Уилл взял бутылку воды, откупорил и выпил залпом.
– Все хорошо. Просто отлично.
– А с виду ты слегка… пристукнутый, – признался Ник.
– На самом деле вид у тебя такой, будто ты повстречался с призраком, – добавил Аджай.
«Угадал. «Я – твой ангел-хранитель». Еще как угадал. Я в шоке. Сейчас никак нельзя оставаться одному. Иди с ними. Будь спокоен».
– Вы ничего не слышали? – спросил Уилл. – Только что из моей комнаты? Ну, что-то вроде грома или…
– Нет, – ответил Аджай.
– Ладно, – сказал Уилл и направился к выходу из отсека.
– Эй, чел, может, все-таки куртку наденешь? – окликнул его Ник.
– Как человек узнает, что сошел с ума? – спросил Уилл.
– Элементарно, – ответил Аджай. – Тогда человек начинает слышать голоса. Цветущая паранойя. Видения, галлюцинации. Часто – весьма религиозного характера.
«Вот уж, утешил».
Уилл, Аджай и Ник торопливо зашагали через главную лужайку. Сунув руки в карманы, они поеживались от ночного холода. Уилл надел свою новую темно-синюю парку поверх флисового пуловера, рубашки и теплого белья. И все равно он мерз. Большие часы на башенке Ройстер-Холла показывали без нескольких минут девять, но при свете галогенных фонарей было светло, как днем.
– А я предпочитаю правило Робина Уильямса, – сказал Ник.
– И как же оно звучит? – спросил Уилл.
– Если увидишь ниндзя на лужайке перед своим домом, – сказал Ник, – это верный признак того, что крыша съехала.
– А почему ты спрашиваешь, Уилл? – спросил Аджай.
Уиллу хотелось сказать: «Потому что мой ангел-хранитель считает, что за мной охотится армия чудовищ, мечтающих меня прикончить, а почему – мы с ним не знаем». Не сказать, чтобы для него это стало новостью, но Дейв сегодня был на этот счет непривычно многословен, и это пугало. Поэтому Уилл не мог решить, что хуже: чтобы Дейв был настоящим или воображаемым.
«Но в любом случае, насколько я могу открыться этим ребятам? Если я расскажу им всю историю, они решат, что я качу на экспрессе в Психотаун».
– Просто так, – ответил он.
– Ты мобильником в своей комнате пользовался? – спросил Аджай.
– Пару раз, – признался Уилл.
– Может быть, у Лайла есть какой-нибудь сканер или следящее устройство, – предположил Аджай. – Не исключено, что именно поэтому он решил обыскать наши комнаты. Тебе вправду стоит пользоваться мобильником пореже.
– Я так и сделаю, – пообещал Уилл.
Ближе к спортивным площадкам фонарей стало меньше. Вдалеке темноту разгонял освещенный Амбар. Мимо проехал охранник-самоанец на электромобиле для гольфа. Он помахал рукой и улыбнулся.
– Охранники всегда так улыбаются? – спросил Уилл.
– А ты попробуй погулять тут после отбоя, – хмыкнул Ник.
– А это в одиннадцать в учебные дни и в полночь по выходным и праздникам, – пояснил Аджай.
– А что бывает, если тебя поймают после отбоя?
– Тебя вежливо препроводят в твою комнату, – сказал Аджай.
– Если только ты не разгуливаешь с отрубленной головой и окровавленной бензопилой, – добавил Ник.
Когда они подошли к манежу, Уилл остановился и посмотрел на статую Паладина, на герб на его щите. «Он сражается с рогатым демоном. Совпадение? Может быть, насчет монстров в подвале стоит расспросить Счастливчика Непстеда».
Друзья вошли в манеж. Ярко горело внутреннее освещение, но легкоатлетическое поле и баскетбольные площадки были пусты. Из-за неприятной тишины пещероподобное здание казалось еще громаднее. Уилл провел друзей по коридору, где на стенах висели старинные фотографии школьных спортивных команд, к раздевалке.
Когда они вошли в раздевалку, Уилл приложил палец к губам. Свет не горел, поэтому они включили фонарики. Сейчас, когда здесь не было ни души, раздевалка казалась холодной, как мясная кладовая. Они прошли мимо душевой, где десятки капель шлепались на кафельные плитки, и эхо этих звуков разносилось по коридорам. Лучи фонариков выхватили из мрака белую решетку клетки Счастливчика Непстеда. Друзья направили лучи внутрь и осветили бесконечные ряды стеллажей и проходы между ними.
– Что ты тут ищешь? – спросил Ник.
– Непстеда, – ответил Уилл. – Заведующего инвентарем. У меня к нему вопрос. Между прочим, он немного… таинственный малый.
– Кто? Этот унылый карлик, который говорит загадками и никогда не выходит из подвала? – спросил Ник. – Ну да, пожалуй, он маленько странный.
– Я видел, как Лайл вошел в одну дверь, – сказал Уилл. – Это здесь, рядом.
Он подвел их к двери. Лучи фонарей отразились от крашеного металла, и воздух приобрел призрачный отсвет.
– А я раньше эту дверь не замечал, – признался Аджай.
– Давайте-ка вскроем этот сейф, – сказал Ник, открыл дверь, юркнул за нее и закрыл за собой. В следующее мгновение Аджай и Уилл услышали сдавленный крик:
– О нет, о господи, помогите!
Уилл и Аджай открыли дверь нараспашку и вбежали внутрь.
– Ник? Ник! Ты где?
Ник включил свой фонарик и подвел под подбородок. Из темноты возникло его лицо.
– Непстед меня сцапал, – прохрипел он.
Аджай отскочил к стене, прижав руку к груди.
– Тупой придурок! У меня чуть сердце не разорвалось.
– Чел, на этот счет не переживай. Я как-то раз почти полностью освоил СЛР[28]…
– Серьезно, Ник, – с часто бьющимся сердцем выговорил Уилл. – Просто чудо, что тебя еще никто не убил.
– Ну да, я знаю. Ладно, теперь приготовьтесь. Даже не знаю, как вы это воспримете и справитесь ли с этой мыслью… потому что мы с вами оказались в совершенно жутком… техническом коридоре.
Ник провел лучом фонарика по кругу, чтобы показать друзьям бетонный коридор с прямыми стенами. Вдоль потолка лежали трубы и кабели. Чуть поодаль из одной трубы вырывалась струйка пара.
– Похоже, это то самое шипение, какое я слышал, – сказал Уилл. – Комната в той стороне.
Он повел друзей вниз по лестнице, после чего они резко повернули налево. Лучи фонарей осветили длинный прямой туннель, но его конца не было видно. Аджай достал свой пейджер и нажал на нем кнопку.
– Это, – произнес он, кашлянув, – очень-очень длинный туннель.
– Комната – в его дальнем конце, – сообщил Уилл.
– Далеко? – спросил Ник.
– Не знаю. Далеко. Пойдем.
Они зашагали по туннелю. Стало холоднее. Свет фонариков выхватывал из темноты косматые пылинки, плававшие в воздухе, словно медузы в мрачном море. Вдалеке появились туманные силуэты. Лучи фонариков дрогнули.
Аджай остановился и поежился.
– У меня гусиная кожа, – сказал он. – Мурашки. По всему телу.
– Та же фигня, – признался Ник.
