выяснять это у вас наверняка охоты нет, да и надобности тоже. При использовании трубы по прямому назначению приходится иметь дело с голодными духами, а это практика не для слабой психики». Цепляться за «слабую психику» я уж не стал. Психика у меня и правда слабая. «Ну вот, – пишет он дальше, – я берусь вам перенастроить трубу так, чтобы по ее сигналу возникла связь».
Рыжий удрученно замолчал.
– Связь с..? – спросил Морган. – Что из тебя всё клещами надо тянуть?
– Связь с Ямой, – скучно пояснил Рыжий.
Мы помолчали. Морган кусал губу.
– Я говорю: связь – это мало, – продолжил Рыжий. – Мне надо оттуда человека вытащить. Он отвечает: в этом и состоит уникальная особенность данного артефакта. Будучи призванным один раз, существо является уловленным. И в воле призвавшего задержать его или отпустить. Природа существа, его возможности, а также местонахождение до сигнала трубы в этой технологии не имеют значения. Поэтому артефакт и называют «трубой мертвых»: как правило, когда маг платит цену, необходимую для получения права воспользоваться этим артефактом – то он пользуется им для призыва существ, принципиально недоступных для иных способов призыва.
Мы знаем, что это значит, когда Рыжий начинает изъясняться, как на защите диссертации.
Хреново ему до последней степени, вот что это значит.
– Ну и что же это за цена, спрашиваю я. Мне приходит инструкция. Подробный и очень простой мануал, каким именно образом следует оплачивать покупку артефакта. Покупатель подписывает закладную. Закладная бессрочная. По условиям закладной покупатель, после того, как он воспользовался артефактом, обязуется добровольно, в скобках: без принуждения по требованию владельца закладной проследовать в локацию Мира, именуемую Ямой.
– Все-таки ты олигофрен, – бесцветно прокомментировал Морган.
Рыжий снова зачесался и закончил:
– Реализации закладной ее владелец вправе требовать от покупателя в любое время, но перед этим он должен сделать своему должнику три предупреждения.
Мы помолчали.
– Ну, и что ты? Кровью расписывался? – спросил Морган.
– Нет, никакой крови. Всё очень простенько. Старая добрая Англия. Верхний этаж «Честерфилд Мейфейр». Лепной потолок в стиле рококо. На потолке висит хрустальная люстра десятиметровой длины. Холуи в ливреях. Договор в трех экземплярах. Малахитовый стол, золотой паркер. Всё, как полагается в приличных семьях.
– А зачем это твоему шаману? – спросил Морган. – Отправлять кого-то в Яму?
– Не имею понятия, – сообщил Рыжий. – Но предполагаю, что у него, возможно, тоже есть… обязательства.
– Если бы я знал, что ты собираешься заключить такую сделку, я бы тебя связал, приволок насильно во Фриланд и больше отсюда на выпускал, – неторопливо проговорил Морган.
Мы еще посидели, и я удрученно поразмышлял над вопросом, каков был бы результат попытки насильно привести кого-то в Свободную Страну. Морган еще немного подумал.
– И что? Ты уже?..
Рыжий помотал опущенной головой.
Тогда Морган неторопливо сграбастал флейту и спокойно взялся за оба ее конца.
Получится ли у него ее сломать? Может, и получится. А может быть, Рыжий этого и ждал… Но тот сидел и только смотрел на Моргана исподлобья.
– Ну, давай, – угрюмо сказал он. – Я вернусь в Лабиринт и залезу в петлю. Тебе от этого будет легче?
Мы еще посидели, и Морган положил флейту обратно на стол.
И тогда Рыжий взял ее, поднес к губам и подул.
Глава 18. Колобок
1.
Мы с Морганом всю ночь провели в засаде у кабаньей тропы, но, видимо, неправильно выбрали время и место: не только по тропе ни одна свинья за ночь не прошла, а вообще весь лес будто вымер. Тишина стояла глухая и плотная, ни одна веточка в темноте не шевелилась, и звезды в небе не горели. Но на северном горизонте часто-часто беззвучно полыхали зарницы, и тогда весь лес становился виден до мельчайшей черточки, до прожилки на листе, до капли на мокрой ветке.
А утро пришло жемчужное, туманное. Мы возвращались с неудавшейся охоты, когда из мокрых кустов на нас вывалился Рыжий: патлы столбом, в глазах блеск и невыносимое самодовольство.
– Как дела у девственников и ботаников?
– Не хуже, чем у озабоченных, – весело ответил Морган.
– Ну что, идем до хаты? Понятно, где же вас еще кто-то тут накормит…
– Дело не в этом, – заметил Морган. – Сегодня – седьмой день.
И правда! Как это я забыл?
Сегодня мы кое-что узнаем.
До мастерской было рукой подать. Мы даже слышали уже знакомое стрекотание. Хотя, погодите, а почему звуки летающего скутера приближаются?
– Нета едет, – Морган прислушался.
– Это не она, – сказал Рыжий, прищурился и отставил в сторону ногу.
Летающий скутер, вывернув из-за поворота, чуть не врезался в нас, перегородивших тропинку, но все-таки успел затормозить.
Водителя я узнал мгновенно.
