– С цианидом.
Он безрадостно усмехнулся:
– Тебе крупно повезло. Попьем чаю, потом поговорим.
Все трое вышли из комнаты. Мухаммад закрыл за ними дверь, а Сара свесила голову над столом и закрыла глаза. Перед ее мысленным взором возникла картина – часы, отсчитывающие минуты до ее казни. Мухаммад подал ей чай. Сара открыла крышку на воображаемых часах и перевела стрелки на пять минут назад.
Глава 34
Кантон Ури, Швейцария
Чай был подан по-арабски – в маленьких стаканчиках. Руки у Сары были по-прежнему скованы, поэтому ей пришлось нагнуть голову к столу и громко хлебать чай, что вызвало отвращение у смотревшего на нее Мухаммада. Он не притрагивался к своему чаю. Стаканчик стоял между его раскрытым блокнотом и заряженным пистолетом.
– Вы не можете покончить со мной так, что никто этого не заметит, – сказала она.
Он поднял на нее глаза и несколько раз быстро моргнул. Сара, избавившись от абайи, рассматривала его при ярком свете в комнате, отведенной для допросов. Верхушка его костлявой головы была лысая, остатки волос и борода ровно подстрижены. Его черные глаза частично скрывались за профессорскими очками, в которых сверкал отраженный свет всякий раз, как он поднимал глаза от блокнота. Лицо его было на удивление открытым и странно вдумчивым для человека, ведущего допрос, – оно выглядело даже слегка приятным, когда он не кричал на нее или не замахивался, чтобы ударить. Порой Саре казалось, что перед ней ретивый молодой журналист, задающий вопросы политику, выступающему с эстрады.
– Все в Лондоне знают, что я поехала с Зизи на Карибские острова, – сказала она. – Я провела почти две недели на «Александре». Меня видели с ним в ресторанах на Сен-Баре. Я ездила на пляж с Надей. Существует запись о том, что я вылетела с Сен-Мартена, и запись моего прилета в Цюрих. Вы не можете покончить со мной в Швейцарии. Вам это даром не пройдет.
– Но все обстояло иначе, – сказал Мухаммад. – Видите ли, вскоре после вашего прибытия сегодня вечером вы зарегистрировались в «Долдер гранд-отеле». Портье внимательно изучил ваш паспорт, как это принято здесь, в Швейцарии, и передал информацию швейцарской полиции, как это тоже принято. Через несколько часов вы проснетесь и, выпив кофе в своем номере, пойдете в гимнастический зал при гостинице поупражняться. Затем вы примете душ и оденетесь для предстоящей встречи. В девять сорок пять вас будет ждать машина, которая отвезет вас в резиденцию герра Кларсфельда на Цюрихберг.
Там вас увидят несколько человек из домашней прислуги герра Кларсфельда. Посмотрев картину Монэ, вы позвоните господину аль-Бакари на Карибские острова и сообщите, что вы не можете договориться о цене. Вы вернетесь в «Долдер гранд-отель», сдадите свой номер и поедете в аэропорт Клотен, где сядете на рейсовый самолет в Лондон. Вы проведете два дня в своей квартире в Челси и за это время сделаете несколько звонков по своему телефону и несколько покупок на свои кредитные карточки. А потом, к сожалению, необъяснимо исчезнете.
– Кто она?
– Достаточно сказать, что она слегка похожа на вас – во всяком случае, настолько, что может путешествовать по вашему паспорту и входить и выходить из вашей квартиры, не вызывая подозрения у соседей. У нас, Сара, есть в Европе помощники – помощники с белыми лицами.
– Полиция все равно станет преследовать Зизи.
– Никто не станет преследовать Зизи аль-Бакари. У полиции, конечно, появятся вопросы, и на них в должное время дадут ответы юристы господина аль-Бакари. В этом деле разберутся спокойно и чрезвычайно осмотрительно. Это одно из преимуществ саудовцев. Мы действительно находимся вне закона. Но вернемся к нашим делам. – Он опустил глаза и нетерпеливо постучал ручкой по пустой странице блокнота. – Вы станете теперь отвечать на мои вопросы, Сара?
Она кивнула.
– Скажите «да», Сара. Я хочу, чтобы вы начали разговаривать.
– Да, – сказала она.
– Да – что?
– Да, я буду отвечать на ваши вопросы.
– Ваше имя Сара Бэнкрофт?
– Да.
– Отлично. Место вашего рождения и дата рождения правильно записаны в паспорте?
– Да.
– Ваш отец действительно работал в «Сити-банке»?
– Да.
– Ваши родители сейчас действительно разведены?
– Да.
