– Хорошо! – послышался сзади голос зеленого верзилы. – Утащу! А то, как я посмотрю, тебя вот-вот вырвет прямо на эту штуковину! Надо же, какой ты у нас нежный, оказывается! – он показал свои огромные зубы.
«Нечто» заметило и оценило размеры пасти драка, задергалось и поползло к озеру еще быстрее….
Весь вечер, после весьма сытного «рыбного» ужина Александр ловил на себе весьма красноречивые взгляды девушки, краснел, иногда – сильно, но никак не мог начать разговор, в котором он намеревался сказать Маце, что никакой ночной «проверки» не будет. Сказать ей об этом сейчас – означало окончательно убить в неё веру не только в мужчин, но и во все человечество – столько в её взгляде было нежности, надежды и… страха.
Напрашивалось предположение, что в её жизни еще не было «близких контактов третьего рода» с представителями более сильной половины.
Однако уточнять сей деликатный момент у самой девушки или её отца у Сашки язык не повернулся бы.
После заката Трам подошел к Сашке, долго и пытливо смотрел в его глаза, выискивая в них что-то, понятное только ему, наконец, сказал:
– Спать будете в пристройке! Оба! Ты и твой зверюга! Извини, но оставить дома на ночлег я тебя не пока могу!
Сашка облегченно вздохнул, что не укрылось от внимательного взора «тестя» (и получило молчаливое одобрение), махнул рукой драку в направлении выхода. Оба встали из-за стола и молча затопали к двери.
Землянин страшился посмотреть в этот момент в глаза девушке: он знал, что глаза выдадут его; его согласие с непростым решением хозяина дома.
– Отец! Как ты мог! – раздался громкий голос девушки, едва за звездными рекрутами закрылась входная дверь.
Что именно ответил дщери «тесть» Сашка не расслышал – его голос поглотили тяжелые шаги рептилии по дощатому настилу между жилым домом и пристройкой.
– А я вижу, ты даже рад тому, что нам придется ночевать здесь! – заметил Ар'рахх, пытаясь придумать, как «галактическим Иудам» провести очередную, весьма прохладную ночь без больших потерь сил и здоровья.
В углу пристройки он нашел несколько сухих старых сетей, спутавшихся в плотный ком, отделил одну из них, сноровисто сделал их неё пару гамаков.
– Надо бы чего-нибудь бросить сверху! – заметил Александр, качнув головой в знак того, что решение друга он одобряет. – А то замерзнем здесь ночью, как цуцыки!
После продолжительных поисков ничего подходящего в пристройке обнаружить не удалось. Пришлось землянину идти в дом и просить «какие-нибудь тряпки» у хозяина.
Судя по выражению лиц Трама и Мацы, выяснение отношений у них было в самом разгаре, и Сашка лишь прервал его. «Тесть» ушел в дом, вынес оттуда пару больших стеганых одеял, спросил:
– Это – подойдет?
– Да! – ответил землянин и растаял в темноте.
Ночь, как и ожидалось, принесла только влагу и холод. Сашка и Ар'рахх по очереди открывали глаза в своих подвесных постелях – так они, по давно заведенной привычке несли вахты, на сей раз – «лежащие».
Заречнев, погрузившись в сладкие мечтания о том, что могло бы быть, будь «тесть» менее упрямым, а он – более легкомысленным, не заметил, как уснул.
Он проснулся от легкого прикосновения к своему лицу, отдернул голову назад, открыл глаза. В полутьме угадывалось светлое пятно человеческого лица.
– Вот что, парень! – сказало пятно голосом Трама. – Я тут подумал…. Негоже тебе и твоему охраннику в пристройке мерзнуть! Идите-ка вы оба в дом! У меня там две свободных комнаты. Сторожа своего положишь в той, что справа, а ты ступай в дальнюю…. Там уже все для тебя приготовлено!
Судя по «убитому» голосу «тестя», «приготовлена» Сашке там было не только постель.
– Ты думаешь, надо? – шепотом поинтересовался Александр, понимая, что сейчас твориться в душе мужчины, который годился ему в отцы, по возрасту.
– Хороший ты человек, Александр! – вздохнул мужчина. – Другой бы на твоем месте… Но, как говориться, чему быть – того не миновать. Лучше уж ты… Лучше уж от тебя, чем от какого-то ублюдка…. Давайте, собирайтесь!
Тонкий холодок отчаяния пронзил Сашкино сердце. В первый раз в жизни он оказался в роли «вибратора», самца-производителя, которого просто хотят поиметь, потому что здесь – так принято, или потому что этим двум людям – так надо. Землянин шумно выдохнул воздух, начал медленно выбираться из гамака.
