«Это еще вопрос, – подумал Антон. – Не придавали или, наоборот, очень даже придавали, только держали в резерве?»
Она периодически пересекалась с Главной исторической последовательностью, даже засылала сюда своих разведчиков, и быстро убедилась, что с объединенной мощью сил, контролирующих эти сектора, им не справиться. Не тот уровень. Сто тысяч лет назад неандертальцы и «снежные люди» проиграли на «этой Земле» соперничество даже с вооруженными каменными топорами кроманьонцами. Однако на «Земле икс» получилось иначе.
Используя крайне поверхностные аналогии, можно сказать, что там возникла цивилизация «апартеида» – раздельного развития. Обе расы существовали не параллельно, а скорее перпендикулярно. Одна, очевидно, была технократической, вторая базировалась на каких-то иных принципах, в человеческих терминах – мистического плана. Замку пока что удалось собрать не слишком много достоверной информации, тут требуются годы и годы исследовательской работы, причем – изнутри «странного мира». Этим он и собирался заняться в ближайшее время, если бы не началось вторжение.
– Ты хотя бы выяснил, в чем смысл агрессии? Им территорий не хватает или природных ресурсов? Неужели ты не можешь «взять языка», раз уж они проникли на Землю? Даже я умел накрыть нужного человека силовым коконом и переместить в нужную точку, сюда, к тебе. Тут уж мы проанализируем их мозги до последнего нейрона. Из смутных воспоминаний Воронцова ты сумел построить вполне жизнеспособную модель Натальи…
– Я ведь сказал уже, а ты пропустил мимо ушей? Они настолько «иные», что мои методики, рассчитанные на людей, не срабатывают. Нужно искать другие. Я не могут расшифровать те импульсы, что у них считаются мыслями. Это касается человекоподобных, идеологов и руководителей вторжения. Зато вторые, те, кого мы называем «монстрами», гораздо понятнее. В других условиях я сумел бы найти с ними общий язык. Но сейчас это просто боевые машины, не самостоятельные личности. Такой у них симбиоз. Думают одни, делают другие. Чтобы начать мыслить самостоятельно, им нужно вернуться домой, в свои резервации. Сейчас допрашивать «монстра» – то же самое, что допрашивать вражеский автомат или танк…
Антон хотел возразить, что изучение трофейного танка неизвестного ранее образца – дело полезное, грамотный специалист сможет добыть массу ценнейшей информации.
Но оказалось, что Замок сам это прекрасно понимает, просто развлекается риторическими фигурами.
– Я поковырялся в их мозгах, не думай. С мыслями там плохо, еще раз повторяю, а вот с ощущениями гораздо лучше… Чего бы я, как ты думаешь, заговорил о вселенском зле?
– Ну?
Беседа, прими Антон манеру Замка, могла затянуться до бесконечности, тому, похоже, доставлял наслаждение сам процесс. Научили дружки сократической школы, туды их в качель…
– Реконструкция и дешифровка тех ячеек памяти, что заполнялись уже здесь, в процессе «деятельности», позволила мне сделать вывод, что главная цель для них – полное уничтожение человечества. Сначала в этой реальности, а потом и в остальных, я думаю… Никаких других эмоций и побуждений не просматривается. Не только жалости или сомнений, даже простого любопытства.
– Дезинфекция и дезинсекция, – зло усмехнулся Антон. – Почему бы и нет? Мы для них «маловероятны» и вдобавок, наверное, не относимся к разумным или хотя бы представляющим интерес видам. Разведка их, как следует из твоих слов и показаний Юрия, здесь бывала неоднократно, доставила все нужные им сведения, на основании которых выработано и утверждено решение. Осталось выяснить, когда начнется тотальная война. Все остальное пока что только вылазки, верно?
– Вылазки, согласен. Когда сюда прорвется сто миллионов голов, станем говорить о войне, только у человечества не хватит сил от них оборониться… Почему я и сказал об «океане зла». Но ты догадался о их первой и главной цели?
– Чего тут догадываться? Прежде всего они хотят уничтожить тех, кто способен не только организовать какое-то сопротивление, а просто понимает, что происходит. Ты Шульгину показал этих демонов в боевой обстановке?
– Я, кто же еще? Татаромонголы – противник интересный, Ростокин старательно их придумывал, Александру понравилось. Но я подумал: перед тем как придется сражаться по-настоящему, пусть посмотрит – с кем.
– И планета была настоящая, та, где они живут?
– Нет, планета – из моих личных фантазий. Однако полигон получился убедительный, чрезвычайно близкий к подлинным условиям. В результате, хоть один боец, сразившийся и победивший, у нас есть. Правильно?