– Вы учились в Дартмутском университете и затем продолжали занятия в институте Курто в Лондоне?
– Да.
– Вы та самая Сара Бэнкрофт, которая, защищая докторскую степень в Гарварде, написала диссертацию по немецкому экспрессионизму, получившую высокую оценку?
– Да, это я.
– Работали ли вы в это время также на Центральное разведывательное управление?
– Нет.
– Когда вы поступили на работу в ЦРУ?
– Я никогда не работала в ЦРУ.
– Вы лжете, Сара.
– Нет, не лгу.
– Когда вы поступили на работу в ЦРУ?
– Я не являюсь сотрудником ЦРУ.
– В таком случае на кого же вы работаете?
Она молчала.
– Отвечайте на вопрос, Сара. На кого вы работаете?
– Вы знаете, на кого я работаю.
– Я хочу, чтобы вы это произнесли.
– Я работаю на разведслужбу Государства Израиль.
Он снял очки и уставился на нее:
– Вы говорите мне правду, Сара?
– Да.
– Я ведь все равно узнаю, лжете вы или нет.
– Я знаю.
– Хотите еще чаю?
Она кивнула.
– Ответьте мне, Сара. Хотите еще чаю?
– Да, я хотела бы еще чаю.
Мухаммад откинулся на стуле и ударил ладонью по двери. Она тотчас открылась, и Сара увидела за ней стоявших на страже двух мужчин.
– Еще чаю, – сказал им Мухаммад по-английски, затем перевернул страницу в блокноте и обратил к Саре напряженное открытое лицо.
А Сара поднесла руку к своим воображаемым часам и перевела стрелки еще на десять минут назад.
Хотя Сара этого и не знала, допрос ее проходил в кантоне Ури, где преимущественно живут римские католики, в районе, который швейцарцы любовно называют Внутренней Швейцарией. Шале находилось в узком ущелье, прорезанном притоком реки Рейсс. По ущелью проходила всего одна дорога, и наверху была одна-единственная чахлая деревенька. Узи Навот быстро ее проинспектировал, затем повернулся и поехал назад по ущелью. Швейцарцы, как он знал по опыту, были одними из самых бдительных людей планеты.
Саудовцы пытались удрать от него в Цюрихе, но Навот был к этому готов. Он всегда считал, что, следя за профессионалом, предполагающим, что за ним ведется наблюдение, лучше всего дать ему понять, что за ним действительно есть «хвост», – более того: что принятые им контрмеры срабатывают. Навот ради этого пожертвовал в Цюрихе тремя своими наблюдателями. Навот сам проследил, как «мерседес» с дипломатическим номером свернул на склад в промышленном квартале, и именно Навот двадцать минут спустя последовал за машиной из Цюриха.
Его группа перестроилась на берегах Цюрихзее и присоединилась к нему, ведя преследование за машиной, направлявшейся на юг, к кантону Ури. Плохая погода дала им дополнительную защиту, как и теперь Навоту, когда он вылез из машины и стал тихо пробираться сквозь густой лес к шале, держа оружие на изготовку. Полчаса спустя, проведя поверхностный осмотр владения и охраны, он снова сел за руль и направился по ущелью к долине реки Рейсс. Там он запарковал машину у берега и стал ждать приезда Габриэля из Цюриха.
– Кто ваш куратор?
– Я не знаю его имени.
– Я снова задам вам тот же вопрос. Как имя вашего куратора?
– Я же говорю вам, что не знаю, как его зовут. Во всяком случае, не знаю его настоящего имени.
– Какое его имя вам известно?
«Не выдавай ему Габриэля», – подумала она. И произнесла первое пришедшее в голову имя:
– Он именует себя Беном.
– Беном?
– Да, Беном.
– Вы уверены? Бен?
– Это не настоящее имя. Просто он так зовет себя.
– Откуда вы знаете, что это ненастоящее его имя?
Она приветствовала дотошность его вопросов, так как это позволяло ей добавить себе минут на воображаемых часах.
– Потому что он сказал мне это.
– И вы ему поверили?
– Я полагаю, у меня не было оснований не верить.
– Когда вы встречались с этим человеком?
– В декабре.
– Где?
– В Вашингтоне.
– В какое время дня это было?
– Вечером.
– Он пришел к вам домой или на работу?
– Это было после работы. Я направлялась домой.
– Расскажите мне, как это произошло, Сара. Расскажите мне все.
И она рассказала – слово за словом, каплю за каплей.
– Где был тот дом, куда вас привезли?
– В Джорджтауне.
– На какой улице Джорджтауна?
– Было темно. Я не помню.
– На какой улице в Джорджтауне, Сара?
– По-моему, это была Эн-стрит.
