-Х-Х!
Да что же там такое происходит?
Любопытство — в данном случае уж точно нездоровое — заставило меня высунуть голову из-за камня.
Огромный светло-коричневый ящер стоял на тропе в полусотне футов от меня. Узкая морда была задрана вверх, пасть полуоткрыта, предоставляя всем желающим «насладиться» видом на ряды белоснежных клыков, из ноздрей вырывались струйки пара. Глаза дракона, насколько я мог рассмотреть, были зажмурены.
ПЧХ-Х-Х!
Выдохнув клубок бурого дыма, дракон тряхнул головой, после чего совершенно кошачьим жестом потёр нос правой лапой.
— Пр-р-р-роклятая аллер-р-ргия…
Произнесено это было по-человечески, но сомнений в авторстве фразы у меня не было. Тем более что парой мгновений позже раздался еще и вопрос.
— Люу-у-уди… у вас штопора не найдется?
* * *
— И-исчо бутылку — и-и-и хва-атит!
— Б-бутылку, — повторил я и, подняв упомянутый драконом предмет, опорожнил его в чашу. Поправка — опорожнил не до конца, оставив малость виски на самом дне бутылки. Немножко — глотка на два… буль-буль-буль… пять-шесть.
— Ну, — дракон аккуратно подцепил наполненную чашу двумя когтями, поднял и махом опрокинул в пасть, — за з-знакомство!
За знакомство мы этим вечером уже пили — раз восемь, не меньше. Впрочем, я понимал дракона — зачем придумывать какой-то новый тост, когда и под старые хорошо идет?
— Д-дамы?
— Мне — коньяка! — громко потребовала Сальватано. — Того, французского!
— И мне! — присоединилась к ней Лисса.
— Щаз-з… — наклонившись над ящиком — и чудом удержавшись при этом в равновесии — я выудил из него пузатую зеленую бутылку. — Вот…
Ящик был велик, еще точнее — огромен, а его содержимое заставило бы любого владельца салуна взвыть от зависти не хуже костлявой гончей. И этот ящик был уже вторым из трех имевшихся. Большую часть, разумеется, выпил сам дракон, и если раньше у меня имелись какие-то иллюзии на тему ихнего пламедыхания, то сейчас все стало — понятнее некуда. Магический зверь, как же, как же! Да еще полпинты, и я смогу дышать огнем ничуть не хуже, а уж от перегара любой рыцарь будет падать шагов за двадцать… вместе с конем и оруженосцем.
— Черт, где штопор?! Какая зеленая…
— Д-дай сюда! — китаянка вытянула руку, покачнулась, я бросился наперерез… и итоге мы все-таки упали, но по крайней мере не в костер. Учитывая, что в пончо Лиссы после «удачной» попытки выбить пробку впиталась изрядная часть позапрошлой бутылки — можно сказать, нам крупно повезло. Только вот…
— Кхм… ты не могла бы встать… с меня?
— А з-зачем? — удивленно пробормотала Лисса. — Мне та-ак хорошо… эй, не трогай!
Последняя реплика относилась к дарко, отобравшей у меня коньяк.
— Забрала мужика — отдай выпивку! — прокомментировала Сальватано свои действия. — А жадничать — нехорошо! Франка, будешь?
— У меня пока есть.
— Марти?
— Она занята, — отозвался вместо оборотня гоблин. — И ва-абще, шумите поменьше. Мы тут пунш сооружаем. А это дело, как известно, ну-у очень ответственное, требует максимальной, ик, сосредоточенности, концентрации… ик, ну и этой… как её…
— Дистилляции?
— Во, точняк… тьфу, да пошли вы!
— Пу-унш? — переспросила Сальватано. — Что ж вы молчите! Кто, по-вашему, здесь главный специалист по пуншам?! Франка!
— Не я.
— Знаю, что не ты! Бери это… это… и еще вот этот ликёр — и давай сюда.
Мне вдруг захотелось отойти… или хотя отползти подальше, желательно — куда-нибудь за камни. Поводов к этому имелось аж две штуки, и если первый пока еще терпел, то второй — не очень. Дарко, эльфка, оборотень и гоблин — это само по себе взрывоопасная смесь, а уж если они пытаются что-то там смешать…
— Лисса? — негромко позвал я. Девушка не отозвалась, она по-прежнему лежала на мне, неподвижно, словно растекшись. Легкая, мягкая, теплая и… очень похоже, что китаянка попросту спала.
Дядя Айвен как-то сказал, что для настоящего мужчины нет ничего лучше, чем увидеть, как на его плече спит довольная им женщина. Правда, я не знал, насколько довольна Лисса именно мной, да и вообще…
Кто-то взял меня за плечи, приподнял и потащил куда-то. Все, что я сумел, — это подхватить здоровой рукой начавшую было сползать китаянку… и понадеяться, что меня тащит не костлявая гончая, а…
— Венга?
За весь предыдущий вечер вампирка не произнесла и пары слов, хотя содержимое розовых итальянских бутылок в её руках, насколько я замечал, испарялось достаточно быстро. Сейчас Венга также не удостоила меня ответом. Она осторожно прислонила меня к валуну, села рядом, с оставшейся свободной стороны, прижалась, осторожно положила голову на плечо… и закрыла глаза.
