собой: услуга за услугу или подкуп, деньгами или землями. Нечто подобное хотел от меня лорд Грей, спасибо ему за то, что обозначил цену сразу, не став увиливать —дескать, сочтемся. Но, кроме пряника, есть ведь и кнут. Неужели Ева все же была права, и эти разбойники, как и смерть сына того лорда… Вэбстера, незнакомое имя, похоже, выслужил титул в войну – тоже способ «подготовить почву»? Запугать, если не получится подкупить?
Глава 18
Нет, не может быть, просто не может! Я затрясла головой, словно это могло навсегда прогнать дурные мысли. Нет! Мои союзники не могут действовать такими методами!
Но сомнение, раз зародившись, прочно засело в голове, и как я ни старалась, отогнать его не получалось. Я спрошу лорда Грея. Спрошу прямо. Надо только найти повод съездить в Локк, чтобы с ним встретиться. Впрочем, его и искать не надо. Лаборатория. Что-то, чего не найдется в замке, и что мне обязательно понадобится – и где искать это «что-то», как не в порту, куда везут товары со всего света? Да, так я и поступлю.
Занятая своими мыслями, я не заметила, как мы добрались туда, где оставили лошадей под присмотром солдат. Те вскочили, заметив нас, старший доложил магистру, как полагается – дескать, обошлось без происшествий.
Ричард оглядел поляну, удовлетворенно кивнул, убедившись, что все и всё на месте.
– Отдохнем немного, поедим и назад.
Солдаты косились на леди Эйлин, но заговаривать с ней никто не стал – не полагается простолюдину-наемнику первым обращаться к леди, а сама она вовсе не намеревалась ни с кем общаться.
Ева не отходила от нее – помогла спешиться, отвела в сторону умыться и привести себя в порядок, даже умудрилась срастить платье, хотя это колдовство отняло у нее почти все силы – собственно, потому порванное обычно просто сшивали, а не сращивали. Закончив, Ева тяжело прислонилась к стволу, на висках блестели бисеринки пота, но тут же снова занялась Эйлин. Усадив ее поодаль от остальных, заставила поесть, а потом прилечь и немного отдохнуть, действовала она ласково и терпеливо, словно общалась с больным ребенком.
Я сунулась было помочь, но быстро поняла, что мешаю, и отступилась. Уселась под высоченной сосной, поджав ноги, жевала холодное мясо с хлебом, смотрела, как колышутся ветки, и размышляла.
Нет, в ближайшее время, скорее всего, вырваться к лорду Грею не получится. Я ведь обещала помочь снарядить отряд, чумные – прежде всего. Значит, я отправлю ему письмо. Не будет ничего странного в том, что я напишу старому другу отца, ужасаясь тому, как низко могут пасть некоторые отпрыски благородных родов. Не называя имен, само собой.
Хотя имена все равно всплывут. Едва ли родичи Алека Сандерса и других – если магистр не солгал, и там были другие – оставят их гибель безнаказанной.
Впрочем, если магистр велит не распространяться о происшедшем, то вообще поди разбери, что случилось. Поляна, следы боя, трупы – о которых, мы, к слову, не позаботились… не заслужили эти твари человеческого обращения. Если магистр велит молчать, тела растащат волки… Тогда вообще никто ничего не докажет.
– Собираемся, – велел магистр, оборвав мои размышления.
Я посмотрела на небо – ничего себе, солнце даже не в зените, сместилось к западу! В самом деле надо собираться, иначе и до заката не успеем. Сюда мы торопились, но Эйлин может не выдержать быстрой езды. Да и магистр, кажется, держится на одном упрямстве, хотя уже не выглядит таким бледным.
И если мою лошадь отдали Эйлин – к слову, в дамском седле она держалась куда грациозней меня даже сейчас, то как поеду я?
– Стив, уступи леди свою лошадь, – велел солдат, остававшийся за старшего. – Пойдешь за моим стременем.
– Нет, спасибо, – вмешалась я прежде, чем солдат взялся за повод. – Я лучше пешком.
На самом деле я тоже очень устала. Но если забираться в платье в мужское седло – юбки задерутся, явив на всеобщее обозрение не только чулки и подвязки, но и изрядную часть голой ноги выше колена. К тому же…
Солдат недоуменно на меня посмотрел, я потупилась – объяснять полудюжине мужчин, что к чему, было неловко.
– Да она без штанов сотрет о седло все, что можно и что нельзя, – во всеуслышанье заявила Ева. – И, конечно, заранее не подумала, как будет возвращаться.
Я, охнув, закрыла лицо ладонями, словно они могли остудить пылающие щеки. Ну спасибо, удружила!
На плечо легла рука, почему-то разом успокоив. Пахнуло полынью и можжевельником.
– Забирайся ко мне, – предложил Ричард. – Обопрешься о сапог, одну ногу перекинешь через луку, будет почти как в дамском седле. И я придержу. Доедем.
Ричард смотрел спокойно и серьезно, словно и в самом деле не имел в виду ничего больше, чем просто помощь. Я заколебалась. В одном седле – это слишком близко. Мне придется ехать практически в объятьях человека, которого я ненавижу. Да, надо отказываться. Но прежде, чем я успела додумать эту мысль, словно кто-то другой произнес моими губами:
– Спасибо.
За спинной шумно выдохнул Алан. Вот к нему бы в седло я точно не взобралась – этот непременно не упустит возможность распустить руки, а мне сейчас вовсе не до того. Почему-то я была уверена, что магистр… Ричард не позволит себе ничего лишнего – при этой мысли совершенно некстати заколотилось сердце. Да что со мной такое?
– Жаль, я первый не догадался. – Алан улыбнулся так, что поверить, будто ему жаль, было совершенно невозможно. – Давай хоть подсажу.
Ричард кивнул, взобрался – не взлетел в седло одним стремительным движением, как утром. Пока я невесть зачем таращилась на него, Алан приобнял меня за талию и промурлыкал:
– И все-таки ты здорово вышиваешь. Может, вышьешь мне кошель? А я постараюсь отблагодарить. Очень-очень постараюсь…
Я на миг застыла, соображая, не померещилось ли мне. Собственноручно сделанную вещь – кошелек ли, пояс или что-то еще, что можно всегда носить при себе – дарит невеста жениху, скрепляя помолвку. Это уж слишком! Я стремительно развернулась, успев заметить быстрый взгляд, брошенный не на меня – на Ричарда. Словно только что произнесенное предназначалось ему.
– Скажи спасибо, что мы не одни, – прошипела я, отпихивая Алана. – И можешь не утруждаться, помогая.
Похоже, я здорово ошиблась, позволив ему больше, чем стоило бы позволять. Но неужели он в самом деле считает, что магистр имеет на меня виды, потому и пытается обозначить свое первенство? Это же смешно! Кто в здравом уме променяет королеву на девчонку,
