В комнату вернулся Макбрайд.
– Уилл, выйди со мной на минутку, – попросил он.
Бродяга
Когда они вышли в коридор, Дэн Макбрайд признался, что это не первая жалоба на Лайла Огилви. Он объяснил, что Центр наделяет старост властью, поскольку в этом отражается философия ученического самоуправления. Порой случалось так, что старосты злоупотребляли своим положением. Макбрайд обещал поговорить об этом происшествии с директором Рурком.
– Я рад, что ты мне позвонил, Уилл. Дай мне знать, если еще будут какие-то неприятности. Ты точно не знаешь, что именно хотел найти в твоей комнате Лайл?
Уиллу неприятно было лгать педагогу, но выбора он не видел, поэтому ответил:
– Нет, сэр.
Макбрайд пожелал ему доброй ночи. Вернувшись в отсек, Уилл обнаружил, что его соседи сидят за столом. Элиза устроилась чуть в стороне от других и обозревала потолок. Уилл понял: они ждут, чтобы он заговорил первым, и он сделал глубокий вдох.
– Кто-нибудь недоволен тем, как все прошло? – осведомился он.
– Паясничаешь, да? – хмыкнул Ник.
– Я знаю, что вы боитесь Лайла, – сказал Уилл. – И не зря. Он вам раньше пакости делал и будет делать впредь. – Стараясь не смотреть на Брук, он добавил: – То же самое относится к его питбулю, Тодду, и остальным болванам.
– Их зовут Тим Дергнатт и Люк Штайфель.
– Если только мы не положим этому конец, – завершил свою мысль Уилл. – Прямо сейчас. – Он подождал. Никто не отозвался. – Ну ладно вам! Директор хочет, чтобы мы говорили друг с другом. Так давайте поговорим.
– Нас вот что тревожит, Уилл, – осторожно проговорил Аджай. – Как ни приятно было видеть, как все они едят дерьмо полной ложкой, мы опасаемся, что дальше будет только хуже.
– Но тут должна процветать демократия, – заметил Уилл. – Кто сочинил Кодекс Поведения, о котором то и дело тявкает Лайл?
– Доктор Гринвуд и ученики самого первого набора школы, – ответила Брук. – Ученики помогали в составлении Кодекса и с тех пор следят за его исполнением.
– А мы можем что-нибудь изменить в Кодексе? Чтобы приструнить Лайла или любого другого ученика, которому придет в голову превысить власть?
– Можно предлагать поправки, – сказала Брук. – Но они должны быть одобрены советом учащихся.
– И вот тут возникает маленькая проблема, – вставила Элиза. – Лайл, Тодд и их приспешники – все до одного двенадцатиклассники – управляют советом учащихся.
– И Лайл с Тоддом только что внесли тебя в самый главный Черный Список, – добавил Аджай.
– Вместе со всеми нами, – уточнила Брук.
– Подумаешь, – хмыкнул Ник. – Мы и так уже были в этом списке.
– Да, но теперь мы там – номер один, – сказала Брук. – На прицеле.
– Спасибо, Мисс Конгениальность, – язвительно проговорила Элиза.
«Пора поговорить по-настоящему. Хватит переживать о том, что они о тебе думают. Скажи им правду».
Уилл поднялся.
– Заткнитесь-ка, все!
Все были потрясены. Особенно Элиза. Но она не разозлилась.
№ 98: НЕ СМОТРИ НА СВОЮ ЖИЗНЬ, КАК НА КИНО ПРО КОГО-ТО ДРУГОГО. ЭТО КИНО ПРО ТЕБЯ. И ОНО СНИМАЕТСЯ ПРЯМО СЕЙЧАС.
– Чтобы мы перессорились между собой – именно этого они и хотят, – сказал Уилл. – Что самое худшее они нам могут сделать, если мы будем держаться друг за дружку и стоять против них? Вышвырнут нас отсюда?
– А этого мало? – спросила Брук.
– Уж я это понимаю, как никто другой, – вздохнул Уилл. – За день до того, как я приехал сюда, меня трижды пыталась похитить группа мужчин в черных седанах. – Он немного помолчал, давая друзьям возможность подумать об этом. – И я начинаю подозревать, что к этому каким-то боком причастны Тодд и Лайл.
Все ошеломленно уставились на него.
– Ты шутишь, – вымолвил Аджай.
– Какие у тебя доказательства? – широко раскрыв глаза, спросила Брук.
– Пусть говорит, – взволнованно сказала Элиза остальным, а потом посмотрела на Уилла. – Говори.
Это был приказ, а не просьба.
– Пока я не могу доказать, что они к этому причастны, – сказал Уилл. – Но сегодня я видел кое-что, что четко дало мне понять: у тех, кто пытался меня похитить, здесь есть свои люди, которые работают с ними или на них. У меня есть идея, за чем надо бы проследить, чтобы подтвердить эти подозрения, и если я прав, если Лайл и и Тодд в этом замешаны… то мы все в опасности.
Уилл обвел товарищей взглядом. Наконец ему удалось завладеть их вниманием.
– Ты должен сообщить об этом всей школе, – сказала Брук.
– Кое о чем я рассказал доктору Роббинс и Макбрайду, – сказал Уилл. – Но я не могу рассказать им о Лайле, потому что не знаю, кому можно доверять. И здесь, и где угодно. Кроме вас четверых.
– Приятель… – сочувственно вздохнул Ник. – Ну, и что мы можем сделать?
– И как это связано с тем, что произошло только что? – нервно спросила Брук.
– Ты же слышала, что сказал Лайл, – проговорил Уилл. – Лайл объявил всем нам войну. И на его стороне Кодекс. Если против нас настроится вся система, нам придется отражать атаки любыми способами.
Остальные встревоженно переглянулись. Уилл задел струны в душе у каждого, но только Брук расправила плечи и проговорила:
– Ты хочешь сказать, что нам придется нарушать правила.
№ 55: ЕСЛИ НЕ УДАЛОСЬ ПОДГОТОВИТЬСЯ, ГОТОВЬСЯ К НЕУДАЧЕ.
– Во что бы то ни стало, – кивнул Уилл. – Если только вы не хотите позволить Лайлу и его шакалам пользоваться вами, как мягкими игрушками. Но я этого не желаю и вам не советую.
– В наших краях есть одна старая поговорка, – сказал Ник. – Не хватайся за нож, когда обнимаешь официантку Твинки.
– Профессор Сангрен сегодня на лекции говорил о том же самом, – произнес Уилл, глядя на Брук. – К черту мораль и этику, которые считаются основой цивилизации. Жизнь – это всего-навсего железная клетка для смертников, и выживают только сильнейшие.
– Он прав, и скажу вам, почему, – взволнованно вмешалась Элиза. – Вам известно об эффекте Даннинга-Крюгера?
– Никогда о таком не слышал, – признался Уилл.
– Научный факт, – сказала Элиза. – Часть первая: идиоты и дилетанты жутко переоценивают свой ум и способности. На самом деле они настолько глупы, что не способны увидеть, какие они законченные болваны. Поэтому у них развивается ложное чувство превосходства, из которого, в свою очередь, рождается ложное чувство уверенности. В итоге запускается непрерывный цикл, на фоне которого постоянно возрастает то самое ложное превосходство. Часть вторая: истинно умные и искусные люди хронически недооценивают свои способности, что приводит к их страданиям от столь же ложных чувств сомнения в себе и комплекса неполноценности.
