Нет адреса – нет бюллетеня, а как без бюллетеня осуществить свое гражданское право проголосовать за несуществующую партию «Снести все к черту!»? Насчет Евросоюза она, кстати, собиралась голосовать «за». Все равно он накроется медным тазом, поэтому важно, чтобы в нем на тот момент состояла и Швеция.
Из страны, где большинство населения не имело права голоса, Номбеко попала в такую, где некоторым, подумалось ей, это право явно ни к чему. В конце концов решили, что ради адреса юная злюка заведет себе почтовый ящик где-нибудь в районе Стокгольма, а прежде чем забирать почту, всякий раз будет проверять, нет ли слежки.
С прочими следами, оставленными ими в истории, ничего было не поделать. Разве что обратиться в полицию и написать заявление о том, что группа террористов сожгла подушечную фирму «Хольгер&Хольгер». Лучше всего сыграть на опережение. Но это потом.
А пока Номбеко прикрыла глаза, чтобы чуточку отдохнуть.
• • •
В Норртэлье компания остановилась купить продуктов – ради наведения мостов с Селестининой бабушкой. Попросить приюта и тотчас послать хозяйку в поле за картошкой, было, на взгляд Номбеко, некоторой наглостью.
Далее они отправились в Вэтё, а оттуда по проселку строго на север, в сторону Нюсэттры.
Бабушка жила в паре сотен метров от места, где кончалась дорога, и от гостей за долгие годы успела отвыкнуть. Поэтому, заслышав, а затем и заметив однажды под вечер въезжающий к ней на участок незнакомый автомобиль с прицепом, она на всякий случай вооружилась охотничьим штуцером, с которым ее покойный отец хаживал на лосей.
Не успели Номбеко, Селестина и оба Хольгера вылезти из машины, как пожилая тетка, держа их на мушке, сообщила, что ворам и бандитам здесь брать нечего. Номбеко, и без того усталую донельзя, охватила еще большая усталость.
– Если, на взгляд фру, без стрельбы никак не обойтись, то лучше ей начать с людей, а не с прицепа.
– Привет, бабуля! – воскликнула юная злюка (причем довольно-таки радостно).
Увидев внучку, бабка отставила штуцер и крепко обняла Селестину. Потом представилась – «Гертруд» – и поинтересовалась, что у Селестины за друзья.
– Друзья как друзья, – буркнула внучка.
– Меня зовут Номбеко, – представилась Номбеко. – Наша поездка несколько затянулась, и мы были бы признательны, если бы фру разрешила угостить ее ужином и со своей стороны позволила нам где-нибудь переночевать.
Тетка на крыльце призадумалась.
– Даже не знаю, что сказать, – сказала она наконец. – Но если мне будет позволено узнать, что вы за прохвосты такие, откуда взялись и каким ужином собираетесь меня угостить, то разговор может и получиться.
Тут ее взгляд упал на обоих Хольгеров.
– Что это за двое на одно лицо?
– Я Хольгер, – сказал Хольгер-1.
– Я тоже, – сказал Хольгер-2.
– Куриное жаркое, – сказала Номбеко. – Пойдет?
Куриное жаркое было тем паролем, который отмыкал двери Шёлиды. Ради этого блюда Гертруд иной раз даже резала собственных кур, но готовое жаркое без всяких хлопот, разумеется, выглядело предпочтительнее.
Номбеко встала к плите, а остальные расселись за столом на кухне. Гертруд налила всем домашнего пива, не обойдя и повариху. Номбеко оно несколько взбодрило.
Для начала Селестина объяснила разницу между Хольгером и Хольгером: первый – изумительный парень, а второй – пустое место. Не оборачиваясь к юной злюке, Номбеко заметила, что рада такой оценке: значит, им не придется меняться.
Но когда беседа перекинулась на то, как их занесло в Шёлиду, долго ли они намерены тут оставаться и почему они возят за собой прицеп с ящиком, объясняться стало сложнее. Гертруд, повысив голос, сообщила, что если они обделывают какие-то темные делишки, то пусть занимаются этим где-нибудь еще. Селестине тут, разумеется, всегда рады – но не ее компании.
– Потолкуем за едой, – предложила Номбеко.
Пару стаканов пива спустя жаркое было готово и заняло свое место на столе. Бабка понемногу оттаивала, а после первого съеденного кусочка размякла окончательно. И напомнила, что теперь самое время посвятить ее во все их дела.
– Еда рассказу не помеха, – добавила она.
Номбеко задумалась, выбирая стратегию. На поверхности, конечно, лежал вариант наврать с три короба и потом поддерживать это вранье сколько получится.
С другой стороны, Хольгер-1 и юная злюка никуда не делись… Долго ли ждать, пока они что-нибудь сморозят? Неделю? День? Четверть часа? И что тогда учинит хозяйка – обладательница такого же, судя по всему, холерического темперамента, как и внучка? А также лосиного штуцера.
Хольгер-2 в тревоге глянул на свою Номбеко. Она же не собирается рассказать все?
Номбеко улыбнулась. Ничего, как-нибудь обойдется. Чисто статистически у них на это имелись неплохие шансы – с учетом полного облома во всем остальном.
– Итак? – вопросила Гертруд.
В ответ Номбеко сделала хозяйке деловое предложение:
– Фру услышит всю нашу историю, от начала до конца и без купюр. После чего наверняка выгонит нас взашей, и немедленно, даже если бы мы попросили разрешения остаться тут совсем ненадолго. Но в благодарность за мою искренность она могла бы приютить нас хотя бы на эту ночь. Ну, что скажете? Берите еще жаркого, кстати. Подлить вам пива?
Гертруд кивнула. И сказала, что согласна, но при условии, что они обещают говорить только правду. Никакого вранья она не потерпит.
– Никакого вранья, – пообещала Номбеко. – Ну что, начали?
И она начала.
Это была сокращенная версия всей истории, начиная с базы Пелиндаба. Плюс рассказ о том, как Хольгер и Хольгер стали «Хольгером&Хольгером». И об атомной бомбе, которая задумывалась для защиты ЮАР от злобных коммунистов всего мира, потом была отправлена в Иерусалим для защиты от столь же злобных арабов, но вместо этого прибыла в Швецию, которую ни от кого защищать не надо (норвежцы, датчане и финны вроде не настолько злобные), а затем угодила на склад в Гнесте, который, к сожалению, сгорел.
И вот теперь, на их общее несчастье, бомба лежит в прицепе, а им всем надо где-то перекантоваться в ожидании, пока у премьер-министра страны хватит ума ответить, когда к нему обращаются. Полиция за ними не гонится, притом что основания для этого есть. Зато по пути они нечаянно рассердили одну иностранную службу безопасности.
Наконец Номбеко закончила свой рассказ. Все ждали приговора хозяйки дома.
– Так, – подумав, сказала она. – Не дело бомбе стоять под самыми дверьми. Давайте-ка перетащите ее в кузов картофелевозика за домом, а потом загоним его в амбар, а то не ровен час взорвется. Будут неприятности.
– Вряд ли поможет… – только и успел сказать Хольгер-1, прежде чем Номбеко его осадила:
– Ты был изумительно молчалив с самого приезда. Нельзя ли продолжить в том же духе?
