– Это его лучшие лошади! – воскликнула Стефани. – Он дорожит ими больше, чем всеми благами мира!
– Но готов был променять их на тебя, – мягко заметила Нэнс.
– Тогда он еще не знал, кто я. Сейчас он думает по-другому.
Леви покачал головой.
– Если Коул полюбил, это навсегда. Судя по его теперешнему виду, он страдает не меньше твоего. Просто он упрям как осел и никак не может признать свою ошибку.
Нэнс задумчиво закусила губу.
– Он ненавидит не тебя, а твои деньги. А это можно исправить.
– Ты хочешь сказать, избавиться от денег? – Стефани была поражена. – Нэнс, это невозможно.
– Тебе в Вайоминге недоставало чего-нибудь из этого? – спросила Нэнс, обведя взмахом руки изысканно обставленную комнату.
– Нет, конечно, нет. Но не в этом дело. Мой отец всю жизнь зарабатывал эти деньги, пусть не для меня – для потомков, для внуков...
Нэнс пожала плечами.
– Если ты что-нибудь не предпримешь, останется один внук – Джош. А Коул ни за что не позволит тебе отдать деньги Джошу.
Вдруг Стефани выпрямилась.
– Точно! Внуки! Я положу деньги в банк – для внуков, правнуков... – Стефани вскочила на ноги. – Нэнс, лучше и придумать нельзя.
– Не думаю, что это необходимо, – вмешался Леви. – Насколько я знаю брата, теперь он примет тебя с распростертыми объятиями – что с деньгами, что без денег.
– Нет, Леви, я не хочу рисковать. Я приеду в Вайоминг нищей, и Коулу придется меня принять, иначе я умру голодной смертью.
– Но бросить все... – Леви покачал головой.
– А что я бросаю? – ответила Стефани. – В Вайоминге, в старом пальто и уродливом сером платье, я была счастливей, чем здесь, со всеми отцовскими миллионами.
– Итак, – воскликнула Нэнс, – с чего же начнем превращение богатой, но безутешной Стефани Скотт в Стефани Кентрелл?
– Первым делом я куплю стадо коров.
– Стадо коров? Ты же, кажется, собиралась стать нищей? – удивилась Нэнс.
– Ты случайно не собираешься подарить стадо одному индейскому племени, что живет в излучине реки Извилистой? – ухмыльнулся Леви.
– Честно говоря, да. Смелый Орел предсказал, что я принесу его народу удачу. А судя по словам Коула, самая большая удача для них – поесть вдоволь.
Было почти темно, когда Стефани и Леви вернулись в библиотеку.
– Смелый Орел будет очень удивлен, когда гуртовщики пригонят ему скот, – радостно заметила Стефани, усаживаясь на диван.
– Не знаю, не знаю, – засмеялся Леви. – Я кое-что слыхал о нем и о его видениях. Держу пари, он и это предсказал заранее. Но, как бы там ни было, ты снова счастлива.
– Слово «счастье» слишком бледно для того, что я чувствую. Я словно заново родилась! Не знаю, как тебя отблагодарить.
– Сделай брата счастливым, так, чтобы мне захотелось почаще приезжать к вам в гости.
Вдруг Стефани посерьезнела.
– Леви, я даже не спросила о тебе. Ты нашел то, что искал?
– Похоже на то. Хотя, боюсь, мне грозит расплата за долгую отлучку.
– Тебя ждет женщина? – спросила Стефани, вглядываясь в его лицо. Леви загадочно улыбнулся, и она сердито скрестила руки на груди. – Ты что, совсем ничего не расскажешь?
– Пока нет. Может, в другой раз. Знаешь, я утром уезжаю, и, если ты и вправду хочешь избавиться от состояния, давай-ка сядем и обсудим, как это лучше сделать.
– Хорошо. Но не буду скрывать, я умираю от любопытства.
За час они составили список всего имущества Стефани. Вдруг она вскочила с дивана с радостным возгласом.
– Ой, Леви, я придумала замечательный свадебный подарок для Нэнс и Орсона. Я подарю им дом! Нэнс всегда его любила, а главное – они позаботятся о слугах. Я не хочу бросать слуг на произвол судьбы.
– И не придется ждать покупателя, – улыбнулся Леви.
Как Стефани ни спешила уехать, хлопоты заняли несколько недель. Орсон и Нэнс долго отказывались от подарка, но Стефани пригрозила, что смертельно обидится, и они сдались.
В день свадьбы Стефани вручила Орсону и Нэнс ключи, обняла и крепко расцеловала обоих. Они вызвались проводить ее на станцию, откуда и сами должны были скоро отправиться в свадебное путешествие. Прощания, слезы, поцелуи... и Стефани уехала.
Нэнс промокнула глаза и взглянула на мужа:
– Вдруг он ее прогонит?
– А вдруг нет?
36
Коул долго смотрел на внушительный особняк, затем перевел взгляд на бумажку с адресом и вздохнул. Если Стефани живет здесь, значит, Пикетт сказал правду. Что ж, за этим он и приехал: увидеть Стефани в привычном для нее облике светской львицы, содрогнуться от отвращения и навсегда излечить раненое сердце.
Он медленно поднялся на крыльцо, стукнул медным молоточком в дверь и нимало не удивился, когда на пороге появился дворецкий – по-английски холодный и невозмутимый.
– Я хочу видеть вашу хозяйку, – сказал Коул.
– Простите, сэр. Миссис Пикетт сейчас нет дома. Если вы соблаговолите оставить карточку...
У Коула отчаянно заколотилось сердце. Значит, она все-таки вышла за Пикетта! Лучшее, что он может сделать, – повернуться и уйти.
– Я подожду.
– Я не знаю, когда она вернется. – От дворецкого веяло холодом.
– Неважно.
– Может быть, вы сообщите свое дело...
– Мы с ней старые друзья.
– Понимаю. Может быть... а, вот, кажется, и миссис Пикетт. – Дворецкий указал на подъехавший к воротам экипаж.
Коул бросился навстречу. Вся его холодная сдержанность испарилась без следа.
– Значит, миссис Пикетт! – взревел он, рывком распахнул дверцу экипажа – и оказался лицом к лицу с перепуганной и совершенно незнакомой женщиной.
– Д-да, я миссис Пикетт.
– Черт побери, где Стеф?
– Вы говорите о Стефани?
– А о ком же еще, черт бы вас подрал! Что вы с Пикеттом с ней сделали?
Нэнс боязливо взглянула в сверкающие синие глаза – и вдруг ее озарило.
– Вы Коул Кентрелл, правда?
Он подозрительно нахмурился.
– Откуда вы знаете?
– Стефани вас подробно описывала.
– Где она?
– Мистер Кентрелл, со Стефани все в порядке. Может быть, войдем в дом и все обсудим?
– Обсуждать мы будем одно: что вы сделали со Стефани?
– Мистер Кентрелл, если бы я чем-то угрожала Стефани, как думаете, стала бы она рассказывать мне о вас?
– Вам мог рассказать Пикетт.
– Я узнала вас по красивым синим глазам, – сухо ответила Нэнс. – Орсон едва ли станет уделять внимание таким деталям.
Несколько секунд Коул молча разглядывал ее, затем вздохнул. Похоже, дамочка перепугана до полусмерти. Криком от нее ничего не добьешься.
– Ладно. Я вас выслушаю. – Он помог ей выйти из экипажа и почувствовал, как дрожит в его ладони изящная ручка.
– Да не бойтесь вы. Я не кусаюсь.
