- Так, значит, второй снаряд никак не собрать? Ведь все ж почти есть.
- Никак. Точнее, сделать-то можно… Но где нам найти рабочих, способных работать на высокоточном оборудовании? И где найти такие станки? А взрывчатку? Даже в идеале времени на это уйдет слишком много, а мы торопимся. Хватит и одного.
Синий, устав от лекции, присел перед тележкой:
- А ничего дура. Сколько же он весит?
- Центнер, - буркнул Рощин, все еще перебирая на столе какие-то запчасти.
- И как? Он точно рабочий?
- Теоретически да. Практически… Усилитель собран на готовом тритии, а у трития полураспад двенадцать лет с хвостиком. Чем больше он находится в заряде, тем больше заражается продуктами распада. Чем выше их концентрация, тем хуже: они снижают мощность взрыва. В штатном варианте эта мощность около девяти килотонн - это всего лишь прогноз, без испытаний. Но снаряд лежит здесь уже пять лет, пылью покрываясь, а тритий все это время продолжал распадаться…
- Он хоть вообще рванет?
- Ну, это само собой - даже если весь тритий заменится гелием, цепная реакция произойдет. Но штатной мощности, конечно, уже не добиться.
- Но на этот институт хватит хоть? Или как?
- На институт хватит - не сомневайся. Взрыв в любом случае должен получиться очень приличный. А если повезет - то посильнее, чем в Хиросиме, жахнет. Хотя опять же - это теория. Без практики. Будь тут одно плутониевое ядро, без усиления, все было бы более предсказуемо. А так… Трудновато было запихать в корпус снаряда столько всего. Хорошо бы на практике проверить, как оно все сработает, но ведь не проверяли…
Тоха, завороженно уставившись на круглый, зеркально отполированный шарик, лежащий в самой обычной стеклянной пепельнице, не удержался, потрогал его пальцем. Поверхность была ощутимо теплой, и это навело его на нехорошие мысли:
- Мужики. А это… Здесь радиация высокая?
- Детей у тебя уже не будет, - буркнул Синий.
Рощин вообще ничего не сказал - обратился опять к прапорщику:
- Вы собирались из пушки им выстрелить?
- Ну не из рогатки же.
- Значит, с оружием знакомы хорошо?
- Нет. Но сталкивался. Думаю, прямой наводкой пульнуть смогу - там много ума не надо.
- Прямой наводкой?!!! - поразился Синий. - Прапорщик, да ты опытный камикадзе! Это ведь атомный снаряд, и взрыв будет атомным! Далеко ли ты пульнуть сможешь?
- Я знаю. - Голос Онищенко был само спокойствие.
- Тогда на кой тебе целых два снаряда?!
- Мы уже вроде бы все это обсудили - снаряды нужны, чтобы их взрывать. Один снаряд - один взрыв; два снаряда - два взрыва.
- Прапор, если пульнуть атомным снарядом прямой наводкой, то до второго снаряда просто очередь не дойдет. Прямая наводка - это дело такое: далеко не стрельнешь. Накроет же самого. Хотя… в принципе ведь заряд не стратегический…
- Господа артиллеристы! - вмешался Рощин. - Давайте подискутируете в свободное время. А сейчас надо вытащить снаряд наверх и заняться орудием. Прапорщик, пушка исправна? Стрелять сможет?
- Два года назад проверку прошла - стрелять способна была. Сейчас не знаю.
- Н-да… Ну что ж, посмотрим.
* * *
Тоха топал за мужиками, будто турист за экскурсоводами. Лысый, Юлька и пацан находились в таком же положении - офицеры, оказавшиеся в родной стихии военного объекта, вели себя здесь как рыбы в воде. Проходя мимо бесконечного ряда каких-то складов, или, наверное, правильнее, боксов, Тоха не раз замечал в открытых или разбитых свинками воротах разнообразную боевую технику, но, кроме «младших», никто на нее не таращился.
Прапорщик, остановившись у очередного бокса, указал на запертые ворота:
- Здесь.
- Ключи есть? - уточнил Рощин.
Онищенко без комментариев извлек из кармана отвертку, поковырялся в замке, со скрежетом его провернул. Интересно: может, и замки в атомном хранилище открывались с такой же легкостью? Тоха бы не удивился - он уже понял, что реалии ядерных арсеналов не слишком походят на картины, увиденные в зарубежных фильмах.
За последние дни Тохе довелось повидать немало боевой техники. Он отлично рассмотрел БТР на мосту через Донец, вдоволь накатался на броне настоящего танка. У свинок видел самоходную гаубицу и зенитную установку. Из всего этого бронированного добра его разве что танк вчера впечатлил - стремно было увидеть его на узкой лесной дороге. Но если бы Тоха на той же дороге увидел то, что скрывалось в боксе, он бы, без сомнения, наложил полные штаны - даже сверху бы посыпалось.
