Голос Анри, его слова кружились у меня в голове. Я запрокинул голову и закричал. Я звал брата, которого любил, но забыл. Я кричал, что Джахуа лишил меня самообладания, забрал мое прощание, и я кричал, что мой брат ушел, моя семья, моя сестра, моя маленькая Зоя ушла.
Не в силах стоять, я упал на колени. Я прижал руку к холодному камню. Я провел рукой по его имени. Анри, мой брат.
Мои слезы капали на мягкую траву. Лука все еще стоял у меня за спиной. Лука, человек, который убил моего брата, чтобы спасти свою любовь. Мое сердце сжалось, потому что теперь я понял. Я понял. Я убил, чтобы спасти Талию. И я сделаю это снова.
Глубоко вздохнув, я повернулся к Луке и сказал:
— Спасибо за честь моего брата.
Лука опустился на колени. Он положил руку мне на спину.
— Он был и моим братом, может быть, не по крови, но по оружию. — Лука отвел взгляд, потом оглянулся и сказал: — Как и ты.
Мое сердце забилось быстрее и быстрее, когда он произнес эти слова. Я вспомнил Анри, лежащего на траве в нашем детстве…
Ты мой близнец. Бабушка говорит, что у нас общая душа. Мы будем править вместе. Мы всегда будем вместе. Вместе мы сильнее. Ты знаешь это…
Анри опекал Луку, как брата, и я сделаю то же самое. Я окажу честь Анри, если последую его примеру.
Оттолкнувшись от травы, я протянул руку Луке.
— Мой брат принял тебя как брата. Для меня это тоже большая честь. Брат по оружию. И однажды в качестве зятя.
Лука выдохнул, как будто я освободил его от демона. Он взял меня за руку.
— Заал? — отпустив руку Луки, я обернулся и увидел Талию, стоящую позади меня.
— Талия, — прошептал я, и она обняла меня. Я прижал ее к себе, вдыхая ее успокаивающий аромат.
Ее руки гладили мою спину и волосы.
— Ты в порядке, zolotse?
Отстранившись, я посмотрел на самое красивое лицо, которое когда-либо видел, и ответил:
— Я свободен. У меня есть ты. — Я взглянул на Кису, которая купалась в объятиях Луки, и добавил: — У меня снова есть семья. — Я закрыл глаза и позволил себе улыбнуться. Я поймал быстрый вдох Талии и прошептал: — Я больше не один... и мое сердце полное.
Эпилог
Талия
Вечерний ветер был силен и нес с собой ледяной холод.
Но я чувствовала только тепло.
Я нежилась в объятиях Заала, прижавшись спиной к его груди. Мы лежали на мягкой садовой кровати на балконе нашего нового дома и смотрели на звезды. Лишь тонкая простыня покрывала наши обнаженные тела.
Заал глубоко вздыхал, его рука лениво описывала круги на тыльной стороне моей ладони. Мое сердце наполнилось любовью и обожанием. Мы нашли наше счастье, такое сильное и лучезарное счастье.
Прошло всего несколько недель с тех пор, как Лука вернул мне Заала. С тех пор, как Заал отомстил Джахуа. С тех пор, как он почтил смерть своей семьи — кровь за кровь с человеком, который пленил его.
Лука устроил так, что пустую квартиру Алика Дурова отдали Заалу и мне. Мои родители были недовольны тем, что я покинула их дом и переехала к Заалу. Отец настаивал, чтобы мы сначала поженились. Но, как и в случае Кисы с Лукой, я понимала, что Заал нуждается во мне больше, чем в браке. Он только учился жить и не отпускал меня.
С тех пор мы не расставались ни на секунду.
Киса закатила глаза, когда я двинулась против течения. Она всегда называла меня мятежницей.
И я была этому рада. Мы с Заалом не могли насытиться друг другом. Мы прикасались друг к другу, мы купались и занимались любовью день и ночь. Я любила его. Я любила его так сильно, что временами была уверена, что моя грудь не сможет вместить всю любовь, которая была в моем сердце.
И я знала, что он тоже любит меня. Это отражалось в каждом взгляде его нефритово-зеленых глаз, в каждом бережном прикосновении, в том, как он целовал меня — ласково, нежно, словно я была его вселенной.
