ее картофельная плантация отдыхала под паром. У нее имелся небольшой грузовик-картофелевоз, на котором она раз в месяц ездила в Норртэлье за покупками; в остальное время он стоял за домом. Теперь грузовичок превратился во временное ядерное хранилище и был загнан в амбар в ста пятидесяти метрах от дома. Ключи от картофелевоза Номбеко на всякий случай забрала себе. Ездить за продуктами можно и на «тойоте», которую супруги Блумгрен любезно предоставили им в пользование на неопределенный срок. Теперь Гертруд стало незачем покидать свою Шёлиду, и графиню это устраивало.
Места в доме было навалом. Хольгеру-1 и Селестине отвели спальню наверху, рядом с хозяйской, а номер второй с Номбеко расположились на первом этаже, в комнатке, примыкающей к кухне.
Еще до этого он успел провести серьезную беседу с номером первым и Селестиной. Чтобы никаких демонстраций и чтобы даже не думали трогать ящик. Короче, без глупостей. Они все тут рискуют жизнью, включая Гертруд.
В конце беседы номер второй заставил брата дать слово больше не заниматься ниспровержением общественных устоев и не пытаться завладеть бомбой. Номер первый задал встречный вопрос: что скажет отцу номер второй, когда встретится с ним на небесах?
– Ну, например: «Спасибо, что загубил мою жизнь». Как тебе такое?
• • •
В ближайший вторник предстояла встреча с полицией. Номер второй попросил о ней сам. Весьма возможно, что к нему появятся вопросы о предполагаемых жильцах дома под снос, которые могли быть связующим звеном с никогда не существовавшими и тем более не погибавшими в огне террористами.
Дело решила бы убедительно состряпанная история и присутствие юной злюки. Да, это был риск, но Номбеко раз за разом втолковывала ей, что, стоит отклониться от утвержденного сценария, и пропала вся честная компания. Селестина клятвенно пообещала, что не станет называть ментов позорных ментами позорными.
Хольгер-2 выдал себя за брата и представил единственного наемного работника компании «Хольгер&Хольгер», юную Селестину.
– Здравствуй, Селестина, – сказал полицейский чин и протянул ей руку.
В ответ Селестина произнесла что-то вроде «хррым!», поскольку говорить, одновременно прикусывая губу, не очень удобно.
Полицейский начал с соболезнований по поводу того, что фирма сгорела – вместе со складом и всем остальным. Дальше, как понимает господин Квист, дело за страховщиками. Полицейский также выразил сочувствие фрекен Селестине в связи с потерей работы.
Следствие пока не слишком продвинулось. Так, например, ничего не известно о личностях террористов. Полиция надеялась найти на пепелище их останки, но единственное, что пока удалось обнаружить, это потайной подземный ход, по которому они, по-видимому, и ушли. Тут еще много неясного, поскольку спецназовский вертолет совершил жесткую посадку как раз в точке выхода из туннеля на поверхность.
В то же время один из сотрудников муниципалитета располагает сведениями, что в доме под снос жили люди. Что может господин Квист сказать на этот счет?
Хольгер-2 перепугался – в полном соответствии со сценарием. В компании «Хольгер&Хольгер» был, как уже сказано выше, единственный наемный сотрудник, упомянутая Селестина; она заведовала складом, вела документацию и прочее, в то время как сам Хольгер в свободное время занимался доставкой товара. Вообще-то, как господин полицейский начальник, по-видимому, уже выяснил, он работал в АО «Вертолетное такси» в Бромме, откуда, правда, пришлось уйти в связи с одним неприятным происшествием. Что в этой развалюхе кто-то может жить, ему, Хольгеру, даже в голову не приходило.
Тут, в полном соответствии со сценарием, юная злюка ударилась в слезы.
– Что такое, Селестиночка? – всполошился Хольгер. – Ты хочешь что-то рассказать?
Та, шмыгая носом, призналась, что поссорилась с матерью и отцом (что было правдой) и какое-то время жила в одной из этих ужасных брошенных квартир, не спросив разрешения у Хольгера (что в некотором смысле тоже было правдой).
– А теперь меня посадят в тюрьму, – всхлипнула она.
Хольгер-2 попытался утешить девушку: она, разумеется, сваляла дурака – он только что, сам того не ведая, ввел в заблуждение господина полицейского начальника, но о тюрьме речь все-таки, видимо, не идет, только о большом штрафе. Не так ли, господин полицейский начальник?
Полицейский откашлялся и сообщил, что само по себе временное проживание в промзоне, разумеется, недопустимо, но оно имеет, мягко говоря, крайне отдаленное отношение к расследованию теракта. Так что фрекен Селестине не стоит плакать, поскольку эти подробности никого не интересуют. А если юной фрекен вдруг понадобятся бумажные платочки, то вот они.
Юная злюка высморкалась и подумала, что мент плюс ко всему и продажный: ведь ответственность, блин, положена за любое правонарушение? Но озвучивать эту мысль не стала.
Хольгер-2 добавил, что подушечная фирма отныне ликвидирована и никаких неофициальных жильцов в дальнейшем не предвидится. Так что в этом отношении следствие, по-видимому, можно считать закрытым?
Да. Вопросов у полицейского начальника больше не было. Он лишь поблагодарил господина Квиста и юную фрекен Селестину за то, что дали себе труд явиться в участок.
Хольгер поблагодарил его в ответ, а Селестина снова хрымкнула.
• • •
После побоища на площади Сергеля, прыжка без парашюта с шестисотметровой высоты, убийства покойника, бегства от полиции и предотвращения возгорания атомной бомбы гостям Шёлиды хотелось покоя. Агенту Б, со своей стороны, хотелось обратного.
Несколько дней назад он позволил Номбеко и ее присным уехать и увезти с собой бомбу с улицы Фредсгатан в Гнесте. Не то чтобы по доброй воле, но выбора у него не было. Согласитесь, для секретного израильского агента вступить в драку за атомную бомбу посреди шведской улицы на глазах у пятидесяти полицейских – не лучший способ послужить своему отечеству.
Но ситуация выглядела далеко не безнадежно. Теперь агент Б знал, что обе – и бомба, и Номбеко Майеки – находятся в одном и том же месте. В Швеции. Это было столь же очевидно, сколь и непонятно. Чем уборщица занималась эти семь лет? И где она теперь? И почему?
Чтобы осмыслить ситуацию, Б под именем Михаэля Баллака снял номер в стокгольмском отеле.
В прошлый четверг он получил шифрованное сообщение от коллеги А. Сообщение гласило, что Хольгер Квист (известный благодаря телевидению) локализован и вот-вот выведет их на Номбеко Майеки – гребаную уборщицу, которая обставила их уже второй раз.
С тех пор на связь А с центром не выходил. Не отвечал и на сообщения Б. Значит, погиб. Других предположений у агента Б не было.
Тем не менее коллега А успел оставить похвальное количество наводок. Например, географические координаты уборщицы и бомбы. Адрес предполагаемого места жительства Хольгера Квиста в некоем населенном пункте под названием Блаккеберг. А также место его работы в