– Не устаю восхищаться твоей мудростью и предусмотрительностью, – Антон, если польстил Замку, то совсем чуть-чуть. – А не сумел бы Сашка отбиться, не прошел пещеры, я так и сидел бы на верандочке, тупея от синтанга и моля неизвестно кого о скорой смерти?
– К чему рассуждать о неслучившемся? Наверное, иной вариант был бы не менее интересным в познавательном смысле.
– Как кому, – иронии в тоне форзейля было не больше, чем горечи. Он вообразил, что, если бы настроение Замка некоторое время назад немного изменилось или Шульгин проявил себя не должным образом, он на самом деле продолжил существование «просветляемого» узника. Такая ерунда на фоне изысков «чистого разума». Главное ведь, и в голову ему не приходило, сидя «там», что спасение – рядом, квантом справа, квантом слева…
Антон заговорил о другом. Удобно все-таки, когда время вокруг стоит. Здесь, у Сильвии в Лондоне тоже, во всем остальном мире – соответственно. С таким товарищем, как Замок, тремя словами не обойдешься, перед тем как начать действовать, язык обобьешь. И иного выхода нет.
– Значит, что мы имеем? Объектами первого, уничтожающего удара являемся мы, «посвященные». Сильвия, Лихарев, Юрий, Шульгин, еще пять-семь человек из команды аггров. Я, само собой. Верно?
– С этого мы и начали. Те люди, которых ты приводил сюда, вошли бы в список, но их нет. В их параллельности доступа тем… Как бы их назвать для удобства? – вдруг озаботился Замок.
– Каких именно? Монстров или их вдохновителей?
– Вторых…
– Пусть они будут «дуггуры», – вспомнил Антон давний, основополагающий разговор с Воронцовым о трудах философа Андреева и форзелианском мировосприятии. Наравне с «агграми» термин означал неких зловредных существ (или сущностей), обитавших между третьим и шестым уровнем Миров Возмездия. Мерзкие, отвратные, несовместимые с людьми еще в большей степени, чем неадаптированные аггры.
– Согласен. Дуггуры до людей-друзей пока добраться не могут. В дальнейшем – возможно. Значит, мы должны дать им отпор здесь…
В голосе Замка прозвучали полководческие нотки. Учится на ходу.
– Должны – значит, дадим. Сильвия и Лихарев пока в безопасности, прикрытые твоим лондонским «коллегой» и колпаком нулевого времени. Я встречусь с ними через три минуты, как договорились. Юрий тоже некоторое время будет в безопасности. Трех монстров мы ликвидировали на пороге его дома, трупы отвезли на дачу Сталина. Сомневаюсь, что они вернутся на Арбат. «Писатель» сам по себе им не слишком интересен. Его не трогали двадцать лет…
– Земные двадцать лет могут быть пятью минутами у них, – вставил Замок.
– Не спорю. И все же… Дуггуров приманила концентрация наших излучений. Юрий, я, Валентин, следы матрицы Шульгина… Вот они и бросили в бой монстров.
– Против вас или – Сталина? Стреляли ведь по его кортежу.
– Могли и ошибиться за счет общего фона. А могли и правда по Сталину. Убрав его, автоматически выводили из игры Лихарева и создавали в стране такой бардак, что приходи и бери голыми руками, пока ближний круг примется портфели делить… Стой! – осенило Антона. – При таком раскладе власть мог взять Шестаков-Шульгин, поддержанный армией, Заковским и Лихаревым. Мной, естественно. Неслабый вариант.
– Для кого? – вкрадчиво осведомился Замок.
– Сам же сказал, что логика дуггуров тебе пока недоступна. Как там, кстати, с нашим Александром? Что ты имел в виду, говоря, что ему нужно вернуться в свое тело? Монстров или нечто другое?
– И то, и другое. С до сих пор действующими аггрианскими матрицами, мыслеформами, которые он создает, не задумываясь о последствиях, следом, оставленным на снежной планете, перспективой занять пост Сталина – слишком приметный объект. Будь я нормальным земным политиком, и то задумался бы, не стоит ли его убрать. Принцип Фразибула – убей того, кто высовывается. Наш друг высунулся из окопа по пояс. Любая пуля – его…
– Образно. Тогда включи Барселону. Посмотрим, как он там. Считаешь нужным – заберем. Шестакову я сумею подсказать, как вести себя в «одиночном плавании»… Ни хера себе! – не сумел сдержать человеческой эмоции Антон, увидев, что творится на площади перед отелем «Альфонс».
Глава девятнадцатая