Словно он был землей, а я его солнцем.
Заал пошевелился подо мной, и его горячая обнаженная кожа прижалась к моей.
— Я люблю звезды, — прошептал он в тишину ночи.
Я улыбнулась, играя кончиками его длинных черных волос.
— Мне они тоже нравятся, — ответила я. Мы проводили ночь за ночью на этой прекрасной крыше, просто наблюдая за ночным небом. И днем тоже. Заал сказал мне, что он помнит, как ребенком смотрел на небо. И после двадцати лет, проведенных в темноте, я хотела подарить ему его небо. Его ночь и его звезды.
Я хотела подарить ему весь мир.
Ведь я уже отдала ему свою душу.
Фоном тихо играла моя музыка. Я закрыла глаза. И я знала. Я просто знала, что жизнь никогда не будет лучше, чем сейчас.
Когда одна песня закончилась, потрескивающий звук знакомой песни разнесся по саду на крыше. Заал замер. Его рука остановилась на моей. Песня «Я пойду одна» Дины Шор доносилась через французские двери. Я улыбнулась.
Это была наша песня. Песня, которая значила мир для нас обоих.
Когда прозвучали слова Дины об обещании любить, губы Заала приблизились к моему уху, и он прошептал:
— Потанцуй со мной.
От его просьбы мое сердце затрепетало. Все, чего я когда-либо хотела, это чтобы мужчина обнимал меня во время танца. А Заал превзошел все мои ожидания.
Я кивнула в ответ на его приглашение и подалась вперед, но Заал обнял меня своими сильными руками. Он поднял меня с кровати и понес в гостиную. Скользнув вниз по его телу, я схватила его сильные руки. Я смотрела в его зеленые глаза.
Он выглядел потрясающе, захватывающе. Его оливковая кожа отливала золотом в голубом свете полной луны, светившей в окна.
Заал молча поднял мою руку и положил ее себе на плечо, потом взял другую и поднес к своей теплой груди. Свободной рукой Заал обхватил меня за талию и прижал к своей горячей коже.
Затем мы начали двигаться.
Заал медленно повел нас по комнате, и я прижалась щекой к его груди. Я закрыла глаза, позволяя старой песне выразить Заалу все, что я чувствовала.
Мы нашли наш собственный мир в нашем жестоком мире. И я бы не стала ничего менять. Это был мой рай. Заал был всем.
Он владел мной.
Обладал мной.
Был слит со мной всеми возможными способами.
Когда песня подошла к концу, рука Заала на моей талии переместилась к лицу, чтобы остановиться под подбородком. Он поднял мою голову и посмотрел мне в глаза.
Зеленые глаза смотрели в карие.
— Талия, — прошептал он. Я потерлась носом о его щеку. Заал наклонил голову и сказал: — Potzeluy menya. Поцелуй меня. — Я широко улыбнулась, и с его полуоткрытых губ сорвался тихий удовлетворенный вздох. Приподняв мой подбородок, он прижался губами к моим с низким гулом. Его губы были мягкими. Я чувствовала его любовь, всю его любовь в этом простом прикосновении.
Оторвавшись от моих губ, Заал прижался лбом к моему и прошептал:
— Ты… для меня.
Я снова улыбнулась. Я прошептала в ответ с абсолютной убежденностью и слезами на глазах:
— Я… для тебя.
Это были наши собственные слова.
Прямо из сердца.
Потому что я была его.
И он был моим.
Костава и Толстая.
Сердцем к сердцу.
Израненная душа к израненной душе.
***
Безымянная женщина.
Манхэттен, Нью-Йорк.
Дверь в мою квартиру распахнулась. В коридоре послышались шаги. Я вскочила с дивана и повернулась лицом к двери. Паника быстро поглотила меня.
Неужели они нашли меня?
Они знали, что я здесь?
Они, наконец, пришли за мной?
Я затаила дыхание, ожидая, когда Авто завернет за угол и войдет в комнату. Я облегченно вздохнула, глядя на своего старого друга. Потом заметила, что его постаревшее лицо покраснело, и он дрожит.
Застыв на месте от страха, я чувствовала невероятный жар от открытого огня, обжигающего спину. Авто пытался отдышаться, а я ждала. Ждала, когда он заговорит.