Бывают пушки маленькие, бывают большие. А бывают ПУШКИ.
В боксе стояла именно ПУШКА.
Бронированная головастая гусеничная машина с туповатым, вытянутым вперед лбом. Сзади, через весь корпус тянулся ствол. Ствол впечатлял. Он даже далеко за корпус выходил - упирался в самые ворота. Еле поместился в бокс. На конце чехол, а жаль - хотелось бы оценить калибр. Хотя чего там оценивать, и так понятно - не мелкашка. Хорошо, что таких штук у свинок нет: наверняка одним снарядом девятиэтажку в воздух поднять может. Не говоря уже про ядерные боеприпасы.
Онищенко коротко доложил:
- Через месяц увезти ее должны были - стоит у нас законсервированной без движения уже не первый год. Никаких заказов под нее давно уж нет, только место занимает. Так что повезло. И позвольте поинтересоваться - как стрелять будем? Какая дистанция?
- Прямой наводкой точно стрелять не придется, - ответил Рощин. - В идеале надо бить с дистанции не ниже тридцати километров. Боюсь, ближе подбираться опасно.
Прапорщик, прикурив от бычка очередную папиросу (он, похоже, по два блока в день их выдувает), спокойно сообщил:
- Хреновая идея. Без пристрелки, без топопривязки, без метеоданных, без подготовленного экипажа… Легче с завязанными глазами в таракана плевком попасть.
- Я ему это и говорил! - вклинился Синий.
- Ну, с топопривязкой вопрос вполне решаем, - заявил полковник. - Здесь картами запасемся - на них указаны топографические знаки. Даже без инструментов и спецов можно тупо поставить орудие на одном из них, координаты института снимем с той же карты. Синий, разве не сможешь рассчитать выстрел, имея координаты позиции и цели?
- Для начала надо хотя бы таблицы найти к этому орудию. Причем таблицы именно для спецбоеприпаса - именно этого, нового спецбоеприпаса. Я так понимаю, со старым у них обязательно должно быть расхождение по весу. Не верю я, что все у них одинаково. А уж дальше… Нет, Рощин, я за тридцать километров стрелять не возьмусь. За такую идею в дурдом лет на пять закрывают - нормальный человек такое никогда не предложит.
Полковник выразительно уставился на прапорщика. Тот, пожав плечами, выпустил облако дыма, перекинул папиросу в другой угол рта, честно ответил:
- И я не возьмусь. Я и прямой наводкой не знаю, смог бы или нет. Я ведь с этой членовозкой сам не работал - только контролировал и учет вел. Да и давненько она не выходила из бокса. Нет, полковник, не получится у нас из такой дали попасть.
- Плохо. Надо, чтобы получилось: нас к объекту близко не допустят. Там тысячи свинок подступы охраняют. Надо бить издалека.
- Полковник, это невозможно. Орудие редкое - народу с ним немного работало. Специалисты по нему большой дефицит и в хорошие времена были, а сейчас их вообще нигде не найти. А сейчас нужны не просто специалисты - тут нужны уникальные люди. Надо хорошо знать матчасть - ведь она стояла тут два года как памятник. Наверняка ведь что-то по пути сломается или вообще полетит на выходе из бокса. У нас постоянно случались мелкие поломки - на стрельбы специальная бригада артиллеристов и техников приезжала. Пушка ведь не новенькая - к нам после капремонта попала: что-то до этого у нее с электрикой серьезное произошло. Она тогда в Афгане успела пострелять, а там условия не курортные. Старушка… Да и отвинтить могли все что угодно - подворовывают у нас, как и везде… Неполадки с ней обязательно возникнут. И будет много вопросов по установке и наведению. Нет, не справимся мы. Я вообще знаю всего одного человека, который мог бы с такой задачей справиться без опытного расчета. И…
Прапорщик внезапно замер, глаза его странным образом погрузились во внутренний мир - нешуточные думы в голове у человека закипели. Полковник, справедливо заподозрив, что он вспомнил нечто важное, уточнил:
- Что?
- Егорыч нам нужен. Егорыч - спец по двум вещам: по артиллерии и по крепким алкогольным напиткам. Причем по артиллерии он спец гораздо больший. Хотя, должен признать, насчет алкоголя он настоящий академик. Правда, если подумать, то в армии дилетантов в таком вопросе не держали…
- А он разве жив еще? - уточнил Чижов. - Я его не застал - он ведь давно уже на пенсию ушел. Но сказок про него много слышал.
- Сказок? Да про него любая быль сказкой кажется. Его даже в глубокие пенсионные годы на службе держали. Незаменимый он был. Покуда козел один из кадров не прицепился. Неподалеку отсюда Егорыч живет - в поселке. Так никуда и не уехал. Неделю назад видел его. Жив ли сейчас, сказать не могу… сами понимаете… Но, думаю, поискать его стоит. Если кто и может решить такой вопрос, то только он.