– Что, доконала-таки девушка своего папашу? – на дракском поинтересовался Ар'рахх, тоже выбираясь из своей подвесной постели. Заречнев поморщился, но промолчал – хорошо хоть зеленый верзила не стал смеяться над ним. Хотя, если бы он мог видеть сейчас его физиономию….
«Нет, лучше не видеть»! – решил Сашка и первым, не оборачиваясь, пошел в дом…. «Гостей» долго ждать не пришлось.
Едва утихли в доме шаги «тестя», перестали скрипеть половицы под тяжелым телом зеленого верзилы, в дальнем углу комнаты Александра тихонько скрипнула половая доска.
Сашка приоткрыл глаза, в кромешной тьме пытаясь рассмотреть, кто именно так тихо крадется к его кровати, но не смог – в комнате была практически абсолютная темень.
Ночной гость вес имел очень малый и пол давал очень мало информации о том, где сейчас тот, кто сейчас так осторожно двигался к его ложу.
Неожиданно Александра пробило на озноб. Холод ли ночной был тому виной, или такую реакцию дало обостренное восприятие чувств – разбираться было некогда. Сашке неожиданно в голову втемяшилась мысль, что цель ночного гостя – не обязательно пресловутая «проверка»; в руке Мацы вполне может оказаться острый кинжал, смазанный каким-нибудь очень ядовитым веществом….
– Ты спишь? – шепотом, нежным голосом хозяйки дома поинтересовался невидимка.
– Нет! – так же шепотом ответил землянин и через секунду почувствовал, что его губ касаются нежные пальчики девушки.
– Тихо! Молчи! – шепотом приказала она. – Не нужно разговаривать! Я все сделаю сама!
Что именно она собиралась сделать «сама» Сашке хватило ума не спрашивать.
Он почувствовал, как края его деревянной кровати коснулось невесомое тело девушки. Она на долю секунды замерла, оценивая себя в пространстве относительно Сашкиного одра, потом медленно и тихо легла рядом с землянином. Из одежды на ней была только очень легкая сорочка.
Маца приподняла одеяло, подвинулась к звездному рекруту…. Александр ощутил прикосновение её твердых сосков, почувствовал, что оголенной части его бедра касаются упругие волоски её лобка…. Его плоть предала его разум.
Землянин вдруг с ужасом и удивлением понял, что его тело не подчинятся ему; оно живет своей собственной жизнью, у него есть его собственные желания, главным из которых сейчас было это – немедленно заняться любовью с этой девушкой.
Девушка почувствовала его мгновенно восставшую плоть, слегка застонала от предвкушения удовольствия и возбуждения, еще крепче прильнула к нему телом….
Александр обратил внимание, что голова его начинает кружиться, словно он отведал сильного яду, тело ломит от томления, от невыносимого желания этого молодого и такого сладкого девичьего тела…
Маца обхватила его голову руками, притянула к себе. Они начали целоваться – лихорадочно, даже исступленно, постепенно проваливаясь все глубже и глубже в небытие любовной лихорадки….
Собственно, на этом «прелюдия», то есть любовная игра, предваряющая интимную близость, и закончилось.
Сашка понял, что больше не в силах сопротивляться своим и её желаниям, быстро стянул с себя, побросал на пол всю свою одежду и отдался, наконец, своим инстинктам, давно взявшим верх над его разумом… Девушка оказалась девственницей. Это стало понятно в первые же секунды «контакта третьего рода».
Он максимально деликатно и осторожно сделал то, что делает молодой муж в первую брачную ночь.
Девушка на секунду напряглась, легонько вскрикнула, потом обмякла, застонала, задвигалась в такт его движениям….
Землянин почувствовал, что его захлестывает волна божественного наслаждения, не стал её противиться…
Девушка снова вскрикнула – на сей раз от удовольствия, выгнулась ему навстречу….
Они полежали несколько минут рядом – молча, ощущая тепло тел друг друга и слушая свое и чужое дыхание…. Землянин почувствовал, что его тело просит новой дозы любви, не стал ему противиться. Маца – тоже.
Звездный рекрут и девушка-хохотушка Пиратского Мира занимались любовью практически непрерывно несколько часов кряду, словно эта встреча была первой и последней в их жизни.
Никто из них двоих не знал, будет ли новая ночь любви (хотя оба страстно этого желали) или завтра, когда придет новый день, все измениться.
Молодые любовники забылись только под утро, когда за занавесками Сашкиной комнаты начали угадываться первые лучи пока еще далекого светила. Однако спали они недолго.
