— Другие женщины?
— Я проверил, — ухмыльнулся Рома. — За пять лет вообще никого.
КОРРЕСПОНДЕНТ “КОММЕРСАНТА” ЕЛЕНА Трегубова была одной из главных кремлевских достопримечательностей времен Ельцина. Молодая, высокая, красивая и эмансипированная, она не стеснялась использовать свои чары, чтобы получать эксклюзивную информацию. При этом Трегубова не скрывала своего отношения к погрязшим в аппаратных интригах чиновникам, которых впоследствии, в нашумевшей книге “Байки кремлевского диггера”, окрестила “кремлевскими мутантами”. Возможно, именно благодаря присущему ей чувству снисходительного превосходства ей и удавалось развязывать язык даже тем, кто не очень любил давать интервью.
Трегубовой принадлежит честь открытия Владимира Путина для российской публики. Ей удалось подметить и описать повадки и особенности личности будущего президента, открывающиеся только женщине в мужской среде, которой приходится постоянно оценивать и ранжировать особей противоположного пола, демонстрирующих свое оперение.
Первое интервью у Путина она взяла еще в мае 1997 года, когда его только что назначили начальником контрольно-ревизионного управления президентской администрации. При первой встрече он показался ей “едва заметным, маленьким, скучным, сереньким человечком… глаза которого оставались не просто бесцветными и безучастными — они вообще отсутствовали. Было невозможно даже понять, куда именно он смотрит, взгляд его как бы растворялся в воздухе, размазывался по лицам окружающих. Этот человек внушал собеседникам ощущение, что его вообще нет, мастерски сливаясь с цветом собственного кабинета”.
Судя по всему, она скрыла от него свое первое впечатление, потому что в тот же день он дал ей эксклюзивное интервью, в котором поделился сокровенными мыслями о роли спецслужб в борьбе с коррупцией:
“Наши органы, ФСБ, а вернее, их прародитель, Комитет государственной безопасности, не были напрямую связаны с преступным миром и занимались, в основном, разведкой-контрразведкой. Благодаря этому структуры ФСБ сохранили чистоту… Сейчас вся надежда на органы безопасности… Если надо будет [кого-то] посадить — посадим!”
От Трегубовой не ускользнуло свойство Путина моментально преображаться из бесцветного чиновника в агрессивного, готового к атаке бойца, как только он начинал говорить о противнике. Говорил он в характерной манере, выдающей прошлое малолетнего хулигана, “с каким-то дворовым (если не сказать подзаборным) обаянием… Все грозные фразы он как бы небрежно сцеживал через нижнюю губу, при этом по лицу его пробегала какая-то блаженная, пацанская полуулыбка. Ему явно хотелось казаться тем самым человеком, который вот сейчас, не вставая из-за стола, спокойно, даже не меняя интонации и выражения лица, может своими руками легко стереть в порошок… любого, кто станет на пути у него и его любимых органов. Он совершенно очевидно наслаждался тем эффектом, который производила его неожиданная крутизна, и все больше повышал градус…”
Семнадцать месяцев спустя, в декабре 1998 года, когда Путин уже был Директором ФСБ, Трегубова снова брала у него интервью, на этот раз в кабинете на Лубянке. Неожиданно он пригласил ее вместе отобедать.
Как пишет Трегубова в “Байках”, “сохраняя непринужденную улыбку, я судорожно старалась понять, что же пытается сделать главный чекист страны — завербовать меня как журналиста или закадрить как девушку”.
В конце концов журналист в ней победил женщину, которую одна мысль об обеде с Путиным “приводила в ужас”. Она приняла приглашение.
Через несколько дней состоялась интимная трапеза в модном японском ресторане, где Трегубова вела себя как репортер, а Путин — как не слишком уверенный в себе ухажер.
— Леночка, ну что вы все о политике да о политике! Давайте лучше выпьем! — взмолился он после ее очередного вопроса о позиции ФСБ в противостоянии Кремля и премьер-министра Примакова.
Трегубова, от которой не ускользнуло, что в ресторане кроме них никого больше не было, да и на улице не видно было прохожих, поинтересовалась:
— Признавайтесь, вы что, весь район, что ли, зачистили ради этого обеда?
— Да ну что вы! — стал оправдываться Путин. — Я просто заказал нам столик, и все… Имею же я право хоть иногда, как нормальный человек, просто пойти пообедать с интересной девушкой, с талантливым журналистом… Или вы думаете, что раз я директор ФСБ, то со мной такое никогда не случается?
— И часто с вами такое случается? — полюбопытствовала Трегубова и тут же пожалела об этом, так как “почувствовала, что вполне шутливый вопрос Путин понял как-то слишком лично”.
— Да нет… Не очень…
Решив, что зашла слишком далеко, Трегубова быстро дала задний ход, но не раньше, чем получила — и отказалась от предложения составить Путину компанию в поездке на Новый год в Санкт-Петербург.
В своих “Байках” Трегубова пишет, что была поражена способностью Путина настраиваться в разговоре на волну собеседника.
Не знаю, как — мимикой ли, интонацией, взглядами, — но в процессе разговора он заставил меня подсознательно чувствовать, как будто он — человек одного со мной круга и интересов. Хотя ровно никаких логических причин полагать так не было. Наоборот, все факты свидетельствовали, что он абсолютно противоположный мне человек. Я поняла, что он просто гениальный отражатель, что он, как зеркало, копирует собеседника, чтобы заставить тебя поверить, что он — такой же, свой. Впоследствии мне приходилось неоднократно наблюдать этот его феноменальный дар во время встреч с лидерами других государств, которых он хотел расположить к себе. Это поражает даже на официальных фотографиях, где удачно схвачен момент — вместо, скажем, российского и американского президентов там вдруг сидят и улыбаются друг другу два Буша. Или два Шредера. На какой-то короткий миг Путин умудряется с пугающей точностью копировать мимику, прищур глаз, изгиб шеи, двойной подбородок и даже черты лица своего визави и буквально мимикрирует под него. Причем делает это так ловко, что его собеседник этого явно не замечает…
Сцена в японском ресторане обеспечила книге Трегубовой феноменальный успех, но ее не оставляло “странное, подспудное, неприятное ощущение… что этот человек сыграет какую-то дурную роль в [ее] жизни. И что лучше бы этого обеда не было вовсе”. В феврале 2004 года, когда “Байки кремлевского диггера” находились на вершине списка российских бестселлеров, перед дверью ее московской квартиры взорвалась небольшая бомба. Но ей повезло: у подъезда ждало такси, но она на минуту задержалась перед зеркалом, чтобы поправить прическу. Это ее спасло. После взрыва Трегубова стала проводить большую часть времени за границей, а в 2007 году получила политическое убежище в Великобритании.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
