бросаю на него взгляд через плечо.
— Кухня предпочтительнее. Водонепроницаемые полы.
Он хмыкает, но скорее из потребности ответить, чем из намека на понимание. Он не реагирует на скрытую угрозу.
Хоть Криус и не безрассуден настолько, чтобы отправить кого-то действительно ценного в мой дом, я все равно хочу отправить ему сообщение.
Делая мысленную пометку спрятать оружие в мебели в игровой комнате, толкаю кухонную дверь.
Наружные фонари внутреннего дворика обеспечивают тусклое освещение, которое как раз мне подходит. Я иду по белой водонепроницаемой напольной плитке, однако, белая затирка не является такой же водостойкой. К счастью, годы, которые я провел, убивая конкурентов этого ублюдка, подготовили меня к таким неприятностям.
— Где выключатель? — спрашивает мужчина.
— Это не обязательно, лучше закрой дверь, — протягиваю я. — Разговор не займет много времени.
Выполнив приказ, он находит участок стены и прислоняется, скрестив руки на груди.
— Криус предоставил тебе устройство, с помощью которого мы с ним будем общаться?
— Да, верно, — он отталкивается от стены, присоединяется ко мне у стойки и достает планшет. — Вот.
Когда он запускает приложение для видеоконференций, я провожу рукой под столешницей в поисках одного из многих видов оружия, которые я разместил в стратегически важных точках по всему дому.
Мои пальцы смыкаются вокруг ножа, который, я полагаю, лучше, чем пистолет, ведь выстрел может услышать Феникс.
Приложение запускает звонок, и Криус не торопится отвечать. Это мелкая форма проявления власти, учитывая, что он послал одного из своих сотрудников в мою резиденцию. Одна из многих раздражающих привычек, которая приведет к его медленной и заслуженной кончине.
Когда мужчина поднимает руку, чтобы закрыть приложение и попробовать еще раз, на экране отображается кабинет джентльмена с изящными деревянными полками, заставленными книгами в кожаных переплетах.
Криус Ванир с комфортом восседает в кожаном кресле. На нем черный бархатный смокинг и белый галстук. В пятьдесят восемь лет он все еще красив. Тонкие светлые волосы и темные круги под блестящими голубыми глазами придают ему вид академика или даже шекспировского драматурга.
Претенциозный ублюдок.
Под утонченным внешним видом скрывается человек, которому нет дела ни до искусства, ни до образования, ни даже до человечества. Фасад семьянина, преданного своей жене и законным детям, — всего лишь прикрытие для одного из самых известных лондонских секс-торговцев.
— Мариус, мой мальчик, — говорит он с добродушной улыбкой. — Я был обеспокоен.
— Ты так истосковался по моему вниманию, что прибег к помощи лакея, чтобы испоганить мои выходные? — спрашиваю я со скучающим вздохом.
Криус переводит взгляд из стороны в сторону, словно пытаясь разглядеть, что находится за кадром.
— Мой посыльный?
— Здесь, босс, — мужчина обходит столешницу, чтобы показаться.
— Замечательно, — Криус усмехается. — Ты выяснил почему господин Сегал не отвечал на мой звонок?
Я подхожу к мужчине сзади, когда он хихикает, и поднимаю нож.
— Видишь ли, босс…
Лезвие вскрывает горло, и он падает на кухонную стойку. Я обхватываю руками его широкий торс и осторожно опускаю на пол, чтобы он не разбудил Феникс.
— Ох, Мариус, — вздохнул Криус, и это звучит почти разочарованно. — Обязательно всегда портить то, что принадлежит твоему отцу?
— Кончай нести чушь, — укладываю умирающего в сидячее положение, спиной к кухонному островку. Затем поднимаюсь. — Из-за тебя теперь придется мыть кухню.
Его недовольный взгляд будит во мне чувство уверенности. Однажды кровь на моей коже будет от него, только его я не убью так чисто.
Каждый крик, который мне пришлось вытерпеть, пока он запирался в комнате с матерью, будет возмещен десятикратно.
— В какой момент я потерял тебя, мой мальчик?
Я не закатываю глаза, чтобы лишний раз не доставить ему удовольствие. Вместо этого ухожу из кадра к шкафу, в котором хранятся моющие средства для уборки места преступления.
Схватив стопку кухонных полотенец, клейкую ленту и большую банку абсорбирующих гранул, возвращаюсь к мужчине и делаю импровизированную повязку для горла. Его уже не спасти, но нужно хотя бы сделать так, чтобы кровь не заметила Феникс.
— Мариус? — спрашивает Криус с любопытством в голосе.
Я обвязываю мужчину полотенцами и высыпаю абсорбирующие гранулы на его тело, чтобы они впитали кровь. Мужчина смотрит на меня, открывая и закрывая рот. Любой, кто связан с известным секс-диллером, не заслуживает моего сочувствия.
— Ты пошлешь кого-нибудь забрать твоего человека или мне выбросить эту тушку и твой планшет на пляж?
Он не отвечает несколько мгновений. Скорее всего, это уловка, чтобы заманить меня обратно к камере, но я занят устранением крови, вытекающей из трупа.
Криус делает громкий, драматический вздох.
— Я отчаиваюсь.
Поскольку я не перед камерой, могу закатить глаза.
— Говори. Я буду слушать, пока работаю.
— Забавано.
— Что ты хочешь?
— Новую информацию по твоей миссии
— Я уже дал тебе ее несколько дней назад.
Намотав мужчине на шею как можно больше ткани, я подхожу к нему с прозрачным мешком для мусора. Он поднимает руку, пытаясь остановить меня, но ослаб от потери крови, и я просто отталкиваю ее.
Надеваю пакет ему на голову и закрепляю концы клейкой лентой, чтобы создать герметичность. Не идеально, но, если добавить еще пару слоев, то я смогу транспортировать его с минимальной утечкой.
Криус еще не ответил, поэтому поднимаю голову и вижу, что он все еще сидит в кожаном кресле с напряженным лицом.
— Я задал тебе вопрос, сынок.
— Не называй меня так.
— Мариус, — произносит он сквозь стиснутые зубы. — Не мог бы ты поделиться последними новостями о миссии?
Я возвращаюсь к заворачиванию человека, который сейчас либо мертв, либо потерял сознание.
— У цели есть хобби, которое, как мне кажется, я могу использовать. Если мой план сработает, я выманю его из-за охраняемых стен. Будь уверен, я поделюсь местоположением, чтобы ты мог организовать команду, которая заберет его.
— Как скоро? — спрашивает Криус с настойчивостью в голосе, от которой я нахмуриваюсь.
— Нет смысла называть даты, если он не клюнет, — отвечаю я, сохраняя размеренный тон. — А если первый план заставить его выйти добровольно не сработает, то я придумаю другой.
— Будем надеяться, что так, ведь твоя мать…
— Что с ней? — у меня кружится голова.
Его глаза торжествующе сверкают, а уголки губ приподнимаются в улыбке.
Криус любит использовать мою слабость к матери, и я не могу ее скрыть. Он ведь знал меня все детство. Он помнит, как я вбежал в комнату, когда он причинял ей боль, и набросился на него со своими маленькими кулачками. Он запирал меня, а я стучал в дверь и выкрикивал все гадости, которые знал. Он стал причиной того, что я устал от всего и украл пистолет.
Если я притворюсь безразличным,
