Боже, да он просто упивается ситуацией. Макс, король драмы, всегда любил сцены, в которых ему доставалась главная роль.
— Конечно. — Я постаралась произнеси это так, чтобы он ни на секунду не заподозрил, будто я расстроена предстоящей свадьбой. — Самый важный день в моем дневнике. Ни за что в жизни не пропущу.
— Знаешь, я поражена тем, как быстро вы все организовали, — многозначительно добавила Эрика.
Макс пропустил это замечание мимо ушей и одарил мою сестру ослепительной улыбкой.
— У меня потрясающая идея! Почему бы тебе тоже не прийти на свадьбу? Должен же кто-то составить компанию Алекс.
— Честно говоря, у меня есть спутник, — ответила я, надеясь, что договоренность с Гаем еще в силе.
— О, как мило. — Он покровительственно улыбнулся. — Ну, нам пора. Как ты верно заметила, еще столько всего нужно организовать, а времени осталось так мало. Чао!
— Составляют долбаный список приглашенных! — фыркнула Эрика, как только они покинули пределы слышимости. — Сраный ублюдок!
— Интересно, они уже выгравировали свои имена на столовом фарфоре?
— Знаешь, мне кажется, ты слишком переборщила с энтузиазмом относительно приглашения.
— Я не хочу, чтобы он думал, что я расстроена
— Мадам не желает заказать что-нибудь для свадьбы Монткриф/Херст?
Помощник менеджера, все это время готовившийся к прыжку, наконец решился напасть.
— Разумеется, — ответила я.
Эрика удивленно посмотрела на меня.
— Конечно, хочу.
Проигнорировав хрусталь, обеденные сервизы и скатерти, я направилась в книжный отдел и порадовала себя приобретением самоучителя и видеокассеты с уроками «Как всю оставшуюся жизнь заниматься сексом с одном партнером».
Еще одна ночь. Еще один ночной клуб.
Я, как всегда, прячусь в темном углу, передо мной выстроились пустые стаканы, и невидимый барьер, отгоняющий мужчин, работает на полную мощность. Последнее время я наблюдаю за игрой со зрительской трибуны. Я чувствую себя как бабушка игрока, которая сидит у кромки поля с вязанием в руках, а в это время мои подруги забрасывают удочки в море людей на танцполе. Серена и Эмма делают просто поразительные успехи. Осталось всего две недели до конца игры, и финальная гонка обещает быть просто захватывающей — ведь до сих пор шансы на победу у лидеров равные.
Я знаю, что проиграла. Если только мне не удастся соблазнить команду по регби, счет у Луиджи оплачивать мне. Но, честно говоря, не это меня беспокоит. Я болею за Эмму, которая стремительно настигает Серену по количеству отметок на доске.
Я волнуюсь за Эрику, которая сегодня идет в «Речное Кафе» с Ларри. Он, простите за каламбур, слишком сильно раскачивает лодку в попытках соблазнить ее.
Я беспокоюсь по поводу проклятой свадьбы. Идти не хочется, но надо, и это сводит меня с ума. Беспокойство о том, что подумают обо мне люди, заставляет меня делать то, что я не хочу. Мне хотелось бы иметь силы сказать: «Да пошли они!», и делать то, что я хочу, то есть остаться дома и притвориться, что ничего не происходит. Но я не могу.
Меня по-прежнему беспокоит Джейк. Я думала, что это пройдет, но каждый раз, когда я его вижу, меня посещает видение той ночи.
Меня волнует то, что я не знаю, чего хочу от жизни… единственное, насчет чего я уверена, так это что мне не хочется больше оставаться здесь.
Я допила последнюю водку с колой и рано ушла домой.
Эмма ввалилась в восемь утра, еще не совсем протрезвевшая, немного влажная, как будто недавно вылезла из душа, в прозрачном топе, надетом наизнанку, и с носками в кармане джинсов.
Я сидела на кухне, нянча чашку кофе, миску хлопьев и свои комплексы.
Она немного бессмысленно улыбнулась мне, ее глаза едва не сходились к переносице, пытаясь оставаться открытыми. Вытащив из буфета пакет чипсов, она поставила жирную галочку напротив своего имени на доске и исчезла в спальне, где и проспала остаток дня.
Проснулась она, когда пришло время отправляться в очередной загул.
Я решила сделать перерыв. Первый субботний вечер в полном одиночестве. Время расслабиться и перевести дух.
Я включила телевизор и, к своей радости, обнаружила, что в очередной серии «Несчастного случая» играет Макс. Вы можете удивиться, почему это его лицо на голубом экране так меня осчастливило, учитывая, что даже мысль о нем заставляет меня потянуться за водкой. Но все дело в том, что по сценарию его привезли в госпиталь, истекающего кровью в коматозном состоянии, на грани жизни и смерти после ужасной аварии. Я не могла оторвать глаз от происходящего.
— Да! — вырвалось у меня, когда на мониторе, к которому его подключили, появились прямые линии.
К сожалению, Чарли накинулся на него с дефибриллятором и электрический разряд заставил линии ожить.
— Бу-у-у-у!
Я бросила пакет из-под ирисок в телевизор.
Через десять минут и пару разнообразных катастроф мы вернулись к Максу. Он находился в палате интенсивной терапии, подключенный к разнообразным аппаратам, которые пищали и мигали.
— Дела плохи, — сказал очень симпатичный доктор-шотландец, украдкой смахивая слезу, — выглядит он совершенно здоровым, но на самом деле его мозг полностью отключился.
— Вот удивил! — съязвила я.
Лучшее представление с участием Макса, что я видела, такое жизненное!
— Но мы не можем просто взять и отключить его, он же человек, а не машина, — всхлипывал в носовой платок явно переигрывавший актер.
Хорошо же ты его знаешь, приятель. Эй, кто-нибудь, подведите меня к кнопке, я отключу этого ублюдка.
Медсестра закинула удочку насчет использования его органов в донорских целях.
— Только не пытайтесь пересадить кому-нибудь его мозг, сердце или член, — посоветовала я им, распечатывая третью шоколадку, — эти органы у него работают не лучшим образом.
После обеда я встречалась с Джейком, чтобы обсудить, как продвигается моя статья. Я показала ему наброски о технике знакомств, разработанной Сереной, и то, что написала об отчаявшихся деловых женщинах лет тридцати с небольшим, которые рассматривают любого парня в костюме от модного дизайнера как потенциального донора спермы (надеюсь, Эрика вернется в Нью-Йорк раньше, чем статья будет опубликована). Судя по всему, ему понравилось. Сказал, что у меня большой писательский потенциал. И мне даже удалось большую часть разговора смотреть ему в глаза, а не на ботинки или на плечо!
Я больше не чувствовала себя так неловко в его обществе. Я почти убедилась в том, что он решил не будить спящую собаку. Он старался воодушевить меня. Он действительно проявлял интерес к моим идеям, в отличие от Родни. Он спросил, не хочу ли я еще что-нибудь обсудить с ним, но я пока не была готова. Я гордилась, что смогла провести с ним полчаса, не представляя его голым каждые пять минут (нет, только каждые восемь, я засекла по часам), а это было большим шагом вперед. Не так просто не обращать внимания на предмет своей страсти, когда ваш разговор касается исключительно секса.
